Манхэттенский ноктюрн

Я отмахнулся от его излияний:

– Ладно, лучше скажи мне, а здесь что?

– Ну, в качестве вашего главного наемного работника на положении почти что раба я бы сказал, что здесь находится пачка счетов. Они подшиты в хронологическом порядке, но это как раз то, что надо.

– Кто фактически оплачивает счета? – спросил я.

– Ну, я.

– Ты выписываешь чек?

– Я выписываю требование на чек.

– Джейн сама здесь все проверяет?

Он посмотрел на дверь и немного понизил голос:

– По правде говоря, нет.

– Она предпочитает находиться где-нибудь в другом месте?

– Я думаю, ей все равно, где находиться.

– Итак, ты и есть тот парень, который занимается оформлением платежей из состояния Саймона Краули.

Рауль пожал плечами:

– Ага.

– Значит, ты.

– Так точно. В качестве полураба я выписываю счет на пятьдесят пять долларов в час, а фирма может переписать его и увеличить до трехсот десяти долларов в час, как будто это время потратил совладелец фирмы.

– Превосходно.

Он кивнул и открыл первый ящик:

– Вы хотите все их просмотреть?

– Придется.

– А почему бы вам не спросить у меня о том, что вы ищете?

– Интересно…

– Да просто я могу рассказать вам обо всем, что находится в этих ящиках.

– Неужели?

– Точно.

– Ну, тогда поведай мне о Салли Жиру.

– Кинорекламная фирма по организации общественного мнения, – начал он речитативом. – Есть отечественная компания и есть одна европейская, которая в Лондоне. Она… или оно, или… в общем, то, что вам нужно, занимается всякого рода информационными опросами, рекламой, предваряющей повторный прокат, к примеру, они передают видеоклипы на телевидение, ну и тому подобная чепуха. Одно время она работала на киностудии, а пару лет назад стала консультантом. Она выписывает счета раз в три месяца и каждый год прибавляет себе гонорар. По-моему, это напрасная трата денег. Знаете, ведь никто никогда не устраивал этим людям проверок или чего-то в этом роде.

– Вы просто оплачиваете счета.

– Все до единого. Щелкаем их как орешки.

Я открыл дипломат:

– Придется кое-что записать.

И мы принялись разбирать, какие счета были личными, а какие имели отношение к деловым операциям.

– Мы оплачиваем квартиру миссис Краули, – объяснил Рауль. – Закладную на нее плюс содержание и техническое обслуживание и все связанные с этим расходы. По правде говоря, я знаю, что происходит в ее жизни, в известной мере, конечно. Если она установит новую раковину, я увижу счет. Я действительно помню, что в прошлом году она установила новый душ. Девять тысяч долларов – за душ. – Он покачал головой, а я вспомнил, до чего хорош этот самый душ. – Мы оплачиваем все. Ее телефонные счета, ее электричество, ее кредитные карточки, все.

В этом чувствовалась странная беспомощность, которой я никак не мог понять.

– Какой-то бредовый образ жизни. Ни за чем совершенно невозможно проследить.

– Надо думать.

– А у нее вообще есть текущий счет?

– Формально – возможно.

– Но?

– Но выписки из банковских счетов приходят сюда, и я должен их выверять, так что я знаю, что она делает.

– И что же?

– Да просто снимает наличные через банкомат.

– И сколько в месяц?

– Ну, может, пару тысчонок в месяц.

– А какова тенденция поступлений?

– Снижаются.

– Валовой доход за прошлый год?

– Наверно, тысяч восемьсот.

– За этот?

– Шестьсот двадцать тысяч, может, чуть больше или чуть меньше. Это потому, что графики выплат заканчиваются и авторские гонорары уменьшаются. Кинофильмы приносят большие деньги в первые несколько лет, но уже прошло некоторое время, с тех пор как последний фильм Краули…

Я кивнул, подтверждая, что мне все ясно:

– Как насчет будущего года? Можешь прикинуть доходы?

Он вытащил ручку и записал колонку чисел, затем сложил их.

– Вероятно, четыреста десять тысяч.

– Снижение продолжится?

– Да.

– А как насчет чистой стоимости имущества?

– Уменьшается.

– Состояние теряет в весе.

– Похоже на то.

– Миссис Краули знает об этом?

– Ну и вопросы вы задаете.

– Так как?

– Да, знает. Она иногда мне звонит.

– А почему, собственно, уменьшается стоимость имущества?

– Ну как почему, одни ее затраты на жизнь, включая квартиру, расходы на техобслуживание и тому подобные вещи, около четырехсот тысяч. Потом налоги на доход от состояния – это еще пара сотен тысяч. Знаете, структурирование собственности – хуже некуда, очень неудачное помещение капитала в отношении налогов. Все инвестиции – в средствах обеспечения дохода, которые облагаются налогом по более высокой ставке, чем в тех, что дают прирост капитала. К тому же еще некоторые выплаты на содержание матери миссис Краули из…

– Сколько?

– Две тысячи в месяц.

– Что еще? Какова, к примеру сказать, плата за услуги адвокатской фирмы?

И вот тут в его голосе послышался холодок, и он неохотно ответил:

– Она рассчитывается по проценту от суммарной стоимости активов, проценту от брутто-дохода за год и перечисленным по пунктам законным расходам на ведение всех этих дел.

– Да хватит тебе, давай цифру.

– Ну, может, тысяч пятьдесят.

– Что еще?.

– Еще платный интернат для престарелых, где находится мистер Краули, отец. Это что-то около шести тысяч в месяц. У них много пациентов «Медикейда», [12] за которых они не получают приличной компенсации от федерального правительства, и поэтому выставляют бешеные счета на пациентов, за которых платят частным образом, и мы должны оплачивать буквально все: лишние носки, посещения врачей-специалистов и тому подобную ерунду. К примеру, новую трость. Сюда приходят все служебные документы и медицинские отчеты. Поначалу меня это сильно беспокоило, но Джейн спросила миссис Краули, не желает ли она, чтобы все это пересылали ей, но та отказалась. Здесь есть и другие счета, за отца. Ну, там всякие персональные медсестры, слуховые аппараты, посещения опекуна, ящики с фруктами на Рождество, челюстная хирургия…

– А кто у него опекун? – спросил я. – Какая-нибудь соседка за мизерную плату?

– Да нет, адвокатская фирма.

– Не понял.

– Ну, ладно, давайте объясню. – Он вывалил на стол содержимое одного из ящиков и аккуратно разложил бумаги. Через несколько секунд он выудил документ, в верхней части которого стояло название фирмы «Сигал энд Сигал», находившейся в Квинсе. Я похолодел. Фирма «Сигал энд Сигал» объявила себя банкротом в тот же самый день, что и «Сигал Проперти Менеджмент», бывший владелец дома номер 537 по Восточной Одиннадцатой улице. – Вот, смотрите, здесь перечислены посещения мистера Краули.

Я проверил эту бумагу. Там были дотошно перечислены визиты миссис Нормы Сигал дважды в неделю за период помесячного выставления счетов. Каждый визит обходился имущественному фонду в пятьдесят пять долларов. Это должна была быть та самая престарелая Норма Сигал, которую миссис Вуд обнаружила в своих базах данных.

– Пятьдесят пять долларов за посещение, а я понятия не имею об этих платежах, – заговорил Рауль. – Что-то вроде районной адвокатской конторы. Взглянув на счет платного интерната для престарелых, нетрудно понять, что он находится по соседству. Тот же самый почтовый индекс.

– Похоже, деньги тратятся разумно, – заметил я.

– Вероятно, – отозвался Рауль. – Иногда они выставляют счета за другие дела. Обычно на пять тысяч долларов, но это бывает нерегулярно.

– За что же это?

– Понятия не имею. Я просто оплачиваю их.

– А как насчет платы за какой-нибудь сейф в банке для хранения ценностей, всяких там складов, личных почтовых ящиков и тому подобного?

– А никак.

– Ну а если вернуться к прочим личным расходам, есть здесь какие-нибудь платежи другим сторонам, ну, знаешь, людям, которые не выписывают счетов за услугу или доброе дело, то есть просто вознаграждение?