Приговоренный к власти

Лешка кивнул и вышел из кабинета. В приемной уже усаживалась к столу секретарша Наташа Максакова. Миниатюрная, в строгом темном платье, очень изящная и милая, только с некоторым излишеством золотых побрякушек на пальцах и шее. Но это, насколько Лешка знал, вошло в моду у секретарш всех фирм.

— Доброе утро, Алексей Дмитриевич, — она улыбнулась искренне и радостно. — А вы ночевали, получается, в кабинете Сергея Павловича?

— Здравствуйте. Да, проверял возможность установки подслушивающей аппаратуры.

— Ой, что вы! Не пугайте. Этого не может быть!

Нет, подумал Лешка, не может быть именно того, чтобы у тебя, милая, не было лирических романов и увлечений. Девчонка ты как девчонка, и хоть тебя и прочат в русские бизнесменши грядущего века, но пока ты всей душой тянешься к прогулкам под луной, нежным посиделкам в тихом кафе под музыку и бутылочку шампанского и прочим подобным радостям, без которых жизни быть не может. Есть, конечно, и курсы по изучению иностранного языка, но на засушенную деву твоя кандидатура никак не тянет, какая-то любовь в твоей жизни должна быть, а во имя любви свершаются как высокие и благородные деяния, так и самые грязные.

Он прошел в свой кабинет и едва сел к столу, как тут же звякнул телефон внутренней связи банка и Феоктистов быстро произнес.

— Я придумал модель западни.

— Лихо, — поразился Лешка.

— Ничего лихого. Ловушка будет очень старой системы, апробированной неоднократно, примитивной, но всегда дающей большой эффект. У тебя никого нет в кабинете?

— Нет.

— У меня тоже. Подсоединиться к нам никто не может, прослушай схему вчерне. Где-то в обед мы собираем часть коллектива, то есть тех людей, которые у нас, черт побери, на подозрении. По ходу дела выдаем фальшивую информацию.

— «Деза» это называется, — уточнил Лешка. — Дезинформация.

— Спасибо. Мы выдаем им эту информацию, которую шпиону надо будет обязательно и срочно передать в стан врага. Завтра определяем, получил ли противник эту нашу дезу. И тогда будем иметь факт.

— Какой факт? — спросил Лешка. — Факт, что мы имеем предателя? Мы и так это знаем. Нам нужно знать — КТО? Кто из четырех подозреваемых или другой, выскочивший за круг означенных лиц.

— Нет. Я проверил. Самая высокая вероятность — только кто-то из этой четверки, как это меня ни бесит.

— Подождите, Сергей Павлович, надо создать такие условия, при которых у шпиона было бы спрессовано время. У него должно быть всего несколько часов для передачи, а информация очень ценная и дорогая. Нужно, чтобы он попал в отчаянное положение, чтобы он вынужден был действовать, и действовать смело, решительно и быстро. А мы возьмем под контроль его действия, то есть действия всех подозреваемых. Проследим за ними в той или иной форме и таким образом выявим источник.

— Правильно, правильно, черт тебя дери! Отдыхай, я продумаю модель западни более тщательно, а ты потом отработаешь детали. Или походи по кабинетам, лично присмотрись к людям, к нашим кандидатам.

— Нет, — сказал Лешка. — Это может насторожить шпиона.

— Опять правильно. Сиди и жди, пока меня осенят великие мысли. Хрен знает, чем должен заниматься русский банкир!

Великие мысли осенили русского банкира около полудня, и он вызвал Лешку в кабинет.

— Значит, так, — сосредоточенно начал Феоктистов. — В четыре часа, то есть за час до конца работы, я собираю срочное совещание членов совета банка. Придут не все — потому что конец работы, придут только совершенно проверенные люди, а кроме того, я сделаю так, что будут присутствовать и все наши кандидаты в предатели. Я сделаю сообщение о намеченной крупной, многомиллионной сделке, которую нужно провернуть вечером, потому что уже утром будет поздно.

— Какой сделке? — озабоченно спросил Лешка.

— Услышишь, узнаешь, такие детали не должны тебя интересовать, да я их и сам еще не отработал. Главное, чтобы все присутствующие поверили, что это серьезно, срочно и очень важно. Главное, чтобы наш шпион на это клюнул.

— Сергей Павлович, — вновь остановил его Лешка. — Вы понимаете, что для правдоподобия вам придется сыграть как актеру по высшему классу.

— Я в таком бешенстве, что могу сыграть Гамлета! Слушай дальше. Я делаю это сообщение, а следом за тем делаю так, что подозреваемые лица не смогут покинуть банк на те самые несколько часов, которые нужны будут предателю для передачи информации, пока она будет оставаться еще полезной. Они все будут торчать здесь! Все знают, что телефоны под контролем. Любой звонок мы можем прослушать на нашем банковском коммутаторе. Следовательно, шпиону придется выйти за пределы банка.

— И что дальше? За каждым организовать слежку? Кем и как? Мы не успеем организовать, Сергей Павлович! Надо отложить на завтра.

— Нет и еще раз нет! Все, что у меня получалось в жизни, получалось, когда я делал сразу! Завтра ничего не выйдет. К тому же и то сообрази — подготовка наша может быть замечена, шпион насторожится, я прав?

С таким доводом Лешка вынужден был согласиться. Если уж закидывать сеть, то долго размахивать руками нельзя — рыбка испугается и разбежится.

Они принялись обговаривать детали, и на это ушло два часа, которые пролетели за напряженной работой совершенно незаметно.

Со скрипом, рыданием и стоном Феоктистов ввел в круг подозреваемых еще две фигуры, обругал Лешку распоследними словами за то, что с его, Лешкиным, появлением в банке у них появился шпион, начали взрывать машины и тонуть люди, потом наконец понял, что несет полную чушь, и извинился.

На себя Феоктистов взял отслеживание Бестаева и Лазарева. Лешка должен был контролировать передвижение Романа Малишевского и Наташи Максаковой. И тут же Феоктистов хлопнул себя по лбу, вспомнив, что Наташа каждый день уходит ровно в пять — на курсы французского языка, и что задержать ее он никак не может. Остальных — завалит работой и удержит нужное время, а Наташу — не может.

— Ну, организуй за ней слежку, хоть как-нибудь! Она же на курсы французского поедет, хотя бы дотуда проводи, ты, начальник службы безопасности!

— Хорошо, что-нибудь придумаю. Но мы не сможем удержать и еще кого-нибудь, кто будет отпрашиваться уйти домой, несмотря на загрузку работой. Мамаши за детьми и тому подобное. Значит, и за ними бы проследить не мешало, по крайней мере до первого телефона-автомата.

— Ну что, черт возьми, звонить в какое-нибудь халтурное сыскное бюро, просить специалиста? Да они же первые нас и продадут! Подойдет к шпиону и выложит ему все, чтобы получить взятку большую, чем мы ему заплатим. В этих сыскных бюро сейчас ведь одно сволочье работает, бывшие следователи, оперы, кагэбэшники, выгнанные за взятки мильтоны — у них ни совести, ни чести.

— Хорошо, это моя забота. Во сколько уйдет на курсы Наташа?

— Ровно в пять.

— Малишевский будет сидеть за работой?

— Да он и рад сидеть здесь хоть до утра у своего компьютера! Он как-то просил, чтоб ему тут раскладушку поставили.

— Хорошо, об этих обоих я позабочусь. А вы контролируйте своих заместителей, которых подозреваете, Бестаева и Лазарева. Действуем мы, конечно, по-дилетантски, Сергей Павлович, вряд ли кто попадется в нашу сеть, но чем черт не шутит!

— Не волнуйся, мой друг! В моей модели есть запасной вариант! Непробиваемый!

— Мне о нем знать не положено? — обидчиво спросил Лешка.

— Положено, но в свой срок! Сейчас это знание тебе будет мешать работать. Иди, организуй слежку.

Лешка вернулся в кабинет и вызвал охранника Семенова. По документам он знал, что этот молодой ленивый парень пошел в охранники, потому что был от роду феноменально ленив, отслужил в армии, специальности не имел, увлекался спортом и ни на какой работе напрягаться не желал, чтобы сохранить силы для высоких спортивных достижений. Служба в охране его вполне устраивала, двадцатидвухлетняя жизнь его была кристально прозрачной, и ему можно было полностью доверять.

— Семенов, — сказал ему Лешка. — Быть может, сегодня к вечеру вы получите дополнительное задание, за дополнительное вознаграждение. Быть может, вам придется проследить за передвижениями указанной вам личности от момента, когда она выйдет из банка, до девяти часов.