Письмо от русалки

Патрик вытащил из кармана мобильный телефон, намереваясь показать, что это неправда. Но, взглянув на дисплей, увидел шесть пропущенных звонков: три — вчера вечером, три — сегодня утром.

— Ты не знаешь, зачем она звонила мне вчера? — спросил Патрик, проклиная себя за то, что решил отключить сигнал мобильника и дать себе отдых. Само собой, что-то должно было произойти именно в тот день, когда он впервые за много лет разрешил себе немного отключиться и не думать о работе.

— Не знаю. А вот сегодня утром тебя искали в связи вот с этим, — Йоста указал рукой на вышку для прыжков в воду, и Патрик вздрогнул. В фигуре мужчины, свисавшей на веревке с верхней платформы, было нечто невыносимо трагическое.

— Проклятье! — от души воскликнул он. В голове завертелись мысли о Санне и детях, об Эрике. — Кто его обнаружил?

Патрик попытался войти в свою профессиональную роль, сосредоточиться на работе, которую предстоит сделать, и вытеснить из сознания все мысли о дальнейших последствиях случившегося. Сейчас Кристиан не должен быть для него человеком, у которого были жена и дети, друзья и собственная жизнь. Все это — всего лишь загадка, которую надо разгадать. Единственное, что Патрик мог позволить себе констатировать, — что-то произошло, и разобраться в этом — его работа.

— Старичок вон из того белого дома, Свен-Улоф Рённ, — ответил Йоста, указывая на один из домов на скале позади ряда рыбацких хижин. — У него, судя по всему, привычка каждое утро озирать окрестности в бинокль. И он заметил, что с вышки что-то свисает. Поначалу он подумал, что это шутка, типа — подростки озорничают, но потом пришел сюда и увидел, что тут дело серьезное.

— С ним все в порядке?

— Немного потрясен, но он, похоже, не из слабаков.

— Не отпускай его, пока я не переговорю с ним, — сказал Патрик и подошел к Турбьерну, который руководил огораживанием местности вокруг вышки.

— Вы нам, мягко говоря, все время работку подкидываете, — сказал Турбьерн.

— Можешь мне поверить, мы сами предпочли бы немного передохнуть, — вздохнул Патрик и собрался с силами, прежде чем поднять голову и снова посмотреть на Кристиана. Глаза его были широко открыты, голова откинулась в сторону, когда сломались шейные позвонки. Казалось, он смотрит на море.

Патрика передернуло.

— Как долго он еще будет висеть?

— Недолго. Мы сфотографируем место происшествия и снимем его.

— А транспорт?

— Едет, — коротко ответил Турбьерн. Похоже, ему не терпелось поскорее взяться за работу.

— Ну, делайте свое дело, — сказал Патрик и отошел от Турбьерна, который тут же начал отдавать указания своим людям.

Патрик подошел к Йосте и пожилому мужчине, стоявшему рядом с ним. Тот слегка дрожал на ветру.

— Патрик Хедстрём, полиция Танума, — представился Патрик, протягивая ему руку.

— Свен-Улоф Рённ, — отрапортовал старичок, почти что став по стойке «смирно».

— Как вы себя чувствуете? — спросил Патрик, разглядывая лицо старичка, ища признаки шока. Свен-Улоф был немного бледен, но в целом выглядел вполне собранным.

— Да, история невеселая, — медленно произнес он. — Ну да ничего, приду домой, пропущу стопочку — и снова буду в норме.

— Может быть, вам стоит побеседовать с врачом? — проговорил Патрик, и у его собеседника на лице появилось выражение ужаса. Похоже, он относился к той категории стариков, которые предпочтут сами ампутировать себе руку в полевых условиях, нежели обратиться к врачу.

— Нет, нет! — замахал он руками. — Этого точно не нужно.

— Хорошо, — кивнул Патрик. — Я знаю, что вы уже беседовали с моим коллегой, — он кивнул на Йосту, — но, если возможно, я хотел бы услышать лично от вас, как получилось, что вы обнаружили… этого человека на вышке.

— Понимаете ли, я всегда встаю с петухами, — начал Свен-Улоф Рённ и продолжил в деталях свой рассказ, который Йоста уже вкратце пересказал Патрику.

Задав несколько уточняющих вопросов, Патрик решил отпустить Рённа домой, чтобы тот мог согреться.

— Что скажешь, Йоста? Что все это значит? — спросил он задумчиво.

— Первое, что мы должны выяснить, — сам ли он это сделал. Или это все тот же… — Он не договорил, но Патрик и так понял, что он имеет в виду.

— Вы обнаружили признаки борьбы или сопротивления? — крикнул Патрик Турбьерну, который как раз поднимался на вышку.

— Пока нет, но мы еще мало что успели, — ответил он. — Начнем с фотографирования, а потом посмотрим. Если что — сразу же тебе сообщим.

— Отлично, спасибо, — ответил Патрик. Он понял, что его пребывание на месте происшествия не принесет сейчас особой пользы. Кроме того, у него есть миссия, которую необходимо выполнить.

К ним подошел Мартин Мулин, бледный как полотно — он всегда становился таким, находясь неподалеку от трупа.

— Мелльберг и Паула тоже едут.

— Замечательно, — ответил Патрик без всякого энтузиазма, но и Йоста, и Мартин прекрасно поняли, что его мрачный тон касается не Паулы.

— Какое ты нам дашь задание? — спросил Мартин.

Патрик тяжело вздохнул, пытаясь составить в голове примерный план. Велик был соблазн перепоручить кому-нибудь то задание, которое вызывало у него содрогание. Однако чувство долга взяло верх — он сделал еще один глубокий вздох и произнес:

— Мартин, дождись Мелльберга и Паулу. Шефа можно не считать, он будет только болтаться под ногами у криминалистов. А вот Паулу возьми с собой, и начинайте стучаться во все дома, расположенные у дороги на Бадхольмен. Большинство домов пустует, так что задача не слишком сложная. Йоста, ты готов поехать со мной к Санне?

Йоста помрачнел.

— Разумеется. Когда поедем?

— Прямо сейчас, — ответил Патрик. Ему хотелось поскорее оставить это позади. На мгновение у него возникла мысль позвонить Аннике и спросить, почему она разыскивала его вчера вечером. Однако он решил отложить этот разговор на потом. Сейчас у него нет на это времени.

Покидая остров, оба изо всех сил старались не смотреть на унылую фигуру, все еще покачивавшуюся на ветру.

— Ничего не понимаю. Кто мог посылать это Кристиану?

Санна изумленно разглядывала рисунки, разложенные перед ней на столе. Протянув руку, она взяла один из них, и Эрика похвалила себя за то, что положила каждый в отдельную прозрачную папочку, так что их можно было брать в руки, не боясь уничтожить возможные отпечатки пальцев.

— Не знаю. Я надеялась, что у тебя найдется хоть какое-нибудь объяснение.

Санна покачала головой:

— Понятия не имею, что это может быть. Где ты их взяла?

Эрика рассказала о своем визите в Гётеборг и о Яноше Коваче, который так долго хранил загадочные конверты.

— Почему тебя интересует прошлая жизнь Кристиана? — спросила Санна.

Эрика задумалась. Как ей объяснить Санне свои поступки? Она сама не понимала, что ее так заинтриговало.

— С тех пор, как ты рассказала мне про письма с угрозами, я стала волноваться за него. А поскольку я журналистка и вообще человек любопытный, то не могла пустить все это на самотек. Кристиан ничего не рассказывает, вот мне и пришлось самой начать докапываться до сути.

— Ты показывала это Кристиану? — спросила Санна, беря в руки еще один рисунок и внимательно его рассматривая.

— Нет, хотела сначала спросить тебя, — проговорила Эрика и помолчала. — Что тебе известно о прошлом Кристиана? О его семье, о его детстве?

Санна горько улыбнулась.

— Почти ничего. Ты себе даже не представляешь — я в жизни не встречала человека, который бы так скупо рассказывал о себе. Все, что мне так хотелось узнать о его родителях, как они жили, чем он увлекался, когда был маленький, с кем дружил… все то, о чем спрашивают, когда хотят узнать человека поближе, — обо всем этом Кристиан молчал как рыба. Сказал только, что его родители умерли, что братьев и сестер у него не было, а детство было такое же, как у всех, — и не о чем тут говорить. — Санна сглотнула.

— Тебе это не показалось странным? — спросила Эрика, и в ее голосе невольно прозвучали нотки сочувствия. Она видела, что Санна борется со слезами.