Уличный адвокат

Господи, какой пыткой это было: спать в брошенных машинах, просить милостыню на еду, считать часы до свидания, приходить и видеть, как мальчик, демонстративно не поднимая головы, готовит уроки!

Здесь Руби не выдержала и расплакалась. Решив, что слезы помогут ей снять напряжение, я делал записи в блокноте и слушал, как за стеной громко топающий Мордехай пытается спровоцировать Софию на традиционную перебранку.

Третьего ребенка у Руби тоже забрали, сразу после родов. Выйдя на четвертый день из палаты, она вернулась к привычным занятиям.

Учеба давалась Терренсу легко, он с интересом занимался математикой и испанским, неплохо играл на тромбоне и принимал участие в любительских спектаклях. По окончании школы мальчик надеялся поступить в военно-морскую академию. Мистер Роулэнд был когда-то военным.

Однажды вечером мать пришла на свидание с сыном в таком состоянии, что миссис Роулэнд не выдержала: либо Руби лечится, либо ей откажут от дома. В таком случае, заявила Руби, она забирает сына. Терренс ответил, что от Роулэндов он никуда не уйдет. На следующий день Руби ждал чиновник из органов опеки. Роулэнды заранее обратились в суд с просьбой об усыновлении мальчика, прожившего с ними три года. Матери отказали даже в праве видеться с Терренсом - пока она не избавится от наркомании.

С тех пор прошло три недели.

- Я хочу видеть сына. Мне плохо без него.

- Вы лечитесь?- спросил я.

Прикрыв глаза, она отрицательно покачала головой.

- Почему?

- Нет мест.

Я не имел ни малейшего понятия, как бездомные наркоманы попадают в лечебницы. Что ж, придется выяснить. Я вообразил Терренса в уютной теплой комнате, сытого, чисто одетого, готовящего уроки под присмотром мистера и миссис Роулэнд, любящих его почти так же, как Руби. Вот они завтракают, и мистер Роулэнд, забыв про утреннюю газету, гоняет мальчика по испанской грамматике. Да, у Терренса все складывается в высшей степени благополучно в отличие от моей клиентки, чья жизнь превратилась в ад.

Теперь Руби хотела, чтобы я помог ей вернуть сына.

- Насчет мест я выясню, но на это потребуется время,- казал я, не представляя, сколько именно. В городе, где не менее пятисот семей дожидаются очереди пожить в приютской клетушке, больничные койки для наркоманов наверняка наперечет.- Пока вы не забудете о зелье, Терренса вам не видать,- добавил я как можно мягче.

Руби молчала; в глазах у нее блестели слезы.

Мир, в котором она жила, я совершенно не знал. Где достают наркотики? Во что это обходится? Сколько раз в день Руби нужно принять дозу? Как долго длится лечение?

Есть ли вообще шанс избавиться от десятилетней привычки? Что делает город с детьми от наркоманов?

У Руби не было ни документов, ни адреса - ничего, кроме рвущей душу боли. Выговорившись, она спокойно сидела на стуле, а я гадал, как ей намекнуть, что у меня есть и другие дела. Кофе был выпит.

Проблему решил пронзительный голос Софии: я подумал, будто к нам ворвался какой-нибудь Мистер с пистолетом, и выскочил в большую комнату.

Пистолет в самом деле присутствовал, но не у Мистера.

Посреди комнаты стоял лейтенант Гэско собственной персоной. Трое его подручных в форме обступили стол Софии, которая онемела от возмущения. Двое других, в свитерах и джинсах, с интересом ждали развития событий поодаль. Вышел из своей каморки и Мордехай.

- Привет, Микки,- повернулся ко мне Гэско.

- Какого черта?!- От рева Мордехая содрогнулись стены. Один из копов в испуге схватился за револьвер.

- Мы должны произвести обыск.- Гэско шагнул к Мордехаю и протянул ордер.- Мистер Грин, если не ошибаюсь?

- Не ошибаетесь.

- Что вы собираетесь искать?- спросил я у Гэско.

- Все то же. Отдайте сами, и мы с радостью уберемся вон.

- Его здесь нет.

- О каком досье идет речь?- глядя в постановление на обыск, осведомился Мордехай.

- Дело о выселении,- пояснил я.

- Вызова в суд я так и не дождался,- уронил Гэско. В

Двух полисменах я узнал Лилли и Блоуэра.- А как обещали!

- Проваливайте отсюда!- обрела голос София, заметив шагнувшего к ней Блоуэра.

- Послушайте, леди,- презрительно произнес Гэско, которому не терпелось проявить власть,- есть два выхода из создавшегося положения. Первый - вы опускаете свою старую задницу на стул и не издаете больше ни звука. Второй - мы надеваем на вас наручники, и следующие два часа вы проводите в полицейском фургоне.

Лилли пошел вдоль стен, заглядывая в каморки. Сзади ко мне неслышно приблизилась Руби.

- Расслабься,- посоветовал Мордехай Софии.

- Что наверху?- спросил Гэско.

- Архив,- ответил Мордехай.

- Ваш?

- Да.

- Его там нет,- предупредил я.- Вы теряете время даром.

- Значит, даром,- согласился лейтенант.

Новый посетитель распахнул дверь и при виде полицейской формы попятился. Я предложил Руби присоединиться к нему. Она ушла. Мы с Мордехаем закрылись у него в кабинете.

- Где досье?- негромко спросил Грин.

- Его здесь нет, клянусь. Это вопиющий произвол.

- Ордер оформлен по всем правилам. Имела место кража, и вполне резонно предположить, что досье находится у того, кто его похитил.

Мне хотелось выдать что-нибудь сногсшибательное, эдакий юридический перл, чтобы от копов и следа не осталось, но ничего хорошего на ум не приходило. Я почувствовал жгучий стыд за то, что спровоцировал обыск в конторе.

- А копию ты сделал?

- Да.

- Не хочешь вернуть оригинал?

- Не могу. Это будет равнозначно их оправданию. Строго говоря, у них нет стопроцентной уверенности, что досье у меня. Кроме того, если я верну оригинал, они сообразят, что существует копия.

Почесав в бороде, Мордехай согласился. Мы вышли из кабинета в тот момент, когда Лилли неловким движением обрушил на пол гору папок со стула. София опять закричала, на нее заорал Гэско. Оскорбление словом грозило перейти в оскорбление действием.

Я запер входную дверь - происходящее в конторе нашим клиентам лучше не видеть.

- Вот как мы поступим,- громко объявил Мордехай.

Полисмены неуверенно обернулись. Что ни говори, обыск в юридической конторе - совсем не то, что вечерний обход переполненных баров.