Соло для калаша

- Димка, что? Что?! - полушепотом спрашивал Гаркавый, давясь слезами.

- Бо... Больно, - наконец еле слышно выдавил из себя тот и обмяк всем телом.

- Суки! Кто?! - взвыл Гаркавый нечеловеческим голосом и схватился за сумку.

Выскочивший прямо на тротуар джип остановился совсем рядом - метрах в пяти.

Гаркавый решительно встал и, на ходу доставая автомат, двинулся на машину.

Дверь "Чероки" широко открылась, и на него глянуло суровое, до боли знакомое лицо.

- Учитель? - ничего не понимая, прошептал Гаркавый.

Бай, сделав несколько шагов навстречу, вырвал у него сумку и бросил в салон.

- В машину! - коротко бросил он.

Гаркавый растерянно смотрел то на Учителя, то на тело друга.

- Быстрее! - Бай тревожно смотрел по сторонам: Глеб Старовойтов был человеком непредсказуемым и вполне мог послать сюда еще кого-нибудь из киллеров.

- А Димка?

Киллер бросил взгляд на безжизненное тело:

- Ему уже не помочь. Давай быстрей, пока нас не ухлопали!

Он попытался силой затолкать находящегося в полнейшем душевном смятении ученика в машину, но тот не давался.

- А, черт! - Бай выскочил на дорогу и замахал рукой выехавшей из ворот центра "скорой".

Та резко затормозила.

- Все! - Ему наконец удалось усадить парня в салон.

Взревел мотор, и широкие колеса лжипа, перевалив через бордюр, с визгом покатились по дороге.

- Учитель, это он стрелял? - Гаркавый с отвращением отодвинул от себя безжизненно болтающуюся окровавленную голову.

- Да.

- Кто его?

- Я.

- Но почему? Почему он выстрелил?

- Потом. - Бай резко повернул руль, сворачивая на шоссе, ведущее за город. - Потом объясню.

Час спустя "Чероки" остановился на глухой лесной дороге.

- Все. - Бай устало положил голову на руль.

- Учитель, - Гаркавый в который раз попытался осмыслить происходящее, что все это значит?

- Не зови меня больше Учителем. - Бай, не поднимая головы, протянул ему пистолет. - На, пристрели меня - я не могу так больше жить!

- Как жить? - Гаркавый неуверенно взял протянутый пистолет и положил его рядом с собой на сиденье.

- Не спрашивай! Стреляй и иди...

Бай скрипнул зубами.

- Учитель...

- Я же просил не называть меня Учителем! - Киллер повернул к парню искаженное муками лицо. - Ты что, совсем ослеп? Не видишь, кто я?

- Кто? - совсем смешался Гаркавый.

- Киллер.

Несколько минут в машине стояла тишина, и только мухи назойливо жужжали над головой убитого.

- А как же целительство?

- Вот мое целительство. - Бай кивнул на безжизненное тело. - И это не единственный мой пациент...

Гаркавый удрученно опустил голову:

все, во что он верил, рушилось на глазах, как карточный домик.

- За что вы Димку? Впрочем, догадываюсь...

- Догадываешься, так стреляй, не тяни... - Бай покорно склонил голову.

- Да пошел ты!! - Гаркавый схватил сумку и, открыв дверцу, зашагал прочь.

- Постой! - Киллер, поколебавшись, поспешил следом.

- Ну что? - Гаркавый обернулся и злобно посмотрел ему в глаза.

- Тебя не оставят в покое. Я знаю этих людей.

- Мне все равно.

- А твоя девушка? Рано или поздно он уберет и ее.

- Кто он? - При мысли, что этот кошмар вновь может коснуться Лены, его бросило в дрожь.

- Сажин.

"Прав был Димка: как ни верти, а все дело в мозговом центре!" - с горечью подумал Гаркавый и только теперь осознал, что друг погиб по его вине.

- Я убью эту суку! - зловеще прохрипел он.

- Одному тебе не справиться, - Бай помолчал. - Я мог бы помочь тебе.

- Как знаешь...

- Тогда обожди. - Киллер вернулся к машине и чиркнул зажигалкой.

Они отошли довольно далеко, прежде чем услышали звук взорвавшегося бензобака.

Как и у любого профессионального киллера, у Бая в городе, кроме основного жилища, было несколько укромных местечек, где он мог спокойно переждать недельку-другую, пока не уляжется шум после выполнения очередного заказа. Вот и сейчас они с Сергеем поднимались по лестнице ничем не приметной "хрущевки", затерявшейся в одном из старых микрорайонов на юго-западе Москвы.

- Здесь. - Бай кивнул на дверь с табличкой "33" и, порывшись в карманах, достал ключ. - Обожди минуточку... - Он осмотрел дверной косяк и, убедившись, что оставленные сторожевые метки на месте, открыл дверь. Проходи.

В нос ударил спертый воздух давно не проветриваемого помещения. Бай, не разуваясь, прошел в комнату и открыл дверь балкона. Свежий ветерок ворвался в квартиру.

- Что стоишь? Проходи, - тихо пригласил киллер.

Гаркавый, немного помявшись, сделал несколько шагов и, слегка удивленный, остановился на пороге комнаты.

Все убранство ее состояло из раскинутого на полу тюфяка и картин. Картины были повсюду: они висели на стенах, громоздились в углах, лежали прямо на полу.

Выполненные в различных техниках и стилях, все они имели один и тот же сюжет: изможденное лидо мужчины, увенчанное короной. В обод короны сбоку был вставлен ключ, наподобие того, которым заводят часы, к головке ключа тянулась бледная женская рука. Судя по тому, что из-под короны на лоб мужчины сочилась кровь, можно было догадаться, что она врезалась в лоб при каждом обороте ключа.

Сюжет был не нов: что-то подобное писал Глазунов или белорус Исачев, умерший с бутылкой растворителя в руках, но Гаркавого поразило то, что лицо мужчины явно было написано с Учителя.

- Это моя мазня, - пояснил Бай. - Медитативная автопортретизация безумца. - Он криво усмехнулся. - Пойдем на кухню - промочим горло.

Гаркавый, оторвав взгляд от полотен, шагнул вслед за Учителем.

Кухонный стол был завален кистями и тюбиками с краской. Бай сгреб все в мусорное ведро и, порывшись в настенном шкафчике, выставил плоскую бутылку виски:

- Давай, как в былые времена.

Гаркавый поморщился: его почему-то

больно задела эта фраза "былые времена".

Вернее говоря, тон, которым она была сказана - извиняющийся.

Лет семь назад они несколько раз выпивали с Учителем: в некоторых школах единоборств считалось, что когда использованы все средства передачи знаний, то Учитель и ученик за бутылкой рисовой водки вправе открыть для себя еще один канал передачи информации. Делалось это в исключительных случаях и только при достижении учеником определенного духовного уровня. Тогда казалось, что Сергей его достиг. "Как мы были наивны", - подумал он.