Мятная полночь

Дина покачала головой:

– Отец написал очень осторожное письмо. Сплошные намеки и иносказания. Я пару месяцев ломала голову над его содержанием. Потом, когда поняла, что можно отыскать с помощью моего амулета, испугалась.

– Испугалась? – не поверила я. – Ты испугалась?!

– А что я, не человек? – огрызнулась Динка. – Конечно, испугалась! Особенно когда сообразила, что есть и другие охотники за кладом!

– Почему ты мне ничего не рассказала?!

– Я хотела, – ответила Динка. – Думала, съезжу к Лоре, поговорю с ней начистоту. А потом расскажу все тебе.

– Ненормальная! Почему ты не предупредила, что едешь к этой гадюке?! Ты же понимала, что ехать опасно! Трудно было мне позвонить?

– Я звонила, – угрюмо ответила Динка. – Несколько раз звонила, и днем и вечером, перед отъездом. Дима сказал, что тебя нет дома.

– Меня нет дома? – поразилась я. – А где же мне быть, как не дома? Ты звонила в пятницу?

– В пятницу, в пятницу.

Я пожала плечами:

– Странно. Я была весь день дома. Интересно, почему Димка мне не передал трубку?

– Потому что именно он заказал для меня белый лимузин, – ответила Дина.

Сначала я не сообразила, что она имеет в виду. А когда сообразила, то даже привстала с пола:

– Что?!

– Что слышала. Я ему, как последняя дура, растрепала о том, что еду к Лоре. А он меня и спрашивает: «На чем же ты доберешься?» Я отвечаю: «На такси». Тут Димка и говорит: «Знаешь, лучше я тебя отправлю в представительской тачке. Есть у нас в компании белый лимузин, держим для особо ценных клиентов. Прибудешь с шиком». Я и купилась.

Динка в очередной раз шмыгнула носом.

– Купилась даже не на тачку, а на то, что платить за нее не нужно. Забыла, идиотка, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Я застонала:

– Не могу поверить!

– А ты поверь. Говорю ему, как дурища: «Передай Лизе, что я поехала к Лоре». «Как же, – отвечает, – непременно передам!»

Я с силой долбанула себя по коленям.

– Господи, какая же я кретинка!

– Не волнуйся, я не умнее тебя, – утешила Динка. – Сообразила все уже здесь, когда пришла в себя после укола.

Я прошлась по тесному подвалу. Меня душила бешеная слепая ярость. Вот почему этот негодяй так добивался моего возвращения! Чтобы держать ситуацию под контролем! Чтобы иметь меня в нужный момент под рукой! Подонок!

– Как ты думаешь, откуда он узнал об этой истории? – спросила Дина. – Димка же редкий болван и никем, кроме себя, в жизни не интересуется! Тем более, историей! Откуда ему знать про поиск гробницы?

Я развела руками и честно ответила:

– Понятия не имею!

Дина побарабанила пальцами по колену:

– Как бы там ни было, они с Лорой конкуренты.

– А зачем ему понадобилось тебя похищать? – спросила я.

– Лора попросила меня привезти амулет. Якобы она хочет показать его какому-то специалисту по древностям. Я пообещала, но потом решила сделать вид, что забыла амулет дома. В конце концов, отец не случайно просил не доверять своей женушке.

– Значит, Димка решил перехватить амулет? – спросила я.

Динка кивнула:

– Получается, так. Впрочем, думаю, что он хотел убить одним выстрелом двух зайцев. Поэтому и купил Саидку. Мы ведь с ней похожи.

– Она даже волосы перекрасила, – тихо сказала я.

– Я заметила, – подтвердила Динка. – Значит, твоему благоверному нужно было заслать к Лоре казачка. Вместо меня, понимаешь?

– Лора догадалась, что это была не ты, – сказала я. – Она заметила, что у Саидки синие линзы в глазах.

– Выходит, Саидку убила она?

Я покачала головой:

– Не думаю. Зачем ей было убивать? Амулета у Саиды не было, никакого компромата на Лору она не раздобыла. Лора – тетка ушлая, в разговоре наверняка не откровенничала: догадалась, что казачок засланный. Я думаю, что Саиду убил совсем другой человек. Вернее, не человек. Ублюдок.

– Тот, который ее купил, – сказала Динка.

– Вот именно. Чтобы она уже ничего никому не могла рассказать.

Динка опустила голову на колени, обхватила их руками и стала похожа на сестрицу Аленушку.

– Как ее убили?

Я вспомнила синие пятна на тонкой девичьей шее и помотала головой. Не могу об этом говорить.

– Скажи мне! – упорствовала Динка.

Я с усилием разомкнула губы и прошептала:

– Задушили.

– Он! Это тварь, которая работает на Димку. Есть у него один амбал в два метра ростом. Садист и наркоман. Ему убить – раз плюнуть.

Я вспомнила здоровенного орангутана в черной шапке, который звезданул меня ногой в ребро. Вспомнила нечеловеческую силу здоровых лап, вспомнила, с каким голодным сожалением он смотрел на меня перед уходом. Выходит, нападение на мою квартиру тоже устроил Димка.

Тварь. Если бы я могла сообразить все это раньше!

– Я намекала тебе, – сказала Дина, словно прочитав мои мысли.

– Тупой и еще тупее? – спросила я. – Буква «Т»?

– Я долго думала, как подать тебе хоть какой-то знак. Решила, что упомяну букву «Т». Все равно ты о чем-нибудь догадаешься: или о форме дома, или о Димке.

– Веришь, я вспомнила, как ты его называла, – сказала я. – Только никак не связала это со всеми событиями. – Еще раз звезданула себя по коленям и злобно сказала: – Дура!

– Прекрати, – велела Динка. – А теперь, давай рассказывай, откуда у тебя синяк под глазом.

Я вздохнула, уселась поудобнее и начала рассказ. Но вы все это уже знаете, так что повторяться не буду.

Мы говорили еще очень долго. А потом улеглись на тощий матрас в углу и уснули. Несмотря на всю серьезность положения, на сердце у меня было гораздо спокойнее, чем раньше. Отчасти потому, что я узнала правду. Отчасти, что Динка была рядом со мной, целая и невредимая. Я мысленно поклялась любым способом вытащить ее отсюда. И если мне предложат ради этого продать душу, я задумываться не стану.

Продам.

Два дня после моего похищения прошли на удивление мирно. Распорядок дня в неволе был следующим: утром нас с Динкой по очереди выводили в туалет. Мыться не позволяли. Потом открывалась дверь, и человек с фингалом под глазом ставил на пол поднос. На завтрак полагалась чашка овсянки, разведенная кипятком, без сахара и соли. Вечером нас снова выводили в туалет и кормили ужином. На ужин давали небольшой кусок курицы и какие-нибудь овощи. Кроме того, в нашем распоряжении была двухлитровая бутыль с водой. Когда вода заканчивалась, мы ставили ее перед дверью. Тюремщик, принося завтрак или ужин, забирал бутыль, наполнял ее и снова отдавал нам. Из чего я сделала вывод, что наша жизнь все еще представляет некоторую ценность.

Третьи сутки начались как обычно: нас по очереди вывели в туалет. Динку отправили обратно в подвал, а меня почему-то задержали у двери. Тюремщик с фингалом запер дверь за Динкой и процедил сквозь зубы:

– Иди за мной.

Динка отчаянно заколотила в дверь руками и ногами.

– Лиза!

– Дина, все в порядке! – громко ответила я. – Сиди спокойно, жди меня! Все будет хорошо, слышишь?

Тюремщик гнусно ухмыльнулся.

– Как же, – прошипел он. – Дождется она!.. – Повернулся и пошел вперед по длинному коридору.

Я пошла следом, оглядываясь вокруг.

Дом был старый, но вполне комфортабельный. Судя по всему, люди здесь жили постоянно и зимой и летом, потому что коммуникации были в порядке и работали исправно. Окна в комнатах не были завешены, и это натолкнуло меня на грустные выводы. Если тюремщики не прячут от нас ни место, где мы находимся, ни свои лица, значит, они не боятся, что мы сможем их опознать. Выходит, Дина была права, когда говорила, что выйти на свободу нам вряд ли удастся.

С другой стороны, нас все еще кормили, пускай и скудно. Значит, складывать лапки рано. Все может перемениться, когда обнаружится, что я отдала поддельный амулет. Вот тогда я и разыграю свой единственный козырь. И разыграю его с максимальной выгодой.

Похоже, что этот момент настал.

Тюремщик остановился у деревянной двери, постучал, но дожидаться ответа не стал и втолкнул меня в полутемную комнату.