Блондинка из Претории

Малко вернул листок своему коллеге.

- Вы считаете, что эта угроза серьезна?

- И даже очень, - ответил тот. - Джо Гродно предупредил, что нам следует в скором времени ожидать заминированных машин. И вот - Чёрч-стрит. Мы имеем дело с крупным заговором с целью оказать давление на правительство. Если последуют новые взрывы, общественное мнение будет за освобождение этих двух террористов.

- А у вас есть какие-нибудь шансы разыскать эту Гудрун Тиндорф?

Полковник Костер покачал головой.

- Нет. Мы разослали фоторобот, прочесали отели, аэропорты, сообщили ее приметы прессе. Никто ее не видел.

- Она наверняка скрывается у кого-нибудь из этих поганых святош, - зло прервала его Йоханна.

Натолкнувшись на взгляд Малко, ее глаза потеплели.

- Надеюсь, я вас не шокировала...

Церковь была против апартеида, Всемирный экуменический совет церквей помогал почти всем террористическим движениям в мире. Тем не менее Малко плохо представлял себе Гудрун Тиндорф скрывающейся у священников. Американцы знали, что южноафриканская служба безопасности, не слишком знакомая с городским терроризмом, буксовала на месте в деле о взрыве на Чёрч-стрит. Именно поэтому Малко и оказался в Южной Африке.

В ЦРУ были потрясены жуткой смертью двух своих сотрудников, погибших при выполнении задания, не представлявшего теоретически никакого риска. Получив это известие, начальник оперативного управления Компании пришел в ярость. По его мнению, вся ответственность за гибель Берта Глюкенхауза и Стива Орбача лежала на южноафриканцах. Только вот дело было в том, что отомстить за них можно было лишь в сотрудничестве с этой самой южноафриканской службой безопасности. Командировка Малко в Южную Африку и была решением этой непростой дилеммы. Поскольку тот не был штатным сотрудником Компании, никто не мог заподозрить ЦРУ в сотрудничестве с "дьяволами" из Претории вопреки анафеме, провозглашенной ООН.

В комнате вновь воцарилась тишина.

- Где же прячется эта шлюха? - пробормотал Ферди про себя. - Голову ей оторву, когда найду...

- Ну, а какие-нибудь версии у вас есть? - спросил Малко. - Машина этих двух террористов...

- Она была угнана за неделю до взрыва из пригорода Йоханнесбурга, сказал Ферди. - Принадлежала белому. Мы все проверили. Тут все ясно.

- А где они ее прятали?

- В том же гараже, где была взрывчатка. Там хозяйничает какая-то банда... Они занимаются угоном машин и их перепродажей... Мелкота. Жажда наживы и расовая ненависть - вот их главные стимулы.

- А если потрясти их? Им что-нибудь известно?

Ферди горько улыбнулся.

- Оба их главаря были в "галанте"... Все, что от них осталось, поместится в коробке из-под обуви... и еще место останется. А они были единственными, кто имел дело с действительными организаторами. Как они рассказывали своим товарищам, те представились как члены АНК. И на дело они пошли спокойно. Им было сказано, что машину надо будет покинуть в 16.45. И конечно, они ничего не знали об этой бабе, что подымет их на воздух.

- А почему именно так?

- Организаторы акции хотели избавиться от них как от нежелательных свидетелей. А будущем операциям это не помеха: ведь всегда найдутся горячие головы, готовые рискнуть своей шкурой за тысячу рэндов...* Даже после такого печального опыта. Те будут утверждать, что причиной всему неосторожность...

- А взрывчатка?

- Тут на след нас навели ваши друзья. Взрывчатка доставлена из Замбии, через Ботсвану. Человек, который ее привез - зулус, - исчез. Мы не стали арестовывать его, чтобы террористы не встревожились; мы хотели взять всю банду сразу. Это решение принял лично я.

* Рэнд - денежная единица ЮАР.

Полковник замолчал. Малко подумал, что если угрозы, содержащиеся в послании, действительно реальны, то южноафриканцы избрали не тот путь.

Резидент ЦРУ задумчиво разглядывал свои ногти. Всем налили еще по чашке уже остывшего чая.

- А вы что думаете? Есть у вас какая-нибудь идея? - спросил Ферди.

- Пока нет, - ответил Малко. - Разве что вернуться в отель и немного отдохнуть.

Южноафриканская служба безопасности сняла ему номер в отеле "Холидей Инн", а также снабдила его новеньким "фордом сьерра" очень красивого бледно-голубого цвета, арендованным в агентстве "Бюдже".

Для тайного агента желательно было что-нибудь более неприметное.

Резидент немедленно предложил:

- Буду рад отвезти вас.

- Вот и прекрасно, - заключил Малко.

Совещание закончилось.

Фотография Гудрун Тиндорф осталась у Ферди. Тот проводил их до решетки и открыл ее своей магнитной карточкой. И только когда они выехали на Шубарт-стрит, Джон Бартер повернул к Малко озабоченное лицо.

- Даже не знаю, что вы будете тут делать. Я надеялся, что у них есть хоть какой-нибудь след. Но, похоже, они в полной растерянности. На ваш взгляд, эта девка еще в Южной Африке, несмотря на весь риск?

- Учитывая, что готовится целая кампания террора, это вполне возможно, - ответил Малко. - Не забывайте, что в том, что касается подпольной работы, она - профессионал.

Они ехали по почти пустынной Схуманс-стрит. Темнело.

- Не окажете мне услугу? - спросил Малко.

- Конечно.

- Одолжите мне вашу машину.

Лицо американца выразило удивление.

- Но... у вас же есть машина!

- Точно. Но дело в том, что я не хочу идти в "Холидей Инн" из-за слежки.

Они остановились у светофора. Заинтригованный, американец повернулся к Малко.

- Слежки? А куда же тогда вы направляетесь?

- Я не все сказал нашим южноафриканским друзьям, - признался Малко. Мы опасаемся, что жажда мести отрицательно повлияет на их рассудительность.

- У вас есть информация об этой Гудрун Тиндорф?

- Да.

- Вы знаете, где ее найти?

- Вполне возможно, если она пренебрегла осторожностью или просто поленилась.

- Но что вы будете делать? - с тревогой спросил резидент. - Вы не собираетесь...

По его мнению, люди из Оперативного управления в любой момент готовы были перебить все живое на земле.

- Я ничего ей не сделаю, - пообещал Малко, - но вот если последить за ней, можно наверняка выйти на кое-что интересное. А потом мы подключим южноафриканцев. Они сейчас в таком шоке от всего того, что случилось, что могут тут же арестовать ее, если я сообщу им, где она скрывается. К тому же, еще ничего не ясно. Я не хочу выглядеть смешным, если мои сведения окажутся неверны.