Байки с Лубянки

Контрразведка завершала дело по шпионажу. Точка должна была быть жирная и красивая.

Объект жил в Подмосковье. Городок небольшой, и каждый новый человек на виду. Поэтому к захвату с поличным готовились тщательно. По сигналу руководителя операции группа захвата должна была стремительно ворваться в квартиру, взять и агента, и разведчика.

Сидит группа захвата в автобусе, команду ждет. А в соседней машине их начальник от нетерпения исходит.

И вот идет сигнал — «Атака!».

Вылетает группа захвата из автобуса да в подъезд. А квартира на шестом этаже. Пешком? На лифте?

Влетели в лифт. Но не успели створки замкнуться, как тот самый начальник бочком юрк. И приобщился. А лифт — вещь капризная. Дернулся он ко второму этажу, да и замер посередине. Перегруз! Что делать?

А руководитель операции кричит снова: «Атака!» Это значит, что разведчик агенту деньги отдал, а материалы секретные в портфель уже положил.

Бьются опера в лифте, как птицы в клетке, да своего шефа последними словами кроют.

Кое-как раздвинули дверь да толкают друг друга по очереди в образовавшуюся щель.

А участники сделки, уже не дождавшись лифта, вниз пешком двинули. Какого же было их удивление, когда перед ними на карачках группа захвата в масках, касках и бронежилетах из лифта выползала.

Взяли, конечно. Правда, потом долго вспоминали, как начальник, суетливый да потный, толкал их в зад да приговаривал:

— Просачивайтесь, просачивайтесь! Да, смеху было много, зато шустрый начальничек без награды не остался. Как говорят футбольные комментаторы, игра забудется, результат останется.

Стучать надо вовремя

Об этой истории вспоминают несколько поколений чекистов, и «деды» клянутся, что все в ней — истинная правда.

В самом большом театре шла опера. На первый взгляд обычный спектакль, согласно текущему репертуару.

И тем не менее в зале висело напряжение. Да и как иначе, если в ложе сидит важное лицо из Политбюро. То самое, с портретами которого трудящиеся на демонстрации ходят.

Естественно, в зале и там и сям угадываются люди с определенными функциями. И не только в зале, но и за кулисами и даже в оркестровой яме. Стоит в уголке человек, недалеко от арфы, да посматривает, как музыканты играют и не замышляют ли чего.

Но в яме все нормально. Скрипачи смычками водят, духовые щеки надувают. Дирижер, как и положено, палочкой помахивает…

Но один тип сидит возле литавры, не играет, зато все время книгу читает. Почитает — прислушается. Почитает — прислушается. Что за объект? Чего это он тут без дела торчит? Может, с умыслом пробрался?

Неуютно охраннику. Все чаще на типа взор свой бросает.

И вдруг тип откладывает книгу, настораживается.

А музыка все мрачнее, все тревожнее… А тип нагибается и что-то под стулом шарит.

Охранник напрягся, глаз с типа не сводит. А тот вдруг что-то в руку взял да уже привстает. И вот он уже во весь рост поднялся. Все, как положено, сидят, а этот чего-то замышляет.

И, боже милостивый! Видит охранник в сумраке ямы в руке у музыканта противотанковую гранату на длинной ручке. Вот уже замахнулся и…

Охранник прикидывает траекторию — точно в ложу должна лететь граната, холодным потом покрылся, но не растерялся.

Бросился леопардом охранник, на пути сбивая музыкантов и опрокидывая пюпитры. Успел доблестный страж, уцепился мертвой хваткой за руку злоумышленника.

Музыкант, видать, тоже не промах, гранату не отдает. Сопят они, возятся. Барабаны падают, ноты на пол летят…

И понимает охранник, что если сейчас он не отберет у злодея гранату, то… И понимает ударник, что если сейчас через четыре такта он не стукнет, то…

И возобладало чувство музыкального долга, мобилизовались ресурсы. Оттолкнул маэстро охранника да вмазал что было сил своей колотушкой по литаврам. Хороший звук пошел, победный

Знал он с детства, что стучать надо вовремя, как учили в консерватории.

А охранник? Отлетел он к дверям, ударился головой о косяк да сознание потерял. Очнулся на руках у злодея и понять не может. что же это было. Разобрались потом.

Больше этот охранник в оркестровую яму не спускался. За бдительность переместили выше — в партер.

Не стреляйте сизых голубей

В восьмидесятых годах прошлого столетия ремонтировали Центральный клуб имени Ф. Э. Дзержинского. День и ночь кипела стахановская работа. Вместе со строителями трудились солдаты стройбата, благо живой силы в те годы в армии было достаточно.

Клуб расположен в одном здании с так называемым сороковым гастрономом, который стоит углом по Большой Лубянке и Фуркасовскому переулку. Прямо, напротив, через этот Фуркасовский — основное здание КГБ — дом под номером два.

Был разгар рабочего дня. И вдруг в кабинете одного весьма большого начальника раздался щелчок по стеклу. Смотрит он, а на стеклах две параллельные дырочки. Такие обычно остаются от пуль. И точно, около стены валяются пули от пистолета Макарова.

Что тут началось. Теракт! На уши поставили и дежурную службу, и следователей, и экспертов. Исследовали — точно, пуля. Чуть помятая, но вполне нормальная.

Баллистики просчитали траекторию — стреляли явно с крыши сорокового гастронома. Начали проверку всех, кто был на крыше в тот день.

Долго копались в ситуации. Но не дураки, нашли злоумышленника.

Врагом народа оказался солдат-первогодок из стройбата. Когда ремонтировали клуб, то разбирали находившийся в подвале тир. А в пулеуловителе, что за мишенями, пуль накопилось аж с тридцатых годов.

Наковырял солдатик этих пуль, сделал рогатку да развлекался, стреляя по сизым голубям. Вот и промахнулся. Не в того голубя пуля полетела…

Посидел на «губе» и осознал, что не надо стрелять по сизым голубям.

Девушка с веслом и розовый зад

В восьмидесятых годах, как известно, КГБ не только шпионами занимался. Под опекой были также инакомыслящие.

Однажды приходит информация, что группа диссидентов хочет организовать демонстрацию в количестве… восьми человек. По тем временам злодейство неслыханное, что-то вроде попытки устроить государственный переворот.

И с момента получения информации стали этих восьмерых пасти.

И была среди них студентка — особа молодая да наглая. Почувствовав слежку, стала она развлекаться — от наружного наблюдения бегать, благо силы были да сноровка спортивная, нормы ГТО в институте на «отлично» сдала.

И по улице, и в транспорте, и в метро — так и норовит ускользнуть, создает сложности в работе.

А этой наглой особе плевать на должностные обязанности сотрудников КГБ, нет у нее к разведчикам сочувствия. Так она с поезда на поезд перепрыгивала, по эскалаторам вверх-вниз носилась, в последний момент из дверей выскакивала. Сплошное развлечение!

А работали в те годы в наружке люди солидные. Многие в возрасте, с излишним весом и животиками. Не по силам им такие марафоны. До предынфарктного состояния девица доводила наших славных топтунов.

Надо было принимать срочные меры.

Нашли выход: набрали бригаду из молодежи, да и та к концу дня — язык на плечо. Наглая особа совсем разошлась, все дела забросила, только и знает, что с наружниками в кошки-мышки играть.

Но оказалась в бригаде славная девушка-комсомолка. Мария ее звали. Спортивная и дородная. Плечи широкие, кулаки — во! Кожаное пальто в обтяжку, груди торчат, и все остальное на месте — загляденье, да и только! Копия девушки с веслом из парка имени Горького, однозначно.

Сошлись два спортивных таланта, кто кого перешибет!

И началось такое, что в историю вошло! Жаль, что по телевизору нельзя было показать. Диссидентка на троллейбус, наша — за ней. Ринулась через проходные, наша легко поспевает повсюду. Диссидентка в метро, вниз по эскалатору, наша — за ней. Та вверх-вниз, наша не отстает. И все это в часы пик, народ вредная девица расталкивает, с физиономии наглая ухмылка не сходит.