Тайное становится явным

– Добрый вечер, мистер Вендейн. На случай, если вы не знаете, – это мистер Калагэн. Мистер Слим Калагэн, из сыскного бюро "Калагэн". Он хотел бы немного поговорить с вами.

Вендейн пожал руку и произнес:

– Рад видеть вас, мистер Калагэн. Обо мне вы, вероятно, слышали. Давайте пройдем и поговорим.

Он пересек площадку для танцев и подошел к одному из столиков, стоящих на противоположной стороне зала. Рукою подозвал официанта и заказал спиртное.

– Значит, вы видели старину Лейна. Он приятный старикан, не так ли? – спросил он.

– Я видел его сегодня вечером, – ответил Калагэн. – Он обрисовал мне ситуацию, но есть несколько моментов, которые я бы хотел обсудить. Согласно Лейну, мой клиент – ваш дядя, но, насколько я понимаю, именно вы являетесь лицом, пригласившим меня поучаствовать в этом деле?

Ланселот кивнул.

– Да, – сказал он. – Я ускорил все дело, его нужно было ускорить. Оно мне не нравится.

Он протянул портсигар Калагэну и дал прикурить. А потом продолжил:

– Когда я услышал о краже драгоценностей, я, естественно, был обеспокоен. Так как, – полагаю, что Лейн вам об этом говорил, – по завещанию после смерти моего дяди драгоценности переходят ко мне, а я могу делать с ними все, что захочу. В завещании говорится, что последний член семьи по мужской линии в возрасте более двадцати пяти лет и не имеющий наследника, становится действительным владельцем драгоценностей.

Калагэн кивнул.

– Я намеревался продать их, когда они ко мне попадут, – сказал Вендейн, – так как, честно говоря, я не вижу смысла в том, чтобы владеть кучей старинных драгоценностей, которые можно носить от случая к случаю или показывать на частных выставках. Эксперты считают, что если произвести вновь огранку камней и вставить их в новое обрамление, то стоимость удвоится. Полагаю, для меня это не будет лишним, – продолжал он. – Вероятно, вы знаете, что, по мнению врачей, мой дядя вряд ли проживет больше четырех-пяти лет.

Он откинулся на стуле и счастливо улыбнулся.

– Мне это отлично подходит, – сказал он. – Деньги мне сейчас не нужны. За последние пару лет мне здорово везло. И к тому же я являюсь совладельцем одной из брокерских контор, которая зарабатывает для меня деньги. Но я мечтаю лет через восемь или девять отойти от дел и заняться приятным времяпрепровождением.

– Имея 200000 фунтов, можно здорово провести время, – заметил Калагэн.

Вендейн кивнул.

– Я бы не хотел взять все это себе, – сказал он, – так как должен правильно поступить с девочками.

– О, вы предусмотрели это, – ответил Калагэн.

– Естественно, – сказал Вендейн. – Я абсолютно уверен, что старикан вряд ли сможет оставить им что-нибудь приличное, когда он покинет этот мир, и, должен сказать, они не сочтут совсем правильным, если я возьму все деньги, а им придется искать работу в качестве гувернанток или еще кого-нибудь. Ведь без денег они не смогут содержать поместье. Я решил, что если смогу получить 200000 от продажи драгоценностей, то выделю им по 30000 фунтов каждой, чтобы они до конца дней могли жить на проценты от этих денег. Даже в этом случае у меня все будет в порядке, у меня останется 100000 фунтов.

– Несомненно, – произнес Калагэн.

– Вы можете себе представить, – продолжал Вендейн, глядя сквозь поднятый стакан с виски, – что я себя почувствовал не очень хорошо, когда узнал о краже. Я сразу же отправился к дяде. Тот уже вызвал местную полицию, а через десять дней они подключили к этому Скотланд Ярд. Старший констебль, который является близким приятелем моего дяди, пришел к заключению, что это была очень хитрая работа, и люди, которые ее выполнили, знали, как ее сделать. Он считает, что они являются, вероятнее всего, первоклассными международными ворами и знали истинную стоимость украденного.

– Вы думаете, полиция сможет вернуть похищенное? – спросил Калагэн.

Вендейн кивнул.

– Сначала мы решили, что сможет, – сказал он. – Во всяком случае, мы подумали, что невозможно будет сбыть такую известную коллекцию: придется вынуть камни или сделать им новую огранку, но это будет стоить денег. Мы думаем, что они на это не пойдут. Когда в дело включился Скотланд Ярд, возникло предположение, что похитители, вероятно, собирались заключить сделку со страховой компанией, которая несомненно захочет заплатить 20000 фунтов, чтобы уменьшить свои убытки и заполучить драгоценности. Но Скотланд-Ярд вытащил пустышку. Прошло уже почти три месяца, а они никуда не продвинулись.

– И еще одно, – продолжил Вендейн, – это отношение страховой компании. Они просто не могут допустить, чтобы иск не был удовлетворен. И я могу представить, как рыщут ее служащие, стараясь обнаружить, где находятся драгоценности.

Он с улыбкой посмотрел на Калагэна. – Вероятно, я учу ученого, но вы знаете, что служащие страховых компаний весьма опытны и, если они не смогут узнать, кто это сделал и где находятся драгоценности, то вряд ли кто еще сможет это сделать.

– Около трех недель назад, – продолжал он, – я подумал, что пора бы уже что-нибудь сделать и попытался решить, что будет наиболее подходящим в этом случае. Однажды вечером мои друзья заговорили о вас. И по "понятным причинам" я подумал, что это будет довольно-таки удачная мысль привлечь вас к этому делу.

Калагэн допил виски.

– "Понятные причины" заключаются в том, что я могу поторопить страховую компанию? – спросил он.

Ланселот усмехнулся.

– Вы правы, – согласился он. – Я не знаю, как вы собираетесь сделать это, но, несомненно, страховая компания должна что-то быстро предпринять – либо они должны заявить, что платить не будут, либо они должны заплатить. Я хотел бы, чтобы вы ускорили этот процесс. Я полагаю, что с вашими способностями у нас не будет затруднений со страховой компанией.

– Очень любезно с вашей стороны, – отозвался Калагэн, и закурил другую сигарету.

– У вас есть какие-нибудь идеи по этому поводу? – спросил Вендейн.

Калагэн кивнул.

– Я собираюсь в Девоншир, – сказал он. – Я очень верю в окружающую обстановку. Я предпочитаю осматривать места, где случаются происшествия. Иногда может прийти решение.

– Надеюсь, вы сообщите мне, как идут дела, – сказал Вендейн.

– Конечно, – ответил Калагэн. – Почему же нет? Между прочим, Габби сейчас говорил мне о небольшой игре в покер, которую вы запланировали на сегодняшний вечер. Он пригласил меня принять участие. Вы не будете возражать?

– Чем больше народа, тем веселее. В любом случае, три игрока не очень хорошо для покера. Четыре – гораздо лучше. Ну так что насчет покера? Мы обычно играем наверху.

– Прекрасно, – произнес Калагэн. Он подозвал официанта и заказал еще спиртного.

Резные часы с кукушкой в углу комнаты зашипели и пробили три. Габби зевнул.

– Не знаю, как вы, джентльмены, – заявил он с улыбкой, обращенной ко всем, – но я предлагаю считать рабочий день законченным, вернее, ночь. И мне кажется, что я проигрываю.

– Мне это подходит, – отозвался Калагэн. – Я думаю, что тоже немного проигрываю.

Габби покопался в своих расчетах и произнес:

– Я проиграл пятнадцать фунтов, ты, Слим – двенадцать. Мистер Райн выиграл девять фунтов, а мистер Вендейн восемнадцать.

– Вам не повезло, мистер Калагэн. Надеюсь, что в следующий раз дела пойдут лучше, – сказал Вендейн.

Калагэн усмехнулся, достал из нагрудного кармана пиджака кожаный бумажник и бросил его на зеленое сукно стола так, что тот раскрылся. Внутри бумажника лежали шесть новеньких пятидесятифунтовых бумажек, – дар Одри Вендейн.

Ланселот Вендейн посмотрел на бумажник и сказал с улыбкой:

– Вы пришли, чтобы проиграть кучу денег.

Калагэн взял одну из банкнот и вручил ее Вендейну.

– Не смогли бы вы разменять ее и оставить себе причитающиеся вам двенадцать фунтов? – спросил он. – И когда Габби отдаст вам шесть фунтов и заплатит мистеру Райнзу, мы будем квиты.