Золотой скорпион

– Да что же это за дело такое, черт его побери!

Сергей Нестеров, следователь, снова и снова перечитывал протокол осмотра места происшествия. Что там перечитывать? Он все видел своими глазами.

– Коля, какие у тебя мысли?

Савченко пожал плечами.

– Мысли? Мне почему-то в голову лезет только одна мысль: это заколдованное место. Любой, кто туда попадает, становится убийцей.

Нестеров отложил бумагу, посмотрел на оперативника пристально, но так и не понял, шутит тот или нет.

– В этом деле и без сегодняшнего случая все было криво, косо и непонятно.

– Да, почерка нет.

– Какой почерк! Это явно с самого начала были разные люди. А уж теперь…

– Подожди, Серега, – перебил его оперативник, – ты не думаешь, что это могут быть просто совпадения? Погоди, не спорь. Я знаю, выглядит странно и неправдоподобно. Но могут же быть в жизни совпадения? Первое нападение, то, что на старушку, – это мальчишки из детдома. Второе, на девушку-лаборантку, – какой-нибудь брошенный кавалер. Давыдов – вообще не на стройке, а в университете, тут потерпевший давно ходил по лезвию ножа, взятки брал с арендаторов направо и налево, помещения нелегально сдавал. Это убийство выбивается из ряда заметнее всех, сразу видно, что с первыми нападениями оно никакой связи не имеет, согласен?

– Ну, согласен.

– Вот. Теперь Ильин и Постников. Оба недавно вернулись из командировки на Кавказ. Уже третий раз там были, все три раза вместе. Могло там между ними что-нибудь произойти? Могло. Мало ли, как складывались их отношения, могла произойти какая-то стычка. А вчера их направили патрулировать недострой. Там они – один на один, вокруг ни души. Поспорили, повздорили, вспомнили старые обиды. В результате драка.

– Это как надо было повздорить, Коля, чтоб зубами горло друг другу рвать? Зубами! А ведь они оба были вооружены. Самое естественное, если бы один хотел убить другого, – это применить табельное оружие. Ничего подобного! Дерутся, как звери. Ногти, зубы, камни…

– Звери камнями не дерутся, – заметил Савченко.

– Звери не стреляют. Вот они и не стреляли. Хорошо еще ребята вовремя подоспели. Кто-нибудь из них пришел в себя?

– Когда я был в больнице, нет. Тимка должен там побывать после университета, это по пути. Сейчас придет, доложит. Постников-то вряд ли что-то расскажет. Врач сказал, он может вообще голоса лишиться.

– Слушай, Коля, – Нестеров почесал карандашом за ухом, – я понимаю, дел много, работы по уши. Но мальчишка-то даже не официальный стажер, хоть и толковый. А ты его на самостоятельные задания отправляешь. Зачем в университет его послал? Не напортит он там?

– Во-первых, он, действительно, толковый, не напортит. А во-вторых, мне нужно, чтобы он собрал не информацию, а сплетни и слухи. Факты и показания у меня уже есть, но в них нет зацепки. Никого из посторонних вахтерша не пропускала, с кем Давыдов пошел в кладовку, никто не видел…

– Здрасьте!

В кабинет ввалился запыхавшийся Тимур. Ввалился, потом на секунду задумался и спросил:

– Войти можно?

– Ага, – кивнул следователь, – постучать теперь можешь себе по лбу. Садись. Что нового?

Каримов уселся за стол. Нестеров про себя отметил, что парень за этим столом смотрится и держится так естественно, будто не первый год здесь сидит.

– В больнице пришел в себя Ильин. Он вообще ничего не помнит, говорит: ходили, смотрели, разговаривали. А очнулся уже в больнице и понятия не имеет, как он туда попал. В университете во вторник собирается ученый совет, вроде бы хотят отстранить от работы ректора, потому что он не может обеспечить безопасность. Сам ректор говорит, что точно знает, кто ходил с Давыдовым в кладовку за бумагой.

– Кто?! – Нестеров даже привстал со стула.

– Зайцев. Проректор по научной работе Анатолий Иванович Зайцев. Они вместе вышли из приемной, Зайцев ругался, что печатать не на чем, что Давыдов все растащил и тому подобное. Если верить ректору, то за бумагой они пошли минут за тридцать-сорок до того, как, по словам эксперта, наступила смерть Давыдова.

– Стой-стой! – прервал его Савченко. – Ты откуда все это взял? Я не пойму, ты Садовского допрашивал что ли?

– Нет, не допрашивал. Он мне сам все сказал.

– То есть?

– Он встретил меня в коридоре и позвал к себе в кабинет, – принялся растолковывать Тимур. – Я, говорит, знаю, ты практику в милиции проходишь и при обнаружении трупа был. Я тут подумал и вспомнил: Давыдов и Зайцев ссорились, а потом пошли за бумагой. Они, говорит, часто ругались, я не придал этому значения, а теперь вспомнил. Сам ректор, якобы, в этот момент собирался уезжать и вышел из приемной за ними следом. Только они пошли направо, а Садовский налево, к лестнице.

– Вообще ерунда какая-то, – потряс головой Нестеров.

– Конечно, ерунда, – согласился Тимур. – Просто у Садовского выборы скоро, вот он и решил подставить своего главного соперника.

– Глупо, – сказал Савченко. – Так бесхитростно ему проректора свалить не удастся. Только вот откуда Садовский узнал про бумагу?

Тимур Каримов глубоко вздохнул и решился:

– В этом, скорее всего, я виноват. Да, точно я. Я ведь об этом маме сказал, ну, о том, что надо найти того, кто у Давыдова бумагу просил. А она помогает Садовскому к выборам готовиться. Вот, наверное, и доложила ему. А он решил воспользоваться случаем да на Зайцева подозрения навести. Вы меня теперь отстраните, да?

Следователь и оперативник переглянулись и рассмеялись.

– Расслабься, Тим, – Савченко похлопал погрустневшего парня по плечу. – Мы и допускать-то тебя не имели права, не то что отстранять. Но с мамой такими вещами делиться не стоит, тем более мама твоя – журналист. Но в данном случае, кажется, неплохо получилось. Очень даже не плохо.