Окно во двор

Разорвал конверт. Читает. Господи, с какой жадностью я следил за выражением его лица! Мои глаза присосались к нему, точно пиявки. Внезапно в его лице что-то изменилось, оно расширилось, напряглось – казалось вся кожа на лице натянулась, сузив его глаза в щелочки. Смятение, ужас!

Нащупав рукой стену, он оперся на нее. Потом медленно пошел обратно к двери. Я видел, как он крадучись подбирался к ней, как к чему-то живому. Он чуть приоткрыл ее, так осторожно, что со стороны этого даже не было заметно, и боязливо выглянул наружу. Прикрыв затем дверь он, пошатываясь, вернулся обратно, полностью утратив душевное равновесие от безмерного ужаса. Он рухнул на стул и потянулся за выпивкой. Теперь он уже пил прямо из горлышка.

И даже с бутылкой у рта он, повернув голову, продолжал глядеть на дверь, которая так неожиданно швырнула ему в лицо его тайну.

Я опустил трубу.

Виновен! Виновен, черт побери! Будь она проклята, эта полиция!

Моя рука потянулась было к телефону, но остановилась на полпути. Что толку? Они отнесутся к моим словам с тем же недоверием. "Ты бы видел его лицо и т. д.". И мне уже слышался ответ Бойца: "Каждый будет потрясен, получив анонимное письмо, даже если в нем нет ни капли правды. В том числе и ты сам". Они сразили меня живой миссис Торвальд – по крайней мере так они думали. А я найду мертвую, чтобы доказать им, что это разные люди. Я, сидя у окна, должен предъявить им ее труп.

Но сперва этот труп мне должен предъявить Торвальд.

Прошел не один час, пока это наконец произошло. День тянулся бесконечно медленно, а я все ждал и ждал. Тем временем он метался по квартире, как посаженная в клетку пантера. Два мозга сверлила одна и та же мысль, но в моем она была перевернута с ног на голову. "Что сделать, чтобы это не раскрылось", – у него. "Как добиться, чтобы это не осталось нераскрытым", – у меня.

Я боялся, что он попытается сбежать, но, даже если у него и было такое намерение, он, видно, ждал, пока стемнеет, так что в моем распоряжении было еще какое-то время. Но возможно, он и не думал об этом и решит бежать, только если его что-нибудь спугнет, – кто знает, а вдруг ему все еще казалось, что бежать опаснее, чем остаться.

Я не обращал внимания на привычные звуки и события; бурный поток моих мыслей с силой разбивайся о препятствие, преграждавшее им путь – как заставить его выдать место, где он спрятал труп, чтобы и, в свою очередь, мог указать его полиции?

Помнится, в мое сознание просочилось неясное представление б том, что не то хозяин дома, не то агент по найму показывал будущему жильцу квартиру на шестом этаже, ту, где уже был закончен ремонт Она была расположена над квартирой Торвальда, через этаж, в той, что находилась.

Между ними, еще работали. И вдруг разумеется, совершенно случайно, возникла необычная синхронность движений. Хозяин и квартиросъемщик оказались у окна гостиной на шестом этаже в то самое время, когда Торвальд стоял там же, на четвертом.

Все они одновременно отправились оттуда в кухню и, пройдя за скрывшей их от меня стеной, вновь появились у окон. В этом было нечто сверхъестественное: они двигались с точностью механизмов, почти как марионетки, управляемые одной и той же веревочкой. Вероятно, такое совпадение случается не чаще, чем раз в пятьдесят лет. Они сразу же разошлись, и никогда в жизни с ними такое больше не повторится.

Но что-то в этом покоробило меня. Какая-то едва уловимая ошибка или неточность нарушила эту синхронность. Некоторое время я безуспешно пытался сообразить, в чем дело. Агент со съемщиком уже ушли, и теперь я видел только Торвальда. Моя память отказывалась восстановить картину происшедшего. Если бы этот эпизод повторился, мне могло бы помочь зрение, но этого, естественно, не случилось И мысль об этом погрузилась в подсознание, чтобы подобно закваске перебродить там, а я вернулся к главной проблеме.

Наконец меня осенило. Было уже темно, когда я, наконец, сообразил, что мне нужно. Встревоженный поворот головы, стремительный рывок в пока неизвестную мне сторону, вот и все.

Чтобы вызвать это мгновенное движение, которым он выдаст себя, были необходимы два телефонных звонка, а в перерыве между ними – его получасовое отсутствие.

При свете спички я принялся листать телефонную книгу, пока не нашел то, что искал Торвальд, Ларс, Бенедикт авеню, 5-2114.

Я задул спичку и в темноте поднял трубку. Это напоминало телевидение. Я видел, что делалось там, куда я звонил, только изображение шло ко мне не по проводам, а напрямую – из окна в окно.

– Алло? – хрипло произнес он.

"Как странно, – подумал я. – Уже три дня я обвиняю его в убийстве и только теперь впервые слышу его голос".

Я не стал изменять свой собственный. В конце концов ведь мы никогда не встречались.

– Вы получили мою записку, – сказал я.

– Кто говорит? – настороженно спросил он.

– Тот, кто все знает.

– Что знает? – увильнул он.

– То, что знаете вы. Вы и я, только мы с вами.

Он прекрасно держал себя в руках. Я не услышал ни звука.

Но он не подозревал, что уязвим с другой стороны. Я укрепил подзорную трубу на нужной высоте с помощью двух толстых книг, положенных на подоконник и увидел, как он рванул ворот рубашки, словно тот невыносимо сдавил ему шею. Потом прикрыл глаза рукой, как закрываются от слепящего света.

Его голос твердо произнес:

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Как это о чем? О бизнесе, конечно. Ведь я на этом кое-что заработаю, верно? Чтобы это не поползло дальше.

Мне не хотелось, чтобы он догадался о роли окон. Пока что они мне были нужны – и сейчас больше, чем когда либо.

– Позапрошлой ночью вы допустили маленькую оплошность со своей дверью. Хотя, может быть, ее приоткрыл сквозняк, не знаю.

Удар попал в самую точку. Провод донес до меня судорожный вздох.

– Вы ничего не видели. Там нечего было видеть.

– Дело ваше. Только зачем мне идти в полицию? – Я слегка кашлянул. – Ведь я за это ничего не получу.

– О, – вырвалось у него. И в этом возгласе прозвучало некоторое облегчение. – Вы хотите со мной встретиться? Я вас правильно понял?

– Да, вроде бы лучше и не придумаешь. Сколько вы можете захватить с собой?

– У меня здесь только долларов семьдесят.

– Сойдет, остальное можно потом. Вы знаете, где находится Лейксайд-парк? Я сейчас неподалеку от него.

Может, там и встретимся? – На это требовалось примерно полчаса. Пятнадцать минут туда, пятнадцать обратно. – У входа в парк есть маленький павильон.

– А сколько вас? – предусмотрительно спросил он.

– Только один я. Это выгодно – держать язык за зубами.

Ни с кем не нужно делиться.

Видно, это ему тоже понравилось.

– Я сию минуту выхожу, – сказал он. – Все-таки не мешает узнать, о чем речь.

Никогда я так пристально не следил за ним, как теперь, когда он повесил трубку. Он тут же шмыгнул в крайнюю комнату, в спальню, к которой последнее время даже не приближался. Скрылся в стенном шкафу и через минуту появился снова. Видно, он что-то достал из какого-то тайника, которого не заметили даже сыщики. Еще до того, как этот предмет исчез под его пиджаком, по движению его руки, как бы качнувшей насос, я понял, что это такое. Пистолет!

"Мне повезло, – подумал я, – что я не жду сейчас в Лейксайд-парке свои семьдесят долларов".

Свет в комнате погас, и он отправился в путь.

Я позвал Сэма.

– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал, но это связано с некоторой опасностью. А если по честному, это здорово опасно. Ты можешь сломать ногу или получить пулю и даже попасть в полицию. Мы с тобой не расставались десять лет, и я никогда не обратился бы к тебе с подобной просьбой, если бы мог сделать это сам. Но я не могу, а сделать это необходимо. Выйди с черного хода, – продолжал я, – перелезь загородку и попробуй по пожарной лестнице забраться в ту квартиру на четвертом этаже. Одно окно там не заперто.