Забирая дыхание

Он падал на кровать, поворачивался с боку на бок, переворачивался со спины на живот, а продавец терпеливо стоял рядом. Этот покупатель ему не очень нравился. Кровать была предметом обихода — может, она и одна из самых важных вещей в доме, но он еще никогда не видел клиента, который проявлял бы такой энтузиазм при покупке.

— А ну давай, — сказал Матиас своему сопровождающему, и продавец задумался, кто это может быть: его сын или друг? — Попробуй и ты тоже! С матрасом можно запросто ошибиться.

— Но кровать ведь non per me [70], а для вас, дотторе! — Джанни явно смутился. — Зачем provo io [71], ведь я не спать там?

— Потому что я хочу посмотреть, как это выглядит. Как ты выглядишь на кровати! А ты мне скажешь, как себя на ней чувствуешь. Это важно для меня, неужели ты не понимаешь?

Джанни робко кивнул, но по-прежнему пребывал в нерешительности.

— Сделай мне маленькое одолжение! Я же не требую слишком многого, разве нет?

Джанни не хотелось сердить нового друга.

— Va bene.

Он улегся на кровать и вытянулся на ней.

— Benissimo! [72] — сказал он через какое-то время. — Очень хорошо. Comodo [73].

— Оставайся там! — Матиас не хотел, чтобы Джанни сразу же спрыгнул с постели и разрушил его фантазию. Этот молодой парень на его кровати был просто великолепен!

На какой-то момент Матиас закрыл глаза и представил себе все, что только мог представить. Потом он улыбнулся и подал Джанни руку:

— Идем. Мы уходим. Я покупаю эту кровать.

Первый раз он притронулся к нему. Непринужденно, как бы мимоходом. И почувствовал потную ладонь Джанни, которая возбуждала его до безумия.

51

— Ну и что там такого срочного? — спросил Минетти, когда они, как всегда, сидели за ужином у Лино.

— Я целый день пытался дозвониться до тебя, ждал в бюро, был в порту, искал тебя везде, но ты словно сквозь землю провалился.

Как Нери ни старался, он не смог избежать того, что в его голосе прозвучал легкий укор. За это время они уже перешли на «ты», потому что обращаться на «вы» среди коллег было не принято.

— Я был и тут и там. Вел расследование… Опрашивал людей.

Он ухмыльнулся, из чего Нери сделал вывод, что Минетти валялся дома на диване.

— Кстати, сегодня я снова получил факс от коллег из Берлина, — сказал Нери и перешел на шепот: — А теперь держись за стул. ДНК серийного убийцы в Берлине, который убивает гомосексуалистов, и ДНК, которую мы нашли на монетах, идентичны!

— Как? — ошарашенно спросил Минетти.

— Это означает, что убийца из Берлина был здесь, на острове Джилио, и по каким-то непонятным причинам выплюнул монеты именно там, где Фабрицио и Адриано встретили смерть. Ты все еще думаешь, что это была случайность? Они были гомосексуалистами. Понятно, что он убил и их тоже!

— Еще чего! — Вид у Минетти был недовольный, он не хотел даже допускать такую мысль. Потом он сказал: — Возможно, он был здесь. Ладно. Может, так и было. Ну и что? Это просто идиотское совпадение. Ну зачем ему убивать этих парней? В этом нет никакого удовольствия — столкнуть кого-то со скалы! Если серийный убийца сначала насилует, а потом убивает, это я еще как-то могу понять. Но эта история просто не имеет смысла.

— Мы сейчас занимаемся крупным международным расследованием, неужели ты этого не видишь, Минетти?

— Нет, я ничего подобного не вижу! — рявкнул Минетти. — Во всем виноваты эти модные штучки, эта истерика вокруг ДНК. Раньше никто бы вообще не усмотрел в этом никакой связи, и желание юношей улететь, словно птицы, просто признали бы таковым. Но сегодня все словно с ума посходили. Но я не хочу больше этим заниматься!

Нери не сдавался:

— Если ты помнишь, мы нашли там, наверху, золотую скрепку для денег с инициалами M&S. Естественно, мы можем поинтересоваться, не проводил ли здесь отпуск турист с инициалами M&S. Мы можем проверить все брони гостиниц, а также заказы билетов на паром в Интернете…

— А еще мы можем ничего этого не делать! — отрезал Минетти. — Потому что я не могу себе представить, что таинственный иностранец, если он действительно убийца, снял тут жилье под своей настоящей фамилией. Он не может быть таким дураком. А значит, к чему все это?

Нери замолчал. Начальник высказался.

Повисла неприятная тишина — ни Нери, ни Минетти не знали, что еще сказать.

К счастью, через несколько минут возле их столика появилась Роза, которая принесла закуски. Она улыбнулась Нери, но вид у нее был очень занятой, и она ничего не сказала.

Закуски они тоже съели молча.

— Проклятые рагацци! — процедил сквозь зубы Минетти, встал и ушел в туалет.

«Не рагацци виноваты, а сумасшедший, который убил их, — подумал Нери. — Минетти злится, потому что ему не подходит такой расклад».

Роза только и ждала момента, когда Нери останется один, и тут же подошла к столу.

— Мы увидимся сегодня ночью? — прошептала она.

— Конечно! Я жду тебя!

— Хорошо! — И она убежала.

Три последние ночи они провели вместе, и Нери больше не собирался спать один. Правда, он не был влюблен в Розу, но она ему нравилась, ему было хорошо с ней, и рядом с ней он ощущал себя живым, как не было уже давно.

Она едва успела на последний паром на Джилио. Это было прекрасно — меньше чем через час внезапно оказаться с Нери, который ожидал чего угодно, но только не ее появления на острове. Она сожалела о том, что они поссорились перед его отъездом. Они никогда об этом не вспоминали, но те немногие телефонные разговоры, которые он вел с ней из Джилио, были короткими, деловыми и оставляли какую-то боль в душе. Наверное, он точно так же, как и она, был расстроен тем, что будет кого-то заменять на острове, и грустил об их несостоявшемся совместном отпуске.

Бабушка снова начала после обеда ходить к Селене, чтобы вместе с ней выпить пару бокалов белого вина, как они уже делали раньше. По какой-то причине эти встречи прекратились и в конце концов были преданы забвению, но сейчас Селена и бабушка снова жили душа в душу.

Габриэлле пришла в голову идея спросить у Селены, не могла бы бабушка провести у нее пару дней, может быть, выходные. Селена была не только согласна, но пришла от такого предложения в полный восторг.

И вот теперь Габриэлла стояла на борту парома и чувствовала себя такой свободной, какой уже давно не была.

Плавание было не очень приятным. Ветер к вечеру посвежел и дул с силой в шесть баллов, а при порывах — до восьми. Пассажиры чувствовали себя плохо, туалеты были постоянно заняты, так что некоторые просто стояли возле борта и блевали в море. Паром раскачивался и взлетал на волнах так, что становилось страшно, тем не менее упорно держался курса и расписания.

У Габриэллы не возникло никаких проблем из-за шторма. Такое плавание очень подходило к ее настроению, и она сожалела, что добираться до Джилио надо всего лишь час, а не несколько дней. О путешествии на корабле она мечтала всегда, но, к сожалению, это было невозможно: у Нери начиналась морская болезнь, даже когда он смотрел на фотографию корабля, танцующего на волнах.

Габриэлла тосковала по мужу. Это было чувство, о котором она не вспоминала уже целую вечность, и предвкушение удивления на лице Нери, когда она внезапно появится перед ним, становилось все сильнее.

Постепенно наступал закат. Со скоростью, заметной даже невооруженным глазом, красно-оранжевый шар плыл к горизонту. Когда солнце достигло моря, некоторые из гостей в ресторане вытащили свои фотоаппараты, но только успели сделать несколько снимков с различных ракурсов, как огненный шар практически исчез.