Наследие да Винчи

Когда глаза Вэнса привыкли к свету, он узнал в солидном мужчине Мерриама Ларсена, президента нефтяной компании, члена Бременской Легации и давнего врага Харрисона Кингзбери. Вэнс заметил, что охранники ему подчинялись, и расположились так, чтобы в случае чего, защитить его.

— Доброе утро, — нарушил тишину Ларсен, пока лимузин несся мимо более медленных машин. — Оно у вас получилось интересным… Как и вообще все последние дни. — Он взял у бухгалтера портфель, положил его на колени и открыл. — Хотя я должен признать, что вы доставили нам много неудобств. — Ларсен взял из портфеля листок с заметками да Винчи, включил лампу для чтения и с любопытством его рассмотрел. Он слегка улыбнулся. — Сегодня вы оказали нам большую услугу. — Он снова взглянул на листок и убрал его на место. — Мы упустили мистера Кимболла из виду, и испугались, что он может не только избежать справедливого наказания, которое мы для него приготовили, но еще и сделать что-нибудь необдуманное с этими ценными документами.

Вэнс поерзал на сиденье; бухгалтер быстро поднял пистолет.

— Расслабься, стрелок, — сказал Вэнс. — Я просто пытаюсь устроиться поудобнее. А ты и твои партнеры этому не способствуете.

— Ну и характер у вас, мистер Эриксон, — с ухмылкой сказал Ларсен.

Кингзбери тоже заерзал, и Вэнс с тревогой посмотрел на коренастого, который тут же рефлекторно поднял пистолет.

— Полегче, сынок, — сказал Кингзбери охраннику незнакомым старческим голосом. Вэнс посмотрел на босса и взглядом спросил: «Что они с вами сделали?»

Но когда Кингзбери посмотрел в ответ, хитрый огонек в глазах горел так же ярко, как и всегда. Что происходит? — подумал Вэнс.

— Я всего лишь старик, — объяснил Кингзбери охраннику, — который хочет сесть поудобнее. Я сижу тут, скрючившись, а моему артриту это не идет на пользу. Я стараюсь устроиться как-нибудь.

Артрит? У Кингзбери никогда не было артрита. Вэнс так удивился, что пропустил последнюю фразу Ларсена.

— Я сказал, мистер Эриксон, что готов предложить вам место в Легации. И вам, и мисс Сторм.

— Работу? — растерянно повторил Вэнс. — Зачем, зачем мы вам?

— Потому что вы хорошо справляетесь, вот почему, — лаконично объяснил Ларсен. — Вы сделали то, чего не смогли ЦРУ и остальные органы Легации.

— ЦРУ? — эхом повторил Вэнс.

Сюзанна знала, что последует дальше. Вот почему, среди прочего, она ушла из «Компании».

— Разумеется, мистер Эриксон, вы же знаете, что ЦРУ часто работает на нас, — сказал Ларсен. — У нас… как бы это сказать… много общих целей. Помимо этого джентльмены в Компании достаточно умны, и понимают, что мы, а не правительство США — их будущее. Самые значительные личности из правления и персонала ЦРУ связали свою судьбу с нами, но я должен признать, — продолжал Ларсен, — что иногда они меня разочаровывают. Им было поручено найти Эллиотта Кимболла, а они не справились.

Вэнс краем глаза заметил, что Кингзбери снова подвинулся. В этот раз коренастый не пошевелился.

— Вы нашли Кимболла. Нашли его квартиру, — Ларсен говорил так, словно рассказывал ребенку незнакомую сказку. — И вы вернули документы.

— А вы нашли нас, — напомнил ему Вэнс.

Ларсен кивнул:

— Да, к счастью. Однако вам, должно быть, интересно, как нам это удалось. — Ларсен был настолько влюблен в звук собственного голоса, что не заметил, как Кингзбери в очередной раз изогнулся на сиденье. Он также не замечал, что Кингзбери все ближе подвигался к коренастому охраннику. — Это было несложно, — продолжал Ларсен. — Единственный шаг, который пропустили агенты ЦРУ, — наблюдение за бывшими партнерами Кимболла, теми, к кому он мог обратиться после разрыва с Легацией. Одним оказался малоизвестный майор ГРУ, служащий в Пизе…

— Михаил…

— Александрович, — назвал Ларсен полное имя. — Да, именно он. Мы за ним немного последили и предположили, что он может встретиться с Кимболлом сегодня утром. И мы пошли за ним. Но, естественно, когда мы добрались досюда, вы… висели между жизнью и смертью, сделав все за нас.

— А почему вы думаете, что мы с Сюзанной согласимся на вас работать? — вызывающе спросил Вэнс.

— Жизнь. Ваша и жизнь мистера Кингзбери. Вы так боролись за нее сегодня… да и вообще в последние недели. Вы убивали, крали, лгали и обманывали ради того, чтобы выжить. После этого я не думаю, что вы позволите Руди… — Ларсен взглянул на коренастого охранника, — или Стивену, который сидит за мной, выпустить в вас пулю и покончить со всем. Так ведь?

— Ларсен, мне кажется, вы не очень хорошо разбираетесь в людях, — зло сказал Вэнс. — Похоже, вы не задумывались о чувстве собственного достоинства, о свободе. Люди умирают за честь. Я не думаю, что жизнь нужна без…

— Ой, да ладно, мистер Эриксон. Честь? За кого вы меня принимаете? За какого-нибудь солдата, за кусок пушечного мяса, готовый, чтобы его изрубили собакам на корм? Сейчас за честь уже никто не умирает. Люди просто хотят жить, иметь. Если обеспечить людям сытый желудок и крышу над головой, блестящую новую машину и зрелища по телевизору, они и не вспомнят о чести.

— Это вы так видите людей? — спросил Вэнс.

— Разумеется, — ответил Ларсен, — посмотрите, с чем мирятся люди, которых засунули в крошечные ячейки офисов крупных компаний. Они терпят это потому, что мы им платим; и они понимают, что иначе мы их уволим. Большая компания не будет мириться с нарушением правил — вот что осталось от чести. Честь должна быть сломлена, прежде чем они придут к нам на работу; и, поверьте мне, она была сломлена. Так что не говорите мне о чести. И кто угодно сделает что угодно…

Неожиданное движение оборвало речь Ларсена: кто-то прыгнул через небольшое пространство лимузина. Харрисон Кингзбери — он бросился на Руди, коренастого охранника. Раздался выстрел; Кингзбери напрягся, но не выпустил из рук пистолет.

Вэнс кинулся на помощь Кингзбери; Ларсен бросился на пол и прикрыл голову, давая бухгалтеру возможность беспрепятственно выстрелить Вэнсу в спину. Но Сюзанна прыгнула на Ларсена и ударом отклонила руку, державшую пистолет. Пуля, не причинив вреда, попала в крышу. Сюзанна обеими руками схватила мужчину за запястье и ударила его руку о наполовину открытое окошко из плексигласа за головой водителя. Еще одна пуля вошла в потолок.

Вэнс ударил Руди по носу и был вознагражден приятным хрустом перелома, а через долю секунды его поврежденную руку пронзила обжигающая стрела боли. Кингзбери удалось прижать к полу руки охранника, и Вэнс этим воспользовался — в наказание он колотил его по лицу и голове.

Но здоровяк был крепок, и хватка Кингзбери слабела. Утробно ревя, Руди столкнул с себя тело старика. Вэнс прыгнул на место Кингзбери, схватил ту руку, в которой был пистолет, и ударил ей по окну. Но охранник все равно ее не разжал.

Сюзанна же вцепилась в охранника по имени Стивен. Она царапалась, и у него на лице и голове оставались кровавые следы. Пистолет мотало из стороны в сторону. Каким-то образом Сюзанне удавалось держать его руку прямой и не давать в себя прицелиться. Взгляд водителя взволнованно метался с дороги на происходящую рядом драку и дуло мощного «магнума», которое ходило из стороны в сторону рядом с его головой.

Места было мало, и Стивен не мог как следует орудовать левой рукой, однако делал все, что было в силах, чтобы защититься от ногтей Сюзанны.

Наконец ему удалось схватить ее за длинные волосы. Стивен потянул ее голову вниз и ударил о спинку сиденья, Сюзанна заорала. Ее оглушило и она чудом избежала удара пистолетом, летевшим ей в голову, словно дубинка. Сюзанна увернулась и, схватив обеими руками кулак с пистолетом, впилась зубами в сухожилие у основания большого пальца. Мужчина неистово завопил и попытался вырвать руку, но чем больше он старался, тем сильнее впивалась Сюзанна. Правой рукой она вцепилась ему в лицо, нажимая средним и указательным пальцами на глаза. Она давила на мягкие влажные студенистые шарики, и он выл от нестерпимой боли, когда она попыталась защипнуть их влажную плоть.