Сегодня ты, а завтра

Кэт медленно выпрямилась, не переставая ощущать холодок металла на шее, кто-то подтолкнул ее в спину:

– Пойдем прогуляемся.

Они вышли на опушку. У небольшого вагончика стоял серый «БМВ», и бритоголовый, шкафообразный мужик, в пропотевшей насквозь майке, тащил из багажника две канистры. За поясом у него торчал пистолет, а в канистрах наверняка была не свежая вода для страдающих от засухи растений.

– Ленчик, ты же вроде поссать пошел, а уже с бабой? – удивился амбал.

– Хочешь, тебе подарю?

– Она же черная.

– А ты свет погаси.

Бритоголовый минуты полторы что-то натужно взвешивал в уме и наконец согласился:

– Возьму, только ты ее посторожи, пока я тут закончу.

– А чего ждать, давай прямо сейчас, а я посмотрю.

Амбал с готовностью бросил канистры и шагнул к Кэт:

– Давай, детка, иди к папочке, смотри, какой я большой и сильный, хочешь меня потрогать?

Краем глаза Кэт наблюдала за парнем с винтовкой. Возраст, комплекция, имя, шрам на переносице – где-то она уже видела эту рожу. Кэт напрягла память. Ну да, определенно это русский бандит Сытин, один из подручных Беляка. Причем он, судя по оперативным сводкам, часто летает в Москву...

А ее пистолет в наплечной кобуре, и нет ни единого шанса дотянуться до него раньше, чем Сытин успеет выстрелить. И он наверняка догадывается, кто она, искоса наблюдает, ухмыляется, сволочь.

Бритоголовый лизнул ее в щеку, от него разило потом и мексиканским рестораном, он протянул руку и зашарил по груди, забираясь под блузку, но остановился, наткнувшись на рукоятку револьвера. На мгновение все замерли, Сытин перевел взгляд на вначале недоумевающую, а потом постепенно расплывающуюся в усмешке рожу напарника, и в этот момент Кэт правым локтем выбила винтовку из его руки, а левой рукой выхватила пистолет из-за пояса у амбала. Сытин от неожиданности потерял равновесие и присел, но амбал оказался не таким уж увальнем, он успел вырвать пистолет Кэт.

Они стояли буквально в полуметре, уперев пистолеты друг другу в переносицу, что не давало Кэт маневра и не позволяло контролировать Сытина, и тот спокойно встал, поднял с земли винтовку, для убедительности передернул затвор и спокойно вернулся на свое место.

– Вау! А дамочка-то у нас из легавых. – Амбал осторожно, двумя пальцами отобрал у Кэт свой пистолет и засунул его за ремень, на этот раз сзади, от греха подальше.

– А зачем тебе такой большой и страшный револьвер, детка? – шепотом, приблизив губы к самому уху Кэт, спросил Сытин.

– Он ее возбуждает! – заржал бритоголовый, он медленно возил своими лапами по телу Кэт, пока Сытин одной рукой потрошил ее сумочку.

– А что такая красивая, такая шоколадная куколка делает одна в лесу? – продолжал издеваться Сытин. – Потеряла что-то? Братца названого Сашеньку? Что ж ты всех своих ментов с собой не притащила?

Кэт молчала, мучительно соображая, как избавиться от уродов, единственная надежда, что Турецкий вылезет через тот же люк и перестреляет их всех из того самого похищенного им армейского имущества.

– Знаешь, Ленчик, что-то перехотелось мне ее трахать даже в темноте, – заявил амбал. – Давай ей лучше ку-клукс-клан устроим.

– Братан, ты гений! – отозвался Сытин.

Кэт втащили в вагончик и привязали к стулу, амбал выплеснул на стены и мебель обе канистры и, поигрывая трехсотдолларовым «Ронсоном», послал Кэт воздушный поцелуй:

– Бай-бай, детка.

– Да, извини, что мы без белых этих... балахонов и колпаков, но в целом очень похоже. – Сытин вышел из вагончика и, насвистывая, направился к машине.

Амбал с той стороны запер дверь и щелкнул зажигалкой. Огонь уверенно разгорался. Звать на помощь было бесполезно, перетирать веревки – некогда. Кэт изо всех сил принялась раскачивать стул, который скрипел и шатался, но не желал разламываться на части. Она с трудом встала на ноги и, подпрыгнув, всем своим не таким уж большим весом плюхнулась на сиденье – ножки разъехались, и она оказалась на полу, а руки все еще были примотаны к спинке. Кое-как поднялась. Юбка на ней вспыхнула, но Кэт не обращала внимания, разбежавшись, она плечом вышибла оконное стекло и вывалилась наружу.

Дом на противоположной стороне дороги выглядел странно, если призадуматься. Кому пришло в голову строить в глуши на самой обочине не бензоколонку и не забегаловку, а просто жилье? Оставалось надеяться, что в нем обитают добропорядочные американские обыватели, с телефоном, по крайней мере. Большего от них не требуется.

Позади дома располагался гараж, ворота не заперты: кабина пикапа торчала на полметра на улицу. Может, он вообще туда не помещается? Из чистого любопытства я подошел поближе. Места в гараже было предостаточно, водителю, видимо, не хватило сил для последнего рывка. Ключ зажигания в замке. Все ясно. Простые, открытые люди.

Дверь открыл угрюмый тип, с помятым, почти нашим лицом. Я тут же убрал приготовленную на всякий случай улыбку.

– Необходимо срочно позвонить. – Он отступил от прохода ровно настолько, чтобы я смог протиснуться, цепляясь за косяк. Пришлось отодвинуть его плечом.

– Где телефон? – повторил я начальственным тоном. – Необходимо сделать срочный звонок!

Он указал в дальний угол прихожей в сторону стола, заваленного пивными банками (на полу их тоже хватало). Телефона на столе не оказалось.

– Угощайся там. Сейчас принесу телефон. – Хозяин удалился, шаркая ногами и громко бормоча. – Просто хренею от этих военных!..

– Эй! – заорал он уже из другой комнаты. – Ты, случаем, не из Нью-Мехико? У них там такой английский пополам с испанским, прям как у тебя, хрен разберешь.

– Ни слова не знаю по-испански, – признался я.

Угоститься пивом так и не удалось: все банки на столе были порожними. Пока я тщетно шарил в поисках живительной влаги, вернулся мой гостеприимный хозяин. Вместо телефона он держал наперевес многозарядный карабин сорок пятого калибра.

– Ложись на пол, ублюдок! Медленно, руки держи на затылке.

– Ты что, совсем обалдел?!

Я и не подумал выполнять его приказ. Но странный тип, видимо, не собирался шутить. Не успел я выпалить свою фразу, как он спустил курок, целясь мне между ног. Пуля разорвала левую штанину и обожгла верхнюю часть бедра с внутренней стороны. Волей-неволей пришлось подчиниться – плюхнуться на грязный, заплеванный пол. Впрочем, сам я был не намного чище, поскольку, когда вываливался на полном ходу из багажника этого надутого майора, место высадки, естественно, выбирать не приходилось, и я умудрился закатиться в какую-то лужу. Слава богу, что вообще выбрался с этой чертовой базы, могли ведь и пристрелить.

– Что? Не ждал?! Рембо долбаный! Думал в лесу спрятаться?! – На его опухшем от пива лице сияла злорадная ухмылка.

Он был либо стопроцентным психом, либо подручным Беляка. Неизвестно, что хуже. Когда я подходил к его дому, местность будто бы показалась мне знакомой. Несколько минут назад я не придал этому значения, все равно вчера в темноте толком ничего не разглядел. А если фургончик моего закадычного друга и соотечественника в каких-нибудь двух-трех сотнях метров отсюда? А этот тип при нем смотритель? Везет мне в последнее время как утопленнику.

– Ненавижу военных! – Человек с ружьем прервал поток моего сознания. – Ты в курсе? Ты, ублюдок?! – Он двинул прикладом по почкам, отчего в глазах у меня сделалось абсолютно темно.

– Как тебя зовут? – продолжал он, распаляясь, и вдруг запнулся. – Чего, чего?! – Он нагнулся и что-то прочел на отвороте кителя: – Мери Анджело? Так ты извращенец! Ненавижу извращенцев! – Он снова заехал прикладом по тому же месту. В глазах опять потемнело.

Когда я смог соображать, то пришел к одному утешительному выводу: этот придурок не связан с Беляком, просто человек тяжелой судьбы. Но объяснять ему, что женскую форму я надел не по убеждениям, а в силу острой жизненной необходимости и сам испытываю от этого определенные неудобства (особенно в отношении мокасин, которые мне, мягко говоря, маловаты), было бы пустой тратой времени.