Смерть по вызову

оздно спастись позорным бегством, – пришла мысль, но тут же исчезла. Кого бояться, от кого бежать? Этот тип с бутылкой довольно хлипкого сложения, вдобавок он ниже Волкера на полголовы. И, тем не менее, опасность вот она, рядом, Волкер чувствовал это влажной спиной.

– Дяденька, а дяденька, домажь на бутылку, – обратился к Волкеру насквозь пропахший водкой и грязью чумазый мужичонка.

Воронин казался значительно старше Волкера, но почему-то обращался к иностранцу как к старшему «дяденька», тянул за рукав пальто, словно собирался куда-то увести.

– Я есть иностранец, америкен, – сказал Волкер, почти исчерпав этой короткой фразой весь запас русских слов.

Он лихорадочно воскрешал в голове другие слова, но вспоминались совершенно бесполезные в данном случае «балалайка» и «медведь». Волкер обернулся к Кате, взглядом призывая её самой объясниться с незнакомыми людьми на их родном языке. Но Катя, округлив глаза, остолбенело молчала, её ротик оставался полуоткрытым. Волкер посмотрел на чумазого мужичка, стараясь вытащить рукав пальто из его цепких как клещи пальцев, но рядом на расстоянии шага уже стоял верзила в морской фуражке, похабно ухмыляясь, качал головой и недобро щурился. Волкер собрал все свое мужество.

– Я есть иностранец, – сказал он каким-то не своим, очень тонким, вибрирующим голосом.

– Он говорит, что он есть иностранец, – повторил за Волкером тот, что в красной шапочке.

– А иностранцы что, водку не пьют? – удивился верзила. – Тогда зачем же они сюда приезжают? Девок наших лапать?

Волкер понял лишь слово «водка» и снова выразительно посмотрел на Катю, хотел попросить у неё перевести слова незнакомцев, но не успел рта раскрыть. Мужчина в фуражке съездил иностранцу кулаком в левое ухо. Волкеру показалось, что в голове его лопнул какой-то сосуд, наверняка очень важный, а мозги попросту перевернулись.

Он неловко отступил в сторону к почтовым ящикам и пропустил второй удар, в другое ухо, подвернул ногу и чуть было не растянулся. Мужчина в красной шапочке мертвой хваткой вцепился в лацканы его пальто, с силой дернул за них, черные пуговицы разлетелись в разные стороны, запрыгали по бетонному полу.

– И чего эти иностранцы сюда прут? – возвысил голос верзила в фуражке. – Их ждут, что ли здесь? Приглашают?

– Ты его приглашала? – мужичок в красной шапочке, отпустив пальто Волкера, подскочил к Кате, дернув за рукав шубки, обдал сивушным запахом, заглянув ей в глаза своими без видимой причины злобными, похожими на мелкие угольки глазками.

– Ты, сука, его сюда приглашала?

Переводчица получила такую хлесткую пощечину, что половина её лица сделалась багровой, мир поплыл перед глазами, наполнившимися влагой. Волкер с разбитым окровавленным лицом, забыв в эту секунду об осторожности, хотел уже кинуться на обидчика с кулаками, хотел что-то сделать, но вместо этого, беззвучно шевеля губами, остался стоять у почтовых ящиков. Он не мог, не имел права спастись бегством, оставив Катю в руках озверевших хулиганов, но и оставаться