Как загасить звезду

С этим стремлением, под этот мотив он и затих навсегда.

Утром на работе, куда Костов заявился, само собой, невыспавшимся, его встретила дурная весть: в одиннадцать начальство ждало его у себя с докладом по делу Лосского. Результатов расследования у Костова не было никаких — не станешь же рассказывать полковнику всю эту лирику про неких «двоих». Эксперты тоже ничем не помогли — так и не смогли выделить из подногтевой грязи Лосского частички кожи убийцы. Они, правда, окончательного отказа не давали, обещали помудрить еще, но когда это будет! Костову нечем было отчитываться.

Пораскинув мозгами, Костов понял, что раз так, то у него остается единственный выход — перейти на начальство в наступление, переключить его внимание с отсутствия результатов на нехватку людей. Дело разрастается как на дрожжах, а работников, как и вначале, всего двое — он да неопытная Надежда. Дайте людей! Объем работы… Ни один Юлий Цезарь не справится… Опросы свидетелей… Отработка связей… Хорошо, если в итоге удастся выпросить в подмогу еще кого-нибудь. Двоих не дадут, но даже если дадут еще одного опера — это будет победа! И отсрочка начальственного гнева.

Был у него в запасе еще один отвлекающий маневр — версия про Абдулова. Начальство к этой версии очень благоволит и много раз давало понять, что не будет возражать, если во всем окажется виноватым именно он — телезвезда, информационный киллер, сокрушитель авторитетов и гроза публичных политиков. Тут можно было навешать лапши про вранье Абдулова, про отсутствие у него алиби на вечер убийства Соловей. («Не слишком ли круто для известного богатого журналиста? Ничего, для начальства сойдет…» — решил Костов.) Наговорить с три короба про то, что телевидение — место, где вершатся темные делишки. (После недавнего показа нескольких телесюжетов о «провальной» деятельности ГУВД начальство эти рассуждения примет с большим сочувствием)…

Когда Костов уже практически выработал свою тактику поведения на совещании, позвонил Вадим Занозин. Он не стал морочить голову приятелю и после обмена приветствиями сразу приступил к делу.

— Слушай, — сказал он. — Тут такое дело — у нас есть убийство, очень похожее по почерку на убийство той твоей проститутки. Нож в шею… Вчера ночью и, кстати говоря, рядом с той же «Змейкой», в переулке…

Нельзя сказать, что Костов сильно обрадовался новости. «Трупов с каждым днем все больше, и все на мою голову», — вот что он подумал в первую очередь.

— Ты уверен? — промямлил он. — И что, опять проститутка? Вокруг «Змейки» орудует сексуальный маньяк?

— Нет, — удивил его Занозин. — Мужчина.

— Ну, тогда я вообще ничего не понимаю, — рассердился Костов. — Чего он режет без всякой специализации? Мы так не договаривались… Ладно, хоть что-то нашли на месте убийства?

— Машину жертвы, больше ничего. Убитый — некий Яшкин, бизнесмен средней руки… Кстати, не подумай плохого, — по нашим сведениям, парень имел немодную сексуальную ориентацию. Намекаю для недогадливых — предпочитал женщин. Регулярно снимал девочек именно в «Змейке», но вчера его там никто не видел. Видимо, он подъехал с намерением славно провести вечер в компании милашек из «Змейки», вышел, закрыл машину, и тут его настиг нож убийцы…

— Красиво расписал, тебе бы романы сочинять, — похвалил Костов. — Яшкин, Яшкин… Что-то знакомое. Спасибо, забегу сегодня посмотреть протоколы. Надежда, — строго вопросил он вбежавшую в комнату подчиненную. — Кто такой Яшкин? И почему ты опаздываешь на работу?

— Так, Антон Сергеич, — запричитала она, бросая сумку, поправляя чулки на коленках и стягивая тесную джинсовую куртку с плеч — все одновременно. — С утра никак глаза не могла продрать после вчерашнего. Перетрудилась вчера. Хуже того — все руки-ноги болят, будто меня палкой избили. Ведь уже сто лет не бегала три тысячи… Андантинов утром капризы устроил — то ему манную кашу на завтрак подавай, то овсяную, полчаса раздумывал. Даже чай заварить не желает — все сама сделай и ему подай. Бабское, нудит, это дело.

— Прав, — отрезал Костов.

— А я и не спорю, — пожала плечами кроткая девушка. — А Яшкин, Антон Сергеич, это знакомый Соловей. Тот самый, чьим телефоном она пользовалась для связи с клиентами.

— Так что же ты молчишь? — набросился на напарницу Костов, хотя как раз именно Надежда ни капельки не молчала. — Он убит вчера ночью ударом ножа в шею, как и Соловей. Надежда, мне это не нравится. Трупы множатся, а у нас ни одной идеи. Почему у тебя нет ни одной идеи?

— Сейчас будут, — пообещала Надежда. — Соловей связывалась по телефону Яшкина с клиентами…

— Значит, — подхватил Костов, — Яшкин тоже ходил у нее в клиентах. Телефон он ей либо подарил, либо она сама себе его «подарила» тайком от Яшкина. Его нашли рядом с той же «Змейкой», и девушки утверждают, что он был завсегдатаем… Что связывает жертвы и убийцу? Телефон и… секс. Убийца знал Соловей, пользовался ее услугами и знал Яшкина. Ну и что?

Оба тяжело задумались.

— Антон Сергеич, — первой не выдержала Надежда. — Ну что мы тут мудохаемся? Давайте поедем на место, посмотрим труп в морге или на худой конец к Занозину — потолкуем. Что мы тут своими мозгами вымучаем?

— Вот что, — ответил Костов. — Придется тебе еще раз поговорить с тем клиентом Соловей… Ну, помнишь, номер которого у нее в мобильнике последние раз пять был зафиксирован. Входящие она не принимала — заблокировала, естественно. Зачем ей нужны были знакомые Яшкина, которые, разумеется, знать не знали, что аппарат сменил хозяина, и надеялись по этому номеру вступить с ним в контакт? По мобильнику Яшкина она только звонила сама. Довольно странно, кстати… У нее было явно больше одного клиента, а в мобильнике — практически один телефон, записанный много раз. Другой идеи у меня нет. А этот по крайней мере — судя по количеству записанных звонков — неплохо знал Соловей, и есть шанс, что знал и Яшкина.

«Есть еще одна зацепочка — Диана, но к ней мне обращаться не хочется, — подумал Костов и вспомнил: «Эй, красавчик, не заглянешь ко мне завтра вечером?» — Нет, не хочется. Да и вряд ли она что-то знает больше того, что уже мне поведала».

— Обрати внимание, Надежда, что во всех случаях фигурируют какие-то двое. На балконе с Лосским перед его смертью ругаются двое. Какие-то двое — правда, порознь — фигурируют в деле убийства Соловей. Покушение на Алину Сохову — опять двое! — переменил тему Костов.

— Это при втором покушении, при первом — один, — ради справедливости поправила начальника Надежда. — Этот, за которым я бежала, был очень напуган, в панике. По голове Соховой он, между прочим, колотил трубой с ожесточением, но без всякого толка… Я думаю, охрану к Соховой можно не приставлять — сдается мне, этот «бегун» забился сейчас в ужасе в какую-нибудь нору и нос оттуда боится высунуть. И описания этих двоих — скудные и все вразнобой. Один белесый, другой невысокий, со следами царапин на щеке. Следы давно сошли, я думаю… А тот, за которым я бежала, не белесый, а рыжий и очень молодой, может быть, даже тинейджер. А другого я не разглядела, он в машине сидел.

— Только тинейджеров нам не хватало… — вздохнул Костов. — А то у нас загадок мало.

Абдулов проснулся среди ночи внезапно, как будто кто-то ткнул его кулаком в бок. Он резко сел, скинув с ног одеяло, но оставаясь в постели. По лицу струился пот. Ему казалось, он слышит собственное тяжелое с присвистом сопение — оглушительное, отвратительное, как у какого-то безнадежно больного старика. В боку кололо. И это у него, блистающей телезвезды, по которому сходит с ума не одна тысяча дурочек-телезрительниц! Неужели он сдает? Ему только под сорок — и уже сдает… Становится неопрятным, безразличным к своей внешности. Он вспомнил кадры последнего «Вызова времени» — Абдулов поразился, увидев себя. Как у него по ушам висят сальные пряди темных волос, как обвисли щеки, какие усталые — и главное, врущие! — у него глаза. Какое фальшивонадутое лицо… И эта недавно появившаяся бессонница. Он бросил взгляд на настенные электронные часы — 1.45. Уже не первую ночь он просыпается в это время — от часу до двух — и больше не может заснуть, хоть стреляйся. В десять вечера глаза слипаются, голова клонится — просто невмоготу. Кажется, упадет в кровать и проспит трое суток без перерыва… Но нет, каждую ночь кто-то злой и безжалостный будит его и не дает больше сомкнуть глаз. Он старался проводить время в телецентре, работать по ночам, но тогда получалось, что он не спал сутками, а так долго не протянешь.