Письмо от русалки

— Я понимаю, что мы уже много раз задавали эти вопросы. Но мы пытаемся нащупать связь между смертью Магнуса и тем, что произошло сегодня. Это особенно важно сейчас, когда доказано, что Магнус был убит. Возможно, ты что-то вспомнишь — какую-то незначительную на первый взгляд деталь, которая поможет нам сдвинуться с мертвой точки, — проговорила Паула почти умоляющим тоном.

В кухню вошел Людвиг и сел рядом с Сией. Видимо, он стоял снаружи и подслушивал.

— Мы очень хотели бы вам помочь, — ответил он серьезным тоном. Взрослое выражение глаз делало его куда старше тринадцати лет.

— Как чувствуют себя Санна и мальчики? — спросила Сия.

— Естественно, они в шоке.

Всю дорогу до Фьельбаки Патрик и Паула обсуждали, стоит ли рассказывать Сие о том, что произошло. Казалось, ей уже хватит плохих новостей. Однако они не могли скрыть от нее правду. Она все равно скоро все узнает от друзей и знакомых. А вдруг последние события заставят ее вспомнить что-то, о чем она забыла упомянуть?

— Кто мог такое сделать? В детской… — пробормотала она с ноткой сочувствия в голосе. Но лекарства одурманивали, притупляли чувства и впечатления, делая их менее болезненными.

— Не знаю, — вздохнул Патрик, и его слова эхом отдались в стенах кухни.

— И Кеннет… — она горестно покачала головой.

— Именно поэтому мы вынуждены спрашивать еще и еще раз. Кто-то преследует Кеннета, Кристиана и Эрика. Вероятно, тот же человек, который убил Магнуса, — сказала Паула.

— Но Магнус не получал писем — таких, которые приходили остальным.

— Насколько нам известно, нет. Однако мы все равно склонны считать, что его смерть напрямую связана с угрозами, которые получали другие.

— А что говорят Эрик и Кеннет? Разве они не знают, в чем тут дело? Или Кристиан? Кто-нибудь из них должен был догадаться, — произнес Людвиг. Он сидел, покровительственно обняв мать за плечи.

— Нам тоже так кажется, — кивнул Патрик. — Но они утверждают, что ничего не знают.

— Откуда же тогда я?.. — Голос Сии осекся.

— За все эти годы, что вы общались, не произошло ли чего-нибудь странного? Чего-нибудь необычного, что запало в память? Что бы это ни было, — сказал Патрик.

— Нет, я уже говорила — ничего необычного, — она глубоко вздохнула. — Магнус, Кеннет и Эрик дружили еще со школы. Так что поначалу они общались втроем. Мне всегда казалось, что у Магнуса с ними нет ничего общего, но они продолжали встречаться по старой привычке. Здесь, во Фьельбаке, нечасто появляются новые лица.

— А какие отношения были у них между собой? — спросила Паула.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, всякие отношения подвержены определенной динамике. Каждый выполняет ту или иную роль. Какие отношения были у них до того, как появился Кристиан?

Сия подумала с самым серьезным лицом и затем ответила:

— Эрик всегда был у них лидером. Все решал он. Кеннет был его верным псом. Понимаю, что это звучит жестоко, но он всегда ловил каждое движение Эрика и во всем слушался его. Мне он представлялся маленькой собачкой, которая крутится у ног хозяина, виляя хвостом.

— Как относился ко всему этому Магнус? — спросил Патрик.

Сия задумалась.

— Насколько я знаю, он считал, что Эрик временами слишком заносится, и мог остановить его, если тот терял чувство меры. В отличие от Кеннета, Магнус мог сказать Эрику «нет» и заставить того прислушаться к его аргументам.

— Они когда-нибудь ссорились? — продолжал Патрик. Он чувствовал, что ответ кроется где-то рядом, в отношениях этих четверых, в их прошлом. Но разгадка была зарыта слишком глубоко, ее никак не удавалось вытащить ее на свет божий — и это выводило его из себя.

— Ну, иной раз они переругивались, как бывает со всеми, кто давно знает друг друга. Иногда Эрик мог и вспылить. Но Магнус всегда оставался спокоен. Я никогда не слышала, чтобы он вышел из себя или повысил голос. Ни разу за все годы нашей совместной жизни. И Людвиг такой же, как его отец.

Она повернулась к сыну и погладила его по щеке. Он улыбнулся ей, но вид у него был задумчивый.

— Однажды я видел, как папа поругался с Кеннетом.

— Когда это было? — удивленно спросила Сия.

— Помнишь, как папа купил видеокамеру, а я бегал и снимал все подряд?

— О господи! Это было ужасно. Ты даже зашел в туалет и начал снимать, когда там сидела Элин. В тот момент ты был на волосок от гибели.

Глаза Сии оживились, она чуть заметно улыбнулась, щеки порозовели. Людвиг так резко вскочил, что стул чуть не упал на спинку.

— Сейчас я вам что-то покажу! Идите пока в гостиную, я сейчас!

Они слышали, как он побеждал по лестнице на второй этаж, и Патрик с Паулой последовали его указаниям. Сия тоже пошла за ними.

— Вот она! — воскликнул Людвиг, спускаясь по лестнице с кассетой в одной руке и камерой в другой.

Он взял шнур и подключил камеру к телевизору. Патрик и Паула молча наблюдали за ним. Патрик почувствовал, как сердце учащенно забилось.

— Что ты хочешь нам показать? — спросила Сия, усаживаясь на диван.

— Сейчас вы все увидите, — сказал Людвиг.

Он вставил кассету и нажал на кнопку «play». Внезапно лицо Магнуса появилось во весь экран. Сия охнула, и Людвиг встревоженно обернулся к ней:

— С тобой все в порядке, мама? Может, тебе лучше выйти на кухню?

— Да нет, все в порядке, — ответила она, однако ее глаза наполнились слезами.

Магнус строил рожи и шутил, разговаривая с тем, кто держал камеру.

— Я снимал весь вечер. Это было в праздник летнего солнцестояния, — тихо произнес Людвиг, и Патрик заметил, что и у него глаза заблестели. — А вот Эрик с Луизой, — продолжал Людвиг, показывая на экран.

Эрик вышел на улицу через дверь веранды и помахал Магнусу рукой. Луиза и Сия обнялись, и первая вручила хозяйке подарок.

— Надо перекрутить. Это дальше, — сказал Людвиг и нажал на кнопку перемотки.

Картины праздника с большой скоростью пронеслись мимо. Явно наступал вечер — становилось все темнее.

— Вы подумали, что мы пошли спать, — сказал Людвиг, — а мы спрятались и подслушивали ваши разговоры. Вы все выпили, что-то плели, и нам было очень весело.

— Людвиг! — смущенно воскликнула Сия.

— Но ведь вы действительно были пьяные, — возразил сын.

Судя по гулу голосов, Людвиг действительно заснял самую кульминацию праздника. Голоса звучали громко, в летних сумерках то и дело раздавались взрывы смеха. Похоже, компания чудесно проводила время.

Сия попыталась что-то сказать, но тут Людвиг приложил палец к губам.

— Тс-с, вот сейчас.

Все молча смотрели на экран. Слышны были лишь звуки праздника их фильма, прокручивающегося на экране. Двое встали, взяли с собой тарелки и пошли в сторону дома.

— Где вы прятались? — спросил Патрик.

— В беседке. Отличное место, я мог снимать через окно. — Он снова поднес палец к губам. — Слушайте!

Два голоса, чуть в стороне от остальных. Оба разговаривали на повышенных тонах. Патрик вопросительно посмотрел на Людвига.

— Папа и Кеннет, — пояснил тот, не отрываясь от экрана. — Они отошли в сторонку покурить.

— Но ведь папа не курил? — проговорила Сия, подавшись вперед, чтобы лучше видеть.

— Он иногда втихомолку покуривал — на праздниках, например. Разве ты никогда не замечала? — Людвиг нажал на паузу, чтобы не пропустить ничего важного.

— Неужели? — изумленно проговорила Сия. — Я и не знала.

— Здесь они с Кеннетом ушли за угол, чтобы покурить.

Он указал пультом на экран и снова включил видео.

Два голоса. Слова едва можно было различить.

— Ты когда-нибудь думаешь об этом?

— Ты о чем? — заплетающимся языком спросил Кеннет.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я, — ответил Магнус. Он тоже был нетрезв.

— Я вообще не желаю об этом говорить.

— Когда-нибудь мы должны об этом поговорить, — произнес Магнус таким жалким, таким беззащитным голосом, что у Патрика буквально волосы встали дыбом.

— Да кто сказал, что мы что-то должны? Сделанного не воротишь.