Испытание огнем

— В три я буду свободна, — бросила Стелла. — Вы знаете, где сейчас Гроуман?

— В своем офисе, я полагаю, — ответила секретарша. — Может быть, вы хотите, чтобы я позвонила и уточнила это?

— Будьте так любезны, — попросила Стелла и прошла к себе в кабинет, где бессильно рухнула в кресло. Ну как, скажите на милость, ей удастся разобраться с этими многочисленными делами? Просмотрев несколько папок, взятых наугад, она поняла, что ее мозги постоянно возвращаются к собственному процессу. Если во время предварительного слушания обвинения против нее не отпадут как необоснованные, Гроуману придется искать ей замену. У него просто не будет выбора. Если бы она не занимала в агентстве такой высокий пост, он мог бы передать ее дела другим сотрудникам и подождать, пока она снова приступит к работе. Но при нынешнем положении дел работа простаивала — этого нельзя было не заметить. Сроки были жесткими, и любая задержка в деятельности прокуратуры могла обернуться возможностью освобождения опасных преступников.

Она услышала звук открывающейся двери и подняла голову — перед ней стоял Гроуман собственной персоной.

— Извини за беспорядок на столе, Стелла, — сказал он, пригладив волосы. — Я изо всех сил пытался разобраться в этом бумажном море сам, но мне, признаться, пришлось туго. — Некоторое время он молчал, разглядывая папки в ячейке, на которой красовалась надпись «Входящие». — Ну, и как наши дела?

Стелла похлопала ладонью по куче папок.

— Плохи, Бен. Если мне удастся привлечь Брэннигена к участию в процессе, то я, возможно, смогу сконцентрироваться на работе до начала предварительного слушания, но если мне не удастся достать деньги…

— Сколько же он хочет? — спросил Гроуман.

— Вначале он соглашался на пятьдесят. Но теперь, когда на меня повесили и второе дело, вполне возможно, он потребует тысяч сто. — Стелла нервно рассмеялась. — Обстоятельства несколько изменились, не так ли?

Гроуман сочувственно вздохнул.

— Скажи лучше, как поработала Бренда?

— Она просто прелесть, — ответила Стелла. — Не знаю, что бы я без нее делала. И еще, Бен…

Тот уже направился к выходу. Однако остановился и обернулся.

— Я не могу найти слова, чтобы отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал, — тихо произнесла Стелла. На секунду она замолчала, чтобы перевести дух, а затем продолжила: — Кстати, ты был совершенно прав насчет Холли. Она обвинила меня в связи с тобой. Мне кажется, она просто ревнует. Скорее всего именно по этой причине она проявила по отношению ко мне самую откровенную неприязнь. Когда ты представил меня на телевидении, она, должно быть, с ума сошла от злости.

— Холли ревнует ко всем и каждому, — заявил Гроуман. — И всем завидует. Стоит кому-либо заполучить то, чего нет у нее, она не успокоится, пока не попробует отнять у счастливого обладателя любимую игрушку. Причем в средствах она при этом себя не ограничивает.

— Смешно, — сказала Стелла, — а я никогда раньше и не подозревала, что Холли — особа такого рода. Как часто мы думаем, что знаем человека, а в действительности… Послушай, Бен, а ведь она и в самом деле беспринципна до крайности. Ты только подумай — она даже Марио пытается настроить против меня.

— Я слышал об этом, — кивнул Гроуман. — Бренда Андерсон мне рассказала. Как ты думаешь, существует ли хоть какая-то возможность, что он вступит с Холли в сговор?

— Нет, — ответила Стелла, отрицательно покачав головой. — Наши взаимоотношения в последнее время заметно усложнились, но мне кажется, что теперь мы поняли друг друга. Марио просто испуган, Бен. Я собираюсь нанять адвоката, чтобы помочь решить дело Марио наиболее благоприятным для него образом. Тогда Холли не сможет оказывать на него давление.

— Что ж, остается надеяться на то, что ты права, — бросил Гроуман, направляясь к выходу.

Стелла подъехала к парковочной площадке у лаборатории на Инвуд-роуд в три пятнадцать. Она проработала весь обеденный перерыв и ухитрилась немного упорядочить свои дела. По крайней мере бумаги теперь можно подшивать и раскладывать по отдельным папкам. Открыв дверцу машины, она попала в обжигающие объятия раскаленного дневного солнца. Неожиданно ей пришло в голову, что повышенная влажность воздуха в Хьюстоне не столь и плоха. Когда вы приезжаете в Хьюстон в разгар лета и выходите на улицу, появляется ощущение, что на вас накинули влажное стеганое одеяло. В Далласе же солнце жгло обычно так сильно, что Стелле иногда казалось, будто ее кожа горит, словно на нее плеснули раскаленным металлом. Те, кому довелось пережить пожар, особенно чувствительны к летней жаре. Некоторые из таких людей даже носят с собой портативные вентиляторы. Должно быть, это оттого, решила Стелла, направляясь к зданию лаборатории, что если хоть раз почувствуешь, как кожу поджаривает пламя, уже до самой смерти боишься испытать подобное.

Взглянув на серое длинное здание лаборатории, Стелла удивилась отсутствию окон. Лаборатория чем-то напоминала крепость или даже форт.

— Я пришла сюда на встречу с Брендой Андерсон, — сообщила она служащей, которая сидела у входа в окружении мониторов, компьютеров и принтеров. — Она ждет меня. Сообщите ей, пожалуйста, что пришла Стелла Каталони.

Женщина предложила Стелле подождать на одном из металлических стульев, стоявших рядом. Спустя минуту появилась Бренда Андерсон. Она выглядела очень утомленной.

— Мы работали всю ночь, и, кажется, программа готова. Разумеется, если бы у нас было больше времени, мы смогли бы ввести в нее дополнительные детали и она бы стала еще более точной. — Бренда замолчала и внимательно посмотрела на Стеллу. — Чтобы не терять время, нам следует немедленно воспользоваться тем, что уже наработано. А ты как думаешь?

— Полагаю, ты права, — ответила Стелла, направляясь вслед за Брендой по бесконечно длинному коридору. Пока шла, она заметила мощные вычислительные машины и самое современное электронное оборудование за стеклянными стенами лаборатории. Хотя Стелла только что радовалась, что ей удалось избавиться от жары, через несколько минут она с неудовольствием отметила, что ее пронизывает холод.

— Послушай, отчего здесь такой жуткий холод? Пожалуй, в морге температура выше? — обратилась она к подруге.

— Это все из-за оборудования, — сообщила Бренда. — Сюда, — добавила она, приоткрыв тяжелую стальную дверь.

Комната, в которую они вошли, подавляла своими размерами. Она вся была заставлена экранами различных размеров, камерами на штативах; с высоченного потолка свисали провода. Помещение больше напоминало Стелле телевизионную студию, чем компьютерный центр.

— Это лаборатория виртуальной реальности, — объяснила Бренда. — Послушай, чем мы сейчас займемся: тебе придется встать на тот подиум, — она повернулась и показала на что-то вроде платформы, находившейся у нее за спиной, — ты наденешь специальные очки, Стелла. В стекла вмонтированы телепроцессоры, поэтому образы, которые предстанут перед тобой, будут точно такими, как и на экранах мониторов. Помни, что вместо реальных предметов обстановки и людей, хорошо тебе знакомых, ты увидишь изображения, которые создает компьютер на основании нашей программы. Кроме изображения, естественно, будет и звук. Я смогу переговариваться с тобой из комнаты, где расположен блок управления, и в какой-то степени тобой руководить. — Тут Бренда показала рукой на застекленный куб, куда можно было попасть, поднявшись по лестнице.

— Каким же это, интересно, образом ты собираешься мною руководить? — спросила Стелла. — Надеюсь, мне не придется никуда отсюда уходить?

— Совершенно верно, — ответила Бренда Андерсон. — Но обрати внимание на подиум, на котором тебе придется стоять. Он находится — как бы точнее выразиться — в состоянии неустойчивого равновесия и напрямую связан с испытуемым. Как только мы подключим все, что надо, он начнет двигаться, когда станешь двигаться ты, создавая у тебя полнейшую иллюзию того, что ты идешь. Разумеется, все это не более чем имитация, но, чем ближе эта имитация окажется к реальности, тем больше подробностей ты вспомнишь о пожаре. — Неожиданно в зале появился молодой человек, и Бренда представила его: — Это Питер Фрезер. Он помогал мне создать программу, Стелла. Нам придется заплатить за пользование лабораторией, но за свои услуги Пит денег брать не хочет.