Небожитель

"И чего я переживаю?" — думала я, пока грудь разрывал огонь обиды и отчаянья. — "Будто у нас такая любовь была… Секс — не повод для знакомства".

Но сердце не верило попыткам разума, который тоже уже начинал сбиваться с мысли. Меня почему-то затрясло. Я действительно еще не поняла, что произошло. Меня опять предали? Или нет? Наверное, нет, потому что мне же ничего не обещали… Я опять сама себя обманула. Я положила голову на простыни и все тело само собой сжалось в позу плода, веки опять обожгли слезы.

"Ты не из тех женщин, которым идут слезы".

Может быть, но я также не из тех, кого выбирают в конечном итоге. Так было всю жизнь и почему сейчас все должно помнятся, тем более, если та другая — "вторая половинка".

Такие ласковые ночью простыни начали жечь, словно на них пролита белизна. Они неприятно покалывали, обжигали кожу. Я почувствовала себя чужеродным телом, в галактике, которая хотела от меня избавится. Вскочив с кровати, я не знала, что делать дальше. У меня совершенно отсутствовал опыт в таких делах.

В комнате вдруг стало невероятно холодно и пришлось обхватить себя руками. Смотреть на смятые черные простыни мне оказалось просто невыносимо. Они словно напоминали мне о какой-то краже. Словно я взяла не свое. Словно ночь с женатым мужчиной… Я потянулась руками к краю простыни и сдернула ее с кровати. Тоже самое, но более бережно, я сделала с другими предметами комплекта и аккуратно сложив, оставила в ванной.

Разобранная кровать мне показалась кощунством.

"Что я делаю?" — спрашивала я себя в ужасе, когда начала искать новое постельное белье. — "Исправляю ошибки", — подсказал суровый голос внутри. Я была благодарна этому порыву, потому что у меня было занятие, при котором можно не думать. Что это что-то вроде того, как Кириги собирал и разбирал пистолет, когда… он говорил, что переживал, но теперь я его поняла — он чувствовал вину. Вину за то, что со мной произошло… Это не сильно клеилось с тем, что он считал меня курьером, но он же говорил что "в твоих глазах есть душа" и все такое… Может я словно птичка со сломанным крылышком, которая прыгает одна по темному лесу?

Существовало и другое объяснение его поведения. Только оно причиняло боль. Да и опровержение находилось в соседней комнате в объятьях Кириги. Меня опять понесло и слезинка, самовольно скатившаяся по щеке, уже хотела упасть на чистые простыни, но я отпрыгнула на шаг назад, чтобы помешать ей испортить проделанную мою работу. Мне хотелось сделать так, будто меня тут и не было. Я аккуратно поправила последний угол покрывала.

Ну вот. "Как в лучших домах". Мысль принесла удовлетворение.

Я пошла в ванную и умылась. Теперь нужно было придумать, как умыкнуть так, чтобы она не заметила. Кириги хороший, он меня не обманывал и защищал. Он говорил мне много такого, что до него не говорил ни кто другой. Вот я и уши развесила… поверила в то, чего не было… Как я могу обижаться на него за это? Это я дура, что влюбилась в того, кто… кто любит другую женщину.

Другую.

"Не думай сейчас об этом. У тебя для этого будет еще вся жизнь", — приказала я себе и подошла к чемодану.

Выбор одежды для меня был прост — не зная, что ждет меня на улице и как долго я там пробуду и куда пойду. Одно я знала точно — не на работу. Значит, можно остановиться на спортивном стиле. Одела белую майку на бретельках и шортики к ней. Рука потянулась к уже знакомому лыжному костюму, коснулась его, но ткань издала звук, который меня просто оглушил. И не думала, что веду себя настолько тихо… А если пройдусь в таком костюме — они точно услышат это характерное шуршание. Ладно, остальное могу одеть и в коридоре. Мысль о лишних зрителях в лице жильцов дома и тем более стыде меня не испугала. Какая разница, если этих людей вижу в первый и последний раз.

Спасибо Кириги за то, что взял мягкие сапожки. Хоть что-то хорошее.

А потом вспомнила важную вещь, ведь у меня нет ни мобильного… нет денег, а даже если бы были ключи — не домой, ни на работу нельзя. Я начала шарить по тумбочке у кровати. Мне повезло — там были деньги, причем намного больше, чем это было нужно. Я взяла только пятьсот, потому что знала, что где бы я ни очутилась, такую сумму вернуть смогу.

Сложив веши в аккуратную стопочку, взяла в руки и в мягких носках подошла к двери, приоткрыв ее. Коридор был пуст. Меня охватила какая-то болезненная радость. И тут увидела, что входная дверь приоткрыта.

Приоткрыта…

Тупая боль пронзила мозг.

Я все поняла.

Такой педантичный человек, как Кириги не мог оставить дверь открытой. Я вспомнила, как он постоянно застегивал ремень безопасности, как следил за остальным… Это невозможно!

"Нет. Возможно", — подсказал неумолимый внутренний голос. — "Если бы он оставил их специально".

Мои глаза плотно закрылись, я услышала собственное сердцебиение в ушах. Я никогда не слышала внутреннего голоса до этого дня и никогда не чувствовала стук собственного сердцебиения. Это было так размерено и глухо… Я думала, что от обиды оно будет биться как сумасшедшее, но нет… оно наоборот, словно замедлилось…

"Просто он хотел, что бы ты ушла", — сказал голос то, что я сама себе сказать боялась. Теперь кто-то невидимый схватил уже за горло, обхватив цепкими пальцами и подбородок и опять выжал. С закрытыми глазами это ощущалось так явно… так невыносимо!!!

Я открыла глаза и увидела цель — дверь. И сделала первый шаг. Каждый последующий делала очень осторожно, боясь сделать хоть одно лишнее движение и издать хоть какой-нибудь звук. Думала, что с моим еврейским счастьем, точно сейчас растянусь на полу с огромным грохотом, но произошло чудо и я благополучно добралась до двери. Замерла лишь на мгновение, ведь слишком хорошо знала, что именно с этой точки виден был проход в кухню, где сейчас находились голубки и тут услышала:

— Любовь тебе идет, — сказал мелодичный женский голос. Он казался прекрасной песней для человеческого уха, но меня пронзил, словно ржавый железный прут. Я не удержалась и повернулась. Девушка касалась пальцами щеки Кириги, а невидимый мучитель сжал меня еще сильнее, а то, до чего не дотянулся, казалось, окаменело. Я словно запрограммированный робот сделала два шага и оказалась за дверью и, наконец, сделала вдох…

Я даже не заметила, что все это время не дышала.

Как только оказалась за дверью, то сразу пошла быстрее. Мои ноги утопали с мягком ковре холла, но я не обращала внимание и шла дальше и дальше по направлению к лифту, туда уже зашел кокой-то мужчина и неодобрительно смотрел на мой наряд, но я не обратила внимание, придержала рукой лифт, и зайдя в кабину, начала прямо при нем одеваться.

Не выдержав, мужчина прокомментировал:

— Я только хотел вам напомнить, что зима на дворе, но вы видимо вспомнили сами, — сказал он с очень серьезным видом.

— Что поделаешь — девичья память, — пожала плечами я, застегивая куртку.

— Хорошо, что не склероз, — сказал он шутливо, но я на шутку не улыбнулась, а только с таким же видом ответила:

— И не маразм, — тут двери лифта открылись и я уже начала выходить, но тут подумала, что идти мне по сути, некуда.

Я обернулась на лифт, обдумывая ситуацию, как мой случайный знакомый сказал:

— Мужчина, который заставляет девушку зимой выходить от него в одном белье, не стоит того, что бы оборачиваться, — сказал он.

— Вы ничего не знаете! — возмутилась я.

— Какие бы ни были причины, — оборвал он меня. — Вы сейчас куда? Может Вас подвезти?

Слишком сложный вопрос для моей раненной души и я рассеяно посмотрела на него:

— Думаю, это плохая идея, — с сомнением сказала я.

— Мои идеи еще никто не называл плохими, — усмехнулся он.

— Вы меня не знаете, — сказала я не впопад, думая о том, что человек, за которым охотится мафия — не самая лучшая компания.

— Я же вам не замуж предлагаю выйти, — улыбнулся он. — А всего лишь подвезти.

— Я еще не решила, куда мне ехать, — сказала я неуверенно, ведь знала, что медлить нельзя. Нужно отсюда выбираться, пусть и в машине с незнакомцем.