Африканский след

, Георгий некоторое время стоял посреди мастерской, мрачно глядя в пол и явно не видя его. Наконец, слегка шевельнувшись, он поднял голову и перевел взгляд на черную фигуру, высившуюся в углу, медленно двинулся к ней и вскоре замер, совсем близко, неотрывно глядя теперь в лицо идола. Наконец он с усилием заговорил:

— Скажи мне, что я сделал не так? Я служу тебе верой и правдой много лет, почему ты оставил Майю?.. Не покидай меня, вернись… Я исполню твою волю до конца, я твой верный слуга, я твой преданный раб… Только вернись!..

Он зажмурился, сунул руку за пазуху, извлек наружу тяжелый каменный амулет — точную копию идола — и прижался к нему губами. И тут же по всему его телу молнией пробежала дрожь, болезненная, как электрический разряд… Он открыл глаза, улыбнулся:

— Спасибо тебе… — и добавил несколько слов на языке, почти непроизносимом.

Затем, круто развернувшись, Георгий уже совсем в другом настроении направился к старенькому холодильнику, стоявшему в дальнем от идола углу, заглянул туда и, убедившись, что еды для девочек на сегодня хватит, засобирался. Он и сам уже испытывал чувство голода и, зная это заранее, специально назначил встречу, время которой приближалось, в кафе по ту сторону парка.

До заведения было ходу ровно двенадцать минут, а вышел он с запасом. Он всегда приходил на встречу с этими людьми с запасом, поскольку не доверял им… Но никуда не денешься, это была необходимость. В наши дни дороже информации нет и не может быть ничего. Однако и переплачивать тем, кого считал обыкновенными паразитами, Георгий не собирался: не такие уж огромные деньги имелись в его распоряжении. Правда, сумму, которую он получал от квартирантов за большую, расположенную в центре квартиру, Георгий со следующего месяца собирался увеличить…

В кафе с невинным названием «Бабочка» было почти пусто: во-первых, час ранний, во-вторых, далеко не все в округе знали, что кормят здесь недорого и просто отменно, а обслуживают быстро.

Прошагав через весь зал к дальнему столику, за который он обычно и садился, Георгий улыбнулся сразу же поспешившему к нему официанту:

— Здравствуй, Сева, мне как обычно.

И спустя всего несколько минут перед ним уже стояла, несмотря на утренний час, большая тарелка с наваристыми, почти домашними щами… Ах какие щи готовила когда-то его мать! Его любимое блюдо! И когда она только успевала?.. Ведь уходила, когда ее Горик только-только просыпался, а возвращалась почти всегда едва ли не к ужину…

Эти горькие воспоминания все еще изредка мучили его: после Анголы служба для Георгия закончилась вместе с советской властью, спустя шесть лет… Да нет, даже пять. Точно — пять, демобилизовался он в девяностом. И еще целый год или больше того не мог понять, что происходит. Считал, что на работу не может устроиться по чистой случайности, невезению… Затем сообразил: а ведь и впрямь он никому здесь больше не нужен… Ни он, ни те, кто вернулись оттуда инвалидами… Спасибо вождю, если бы не тот, Георгий тогда вряд ли бы выжил… Слишком