Не гаси свет

Сервас вспомнил фотографию Международной космической станции, которую отдал Венсану и Самире…

Всякий раз, находя зацепку в деле, майор ощущал выброс в кровь адреналина и пьянящее чувство азарта, но на этот раз радоваться было особо нечему. Леонард Фонтен. Майора раздражало чувство, что он что-то пропустил. Когда Сервас просматривал фотографии, подсознание подало ему сигнал, но он не отреагировал — виноваты были усталость, выпитое шампанское или шум внизу, а может, и все сразу.

Тем не менее в голове сыщика гвоздем сидела мысль: он что-то увидел. Но что? В какой момент? Не пересматривать же заново все пятьсот снимков!

Он сделал это — и не один раз, а два. Музыка смолкла. Обитатели дома пошли спать. В час двадцать три Сервас наконец вспомнил деталь, которая привлекла его внимание. Отражение. В зеркале… В большом зеркале над буфетом, рядом с которым стояли несколько человек. В том числе и Селия Яблонка.

Она разговаривала с мужчиной. Вернее, мужчина говорил, а она слушала. Он что-то шептал ей на ухо, а она сияла улыбкой. Что-нибудь вроде: «Это был твой вечер, да, девочка? Ты одержала сразу две победы…» Итак, мужчина. Около тридцати, короткая стрижка. Пальто, серый пиджак, голубая рубашка. Очки… На космонавта не похож, но хорош собой. Интеллектуал, ученый. Кто же ты? Незнакомец держал в загорелой руке стакан с зеленым напитком. Кайпиринья.

26. Аргумент

Вторник, 1 января. Новый год, новые надежды. Он проснулся рано, горя желанием продолжить поиски, но его нетерпение натолкнулось на неустранимое препятствие: 1 января. Маловероятно, что кто-нибудь захочет отвечать на вопросы дознавателя в первый день нового года. С другой стороны, Сервас не знал, чем себя занять, если придется ждать до завтра. Так почему бы не попытать счастья?

Он долго искал визитку директора Космического центра, а найдя, довольно ухмыльнулся — на ней был номер мобильного телефона. 8.01. Рановато вытаскивать из постели такую важную шишку!

Сыщик спустился выпить кофе и обнаружил, что в столовой еще не прибирались: пол был усеян конфетти и серпантином, приглушавшим его шаги. На столах валялись смятые картонные стаканчики, пластиковые бокалы и пустые бутылки, в воздухе витал запах виноградного сока… Мужчина взглянул на бутылки: черные этикетки с зелеными буквами, фольга на горлышке — шампанское… Разве пансионерам разрешено выпивать? Марку вина он не узнал, но заметил надпись «0 %». Безалкогольное… Мартен взял чашку и ушел подальше от этого бедлама, в маленькую северную гостиную, где включил и тут же выключил телевизор — все информационные каналы передавали репортажи о праздничных мероприятиях. Сервас повернул голову, посмотрел в окно и «встретился» взглядом со снеговиком. Вчера его там не было… Выглядел снеговик печально, а на груди у него кто-то написал крупными буквами «Мартен».

Ровно в 9.00 полицейский набрал номер.

— Боже, вам известно, какой сегодня день? — изумился директор центра.

— Нет, а какой? — невинным тоном отозвался майор.

Ответом ему был тяжелый вздох.

— Чего вы хотите? Выкладывайте поскорее! — потребовал директор.

— Леонард Фонтен.

— Снова? Вы никогда не сдаетесь, майор?

— Мне нужна любая «пикантная» информация о нем. Скандал? Обвинения в домогательстве? Слухи, сплетни, злословие! В прошлый раз вы были скорее уклончивы…

Последовала надолго затянувшаяся пауза.

— Что за игра, майор? Вы все это серьезно? — заговорил наконец собеседник Мартена. — Пожалуй, мне стоит навести справки у вашего начальства… Как я уже говорил, центр не отвечает за работу космонавтов на орбите, но я бы все равно не стал пересказывать слухи и сплетни, вам ясно?

— Более чем. Значит, слухи и сплетни все-таки были?

В трубке раздались гудки. Сервас выбрал неверный подход. Кто же может просветить его насчет «темной стороны» космонавтов? Сервас не знал, с чего начать, а к коллегам из технического отдела, вооруженным научными знаниями и технологиями, обратиться за помощью не мог. Он вошел в Интернет, набрал — одну за другой — фамилии всех тринадцати космонавтов, присутствовавших на приеме, и узнал массу сведений, подобных тем, что у него уже были, но никакой зацепки не обнаружил. Тогда Мартен продолжил поиск, введя слова «космонавт» и «скандал», а затем «космонавт» и «домогательство», но получил только статью под названием «Слухи о программе “Аполло”», больше похожую на городскую легенду наподобие глупой байки о том, что американцы якобы никогда не высаживались на Луне и вся экспедиция была инсценировкой, снятой на пленку во времена Никсона, уотергейтского скандала и вьетнамской войны, когда люди вообще никому не верили, в том числе и НАСА. Автор статьи называл эти слухи конспирологическим бредом и опровергал все аргументы его адептов, в том числе тех хитрых умников, которые заметили, что «флаг колышется на ветру, а ведь на Луне нет атмосферы, значит, и ветра тоже не бывает!». (Верно подмечено, молодцы, ребята!) Только последний дебил, снимая Луну в павильоне, мог бы допустить подобную ошибку, а космонавты отсняли много кадров подряд, и ни на одном этот самый флаг не колышется и складки лежат одинаково. На самом деле тот флаг был укреплен арматурой из стальной проволоки, иначе он висел бы на мачте, как тряпка… Ухищрения специалистов НАСА обернулись против них и до сих пор подпитывают паранойю сторонников теории заговора во всем мире.

Сервас долго сидел в «Гугл» и в конце концов был вознагражден за терпение: одна из рубрик на странице 11 привлекла его внимание. Это была аннотация на «Черную книгу освоения космоса», написанную неким Дж. Б. Эннинжером. Мартен записал имя и через десять минут нашел номер телефона и адрес: автор, французский журналист, жил в испанских Пиренеях, в трехстах километрах от Тулузы. Удача наконец-то улыбнулась майору… Сейчас проверим, чем этот самый Эннинжер занят 1 января. Сыщик набрал номер, долго ждал ответа и почти отчаялся, а потом вздрогнул от неожиданности, услышав громкое «АЛЛО!». «Парень явно глуховат», — подумал он.

— Мсье Эннинжер? — спросил полицейский.

— Да! Это я! — отозвался его собеседник.

— Моя фамилия Сервас! — как можно громче крикнул Мартен. — Майор Сервас! Из криминальной полиции Тулузы! Я хотел бы с вами поговорить!

— О чем?

— О вашей книге.

— Вы читали «Черную книгу»?

— Э-э-э… нет… я только что узнал о ее существовании.

— Так и знал! Читателей у меня вряд ли больше, чем космонавтов, о которых я пишу. Чем могу быть полезен, майор?

— У меня есть вопросы.

— О чем?

— Ну, вы ведь своего рода… историк, специалист по освоению космоса, верно?

— Да. Можно и так сказать.

— Меня интересуют скандалы, связанные с некоторыми… французскими космонавтами.

— Какие именно?

— Жестокое обращение, домогательства… Считается, что это происходит где угодно и с кем угодно, но только не с космонавтами…

Собеседник Серваса издал глумливый смешок:

— Предосудительное поведение, замятые истории, грязные секреты… Об этом вы хотите побеседовать?

— Да.

Пауза.

— Вас интересует какой-то конкретный человек? — уточнил писатель.

Сыщик назвал имя. Ответа ему снова пришлось ждать довольно долго.

— Такие вещи не следует обсуждать по телефону, — сказал наконец Эннинжер. — Записывайте адрес. Пока будете добираться, я наведу о вас справки…

У Мартена участился пульс. Этот мужчина, возможно, глуховат, зато вопрос явно не показался ему странным.

— Когда мы можем встретиться? — спросил полицейский.

— Что происходит на самом деле, майор?

— Объясню при встрече.

— Ладно. Согласен. Жду вас.

— Сегодня?

— Мне показалось, что вы в цейтноте. Я ошибся? У вас другие планы? Судя по всему — нет.

Сервас ехал на юг. Только что прошел сильный дождь, и майор опасался застрять на подступах к Па де ла Каз и туннелю Анвалира из-за сошедшего снега. Через тридцать километров, в Экс-ле-Терм, начинался подъем на главный перевал Европы, достигающий высоты 2049 метров. Национальное шоссе № 20 стартовало в Париже и упиралось в Пиренеи, на границе Андорры с Испанией. Совсем недавно последний отрезок пути заменили трехкилометровым туннелем. Въезд в него находился на высоте 2000 метров, и его иногда закрывали на зиму.