Том 25. Молчание мертвецов

«Что-то надо сделать с отверстием, — подумалось ему вдруг. — Когда, наконец, придет полиция и увидит отверстие, она мгновенно поймет, в чем дело».

Он огляделся, увидел гвоздь, вскарабкался по лестнице и осторожно вбил в стену чуть повыше дыры. Затем он спустился, поднял картину и повесил ее на стену, замаскировав отверстие. Отошел немного и посмотрел.

Единственный шанс, что полиция не догадается отодвинуть картину. Ничтожный шанс, но все-таки…

Он отнес стремянку в буфетную, спрятал в ящик молоток. Нужно выпить. Прошел в гостиную, налил виски. В то время как он подносил стакан к губам, неожиданный, настойчивый телефонный звонок нарушил тишину.

От неожиданности Джефф выронил стакан, который разбился вдребезги, виски обрызгало босые ноги.

Он смотрел на телефон, сердце стучало.

Кто бы это мог быть?

Кто-нибудь намерен зайти?

Вроде никого он не приглашал сегодня.

Джефф был слишком напуган, чтобы говорить по телефону. Он не отводил от аппарата глаз, не двигался. Телефон продолжал звонить; звуки ударяли по натянутым нервам. Он понял, что Донг Хам и девушка тоже, должно быть, слышат звонок. Они, наверное, сейчас, как и он, стоят не двигаясь, смотрят друг на друга и удивляются, почему хозяин не берет трубку.

Звонки неожиданно прекратились.

Наступившая тишина придавила его.

Необходимо уйти! Нельзя оставаться ни минуты!

Позже он вернется, но сейчас надо уйти, чтобы немного успокоиться.

Он быстро поднялся по лестнице, сбросил шорты, помылся под душем. Он не хотел открывать шкаф, поэтому надел рубаху и брюки, которые лежали на стуле. Пересчитал деньги и ужаснулся, обнаружив в бумажнике жалкие пятьсот пиастров. Он порылся в ящике для платков и нашел еще стопиастровую бумажку.

«Черт побери! — подумал он. — Нужны деньги».

Деньги обязательно потребуются, если он собирается покинуть страну. Во рту пересохло, когда он вспомнил, что по воскресеньям закрыты все банки. Надо будет получить по чеку в одном из отелей. Его лицо примелькалось в Сайгоне, и это будет нетрудно сделать.

Выходя из комнаты, он неожиданно вспомнил, что оставил бриллианты в кармане шорт, такая забывчивость напугала.

«Я должен держать себя в руках, — внушал он себе, доставая из кармана конверт. — Ради этих камней я рискую жизнью. Можно ли уйти, не взяв их с собой?!»

Он раскрыл конверт и поглядел на бриллианты. Увидев камешки, Джефф ощутил приятное волнение и почувствовал себя значительно увереннее.

Вернувшись в гостиную, он порылся в ящике письменного стола, отыскал пустую коробку из-под ленты для пишущей машинки и положил туда свое сокровище. Немного помедлил, любуясь блеском, и спрятал коробочку в карман. Потом разыскал чековую книжку и положил в бумажник. Прошел в буфетную и снова сквозь щель в ставнях посмотрел во двор.

Донг Хам сидел на корточках у кухонных дверей, безучастно глядя на закрытые ставнями окна. Девушки возле него не было. Интересно, куда она делась. Джефф пошел в гостиную и сквозь ставни оглядел улицу. Девушка сидела на противоположной стороне улицы.

Очевидно, они что-то заподозрили и с присущим им азиатским терпением решили ожидать развития событий. Они предусмотрели все: девушка следила за парадным входом, в то время как старик охранял заднюю дверь.

Но сейчас Джеффа это уже не беспокоило. Уйти из дома необходимо во что бы то ни стало.

Он в последний раз оглядел комнату, взял ключи от автомобиля, ключи от черного входа, почтового ящика и прошел в буфетную. Отодвинув засов, открыл дверь, шагнул в неподвижную духоту вечернего зноя. Упорно не замечая старика, запер дверь, положил ключ в карман. Направляясь к гаражу, бросил Донг Хаму:

— Вернусь поздно, обеда не надо.

Он завел машину. Красный «дофин», привлекший его в свое время удобством управления, Джефф купил сразу же, как приехал в Сайгон. Он притормозил, вылез из машины, открыл ворота, чувствуя на себе пристальный взгляд девушки. Затем сел в машину и, не закрывая ворот, быстро поехал к центру города.

Сэм Уэйд, второй секретарь американского посольства по вопросам информации, запарковал свой «крайслер» возле отеля «Мажестик» и с трудом вылез из машины. Он постоял, глядя на расположенную неподалеку миниатюрную площадку для гольфа, где в окружении толпы бездельников с удивительным мастерством играли две вьетнамские девушки.

Он подумал, что девушки в голубых накидках и белых брюках являли собой довольно привлекательное зрелище. Сэм никогда не переставал восхищаться вьетнамками. Их обаяние поразило его, когда он полтора года назад впервые приехал в Сайгон.

Сэм Уэйд был толстым лысеющим коротышкой с широким красным добродушным лицом. В работе он не проявлял особых способностей, но его любили, хотя и посмеивались над его пристрастием к женщинам и кричаще разрисованным гавайским рубахам.

Свежевыбритый, довольный новоприобретенной многоцветной рубахой, Сэм чувствовал себя на вершине блаженства. День он провел, катаясь на водных лыжах, а через полчаса должен встретиться с юной китаянкой, с которой договорился провести ночь. Словом, для Сэма Уэйда мир вращался в нужную сторону.

Он вошел в пустой бар «Мажестика» и с наслаждением опустился в кресло.

Вентилятор под потолком лениво крутил жаркий влажный воздух. Бар постепенно наполнялся. Сэм заказал двойную порцию виски, закурил и вытянул толстые коротенькие ноги.

Вскоре на столе перед ним появился стакан с виски. Откинувшись в кресле, он наблюдал, как по улице проезжали рикши-велосипедисты, с грохотом проносились мощные японские мотоциклы, бесконечно тянулась вереница вьетнамцев на велосипедах. Он сразу засек, как из этого потока вынырнул красный «дофин» Джеффа и остановился позади его «крайслера».

Наблюдая за Джеффом, пока тот пересекал улицу и входил в бар, Уэйд отметил озабоченность и уныние своего знакомого.

«С ним что-то случилось, — подумал он. — Может быть, подхватил дизентерию?»

Встретившись с Джеффом взглядом, он поднял в знак приветствия пухлую ручку. Сэма удивило, что мускулистый здоровяк нерешительно топтался на месте, словно не зная, подойти или нет. Наконец, поборов свою нерешительность не без труда, Джефф подошел, выдвинул кресло и сел.

— Здорово, Стив, — засмеялся Уэйд, — Что предпочитаешь?

— Шотландское виски, — ответил Джефф, отыскивая в кармане сигареты. — Какого черта ты нацепил такую рубаху?

— Не нравится? — с самодовольной улыбкой сказал Уэйд. — Она пугает даже меня. — Он захохотал и заказал для Джеффа двойную порцию шотландского виски с содовой. — Сегодня я не видел тебя на реке.

Джефф с беспокойством заерзал в кресле.

— Я не был там, — ответил он с деланным безразличием. — А ты что, катался на лыжах?

С его стороны было ошибкой заходить в бар. Надо было сразу же пройти к конторке, выписать чек и уехать. Следовало бы помнить, что в этом баре всегда можно встретить знакомых.

Уэйд ответил, что катался, и пробурчал что-то относительно грязи в реке. Джефф едва слушал.

Заметив, что эта тема Джеффа не привлекает, Уэйд сказал:

— На сегодняшнюю ночь у меня припасена одна китаянка. Аппетитная, ужас. Вчера познакомились. Если она не обманет моих ожиданий, сегодня у меня будет райская ночь.

Глядя на толстого, добродушного человека, развалившегося напротив него, Джефф ощутил пожирающую душу ревность. У него тоже ожидается «райская» ночь, но совсем в ином, чем у Уэйда, смысле. В течение часа он должен решить, что ему делать, и от этого решения будет зависеть его жизнь.

— В этом чертовом захолустье, — заговорил Уэйд, — нет ничего радостного, если не считать девушек и блюд китайской кухни. Буду бесконечно рад, когда поеду домой. Эти проклятые таможенные ограничения могут загнать в гроб.

Следя за направлением его взгляда, Джефф посмотрел в окно и увидел пару вьетнамских полицейских, стоящих у входа в отель. Вид маленьких смуглых людей в белых плащах, остроконечных касках и с револьверами у пояса вызвал у него ощущение слабости. Интересно, что бы сказал Уэйд, если бы узнал, что его соотечественник убил слугу и спрятал труп в шкафу для белья?