Уличный адвокат

- Проблема денег меня пугает. Фонд Коэна в плачевном состоянии, неизвестно, сколько мы протянем. Боюсь, придется просить подаяние, чем занимаются, собственно говоря, все благотворительные организации города.

- То есть организованно собирать средства вы никогда не пробовали?

- Очень редко. Работа тяжелая и трудоемкая.

Подошла Лиза:

- Келвин Лем сидит вон там, в конце зала. На нем бейсбольная шапочка.

- Ты говорила с ним?

- Да. Он не пьян, на вопросы отвечает нормально. Живет пока в БАСН, временно работает водителем мусороуборочной машины.

- Здесь нет комнатки, где можно уединиться?

- Найдем.

- Скажи Лему, что с ним хотят поговорить его адвокаты.

Келвин Лем выглядел как завсегдатай приюта: бейсбольная куртка, джинсы, свитер, кроссовки - ничего общего с тряпьем, в которое кутаются бродяги, ночующие под мостами. Войдя, он не произнес ни слова приветствия, даже руки не подал. Мордехай сидел на краешке стола, я стоял у стены. Лем занял единственный стул; от взгляда, брошенного вскользь, мне захотелось спрятаться.

Похоже, у него были дурные предчувствия.

- Все в полном порядке,- поспешил успокоить его Мордехай.- Мы всего лишь хотим задать вам несколько вопросов.

Келвин безмолвствовал.

- Вы были знакомы с женщиной по имени Лонти Бертон?- спросил Мордехай.

Лем отрицательно качнул головой.

- А с Девоном Харди?

Тоже нет.

- Месяц назад вы жили на заброшенном складе, не так ли?

- Да.

- На перекрестке Нью-Йорк- и Флорида-авеню?

- Ага.

- И вносили за проживание плату?

- Да.

- Сто долларов в месяц?

- Да.

- Деньги отдавали Тилману Гэнтри?

Лем напрягся и прикрыл глаза, соображая:

- Кто такой?

- Владелец склада.

- Я платил парню, которого звали Джонни.

- На кого Джонни работал?

- Я его не спрашивал.

- Сколько вы прожили на складе?

- Около четырех месяцев.

- Почему ушли оттуда?

- Выселили.

- Кто выселил?

- Не знаю. Явились копы, с ними какие-то люди. Нас вместе с вещами вышвырнули на улицу, двери опечатали, а через пару дней пригнали бульдозеры и снесли склад.

- Вы пытались объяснить полиции, что платите за жилье?

- А толку? Какая-то женщина, у нее еще маленькие дети были, полезла в драку. Так ее избили. Я с копами не связываюсь. Век бы их не видать.

- Перед выселением вам показывали какие-нибудь бумаги?

- Нет.

- Предупреждение о выселении вы получили?

- Нет. Просто явились копы, и все.

- Без документов?

- Говорю, никаких бумаг. Они заявили, что мы захватчики и должны очистить помещение.

- Въехали вы на склад в октябре прошлого года?

- Около этого.

- А как вы нашли склад?

- Услышал от кого-то, что сдаются маленькие квартирки по дешевке. Ну и пошел. Действительно, понаделали перегородок, устроили сортир. Есть вода, крыша, чего еще?

- И вы въехали?

- Ну да.

- А договор о найме вы подписали?

- Парень сказал, что жилье незаконное, поэтому никакой писанины. Еще сказал, в случае чего заявит, будто мы вселились без спросу.

- Плату он брал наличными?

- Только.

- Вы вносили плату ежемесячно?

- Старался. Он приходил за деньгами пятнадцатого числа.

- На день выселения за вами не числилось долга?

- Самую малость.

- Сколько?

- По-моему, за месяц.

- Поэтому вас и выселили?

- Не знаю. Они ничего не объясняли. Просто выбросили на улицу всех до одного, и точка.

- Кого-нибудь из бывших жильцов вы знали?

- Разве что парочку. Там каждый жил сам по себе. Двери были хорошие, запирались.

- Вы упомянули о матери с маленькими детьми, той, что вступила в драку с полицией. С ней вы не были знакомы?

- Нет. Видел иногда. Она жила на другом конце.

- На другом?

- Ну да. В центре склада не было ни воды, ни канализации, поэтому квартирки устроили по бокам.

- От своей двери вы видели ее жилье?

- Нет. Склад большой.

- Как велика была ваша квартира?

- Две комнаты. Уж не знаю, много это, по-вашему, или нет.

- А электричество?

- Торчали какие-то проводки. Можно было подключить чайник или телевизор. Был свет и водопровод, а сортир - общий.

- Отопление?

- Не ахти. Холодно, конечно, но все не так, как на улице.

- Значит, условия проживания вас устраивали?

- Ну да. Для сотни в месяц вполне терпимо.

- Вы упомянули о парочке знакомых - имен не припомните?

- Герман Гаррис и какой-то Шайн.

- Где они сейчас?

- Откуда я знаю!

- А вы где живете?

- В БАСН.

- Долго рассчитываете пробыть там?- Мордехай протянул Лему визитку.

- Не знаю.

- Можете время от времени позванивать мне?

- Зачем это?

- Вдруг вам понадобится адвокат? Дайте мне знать, если переберетесь в другое место.

Лем молча положил визитку в карман.

Поблагодарив Лизу, мы вернулись в контору.

Существует несколько способов предъявить ответчику судебный иск. Первый - прыжок из засады, второй - объявление войны и залповый огонь по позициям противника.

Согласно первому варианту, следует подготовить общее обоснование обвинений, официально оформить его в суде и организовать утечку информации в прессу, надеясь, что в ходе процесса удастся доказать справедливость иска. Преимущества засады заключаются во внезапности атаки, растерянности ответчика и подготовленном соответствующим образом общественном мнении. Однако ее юридические последствия равны падению с истовой верой в постеленную где-то соломку.

Второй вариант предполагает письмо ответчику с перечислением обвинений и предложением не доводить дело до суда, а вступить в переговоры и мирно разрешить конфликт.

Муторный обмен посланиями и действия враждующих сторон достаточно предсказуемы.

В нашем случае ответчиками были "Ривер оукс", "Дрейк энд Суини" и ТАГ.

Засада представлялась нам тактически более грамотной.

"Дрейк энд Суини" не выказывала ни малейшего намерения оставить меня в покое, напротив, повторный обыск свидетельствовал о том, что Артур с Рафтером по-прежнему стремятся загнать меня в тупик. По их мнению, мой арест развлечет газетчиков, и фирма не только унизит и запугает меня, но и получит бесплатную рекламу.

Кроме того, заставить человека дать показания мы могли лишь обратившись с официальным иском в суд. В ходе первичных слушаний ответчику задаются любые мыслимые вопросы, и он обязан отвечать под присягой. Мы имеем право вызвать в суд каждого, чьи показания, на наш взгляд, способствуют установлению истины. Если я разыщу Гектора, то, приняв присягу, он уже не отвертится от наших вопросов, какими бы щекотливыми они ему ни казались. То же будет и с другими вероятными свидетелями.