Африканский след

будут они с тобой по этому делу сотрудничать, Костя, и не надейся…

Константин Дмитриевич хотел спросить почему, но слова вновь не сошли у него с языка. Он не думал, что такое возможно, но моментально понял, почему товарищи Дениса впервые за все эти годы отказались работать с органами…

— Вот, получается, как, — пробормотал он.

— Да, вот так. Так что прощай, Костя, как говорится, не поминай лихом…

— Прощай… — глухо отозвался Меркулов и, больше не глядя по сторонам, покинул бывший кабинет Грязнова.

На автомате Константин Дмитриевич добрался до машины, автоматически сел на свое место рядом с водителем и еще долго сидел молча и неподвижно, уставившись в одному ему видимую точку пространства.

Наконец, почувствовав на себе недоуменный взгляд водителя, Меркулов с усилием взял себя в руки.

— В прокуратуру, Сергей, — коротко бросил он и, прикрыв глаза, откинулся на спинку сиденья. В висках шумело, но выпитая в кабинете Вячеслава Ивановича водка была тут совершенно ни при чем.

7

«Сегодня великий день…» — пробормотал Александр Борисович Турецкий и, так и не уняв дрожь в руках, бессильно откинулся на подушку.

— Иринка, победа… Я сел! — хрипло произнес он, стараясь не замечать навернувшиеся на глаза жены слезы. И уже, как ему показалось, вполне нормальным голосом продолжил: — Ты видишь? Сел! Сам! И главное — отлично чувствую спиной даже спинку кровати… А?!

— Ты весь мокрый, Шурик… — прошептала Ирина Генриховна, изо всех сил стараясь взять себя в руки.

— Ну и что? Подумаешь, мокрый… Еще бы, столько дней подряд валяться спеленатым, как мумия… Вот увидишь, я эту пакость победю… То есть побежу… Тьфу! Как это? Я имею в виду — сказать?

— Одержишь победу! — Она улыбнулась, с нежностью посмотрев на мужа. И тут же вздрогнула от звука открывшейся за ее спиной двери. Однако, обернувшись, тут же расслабилась, поскольку вошел не очередной посетитель, подлежащий, с точки зрения Ирины Генриховны, решительному изгнанию, а доктор.

Улыбнувшись ему, она тут же поднялась со стула, приставленного к кровати Турецкого, и покорно направилась на выход.

— Что я вижу?! — Доктор широко и, по мнению Александра Борисовича, не вполне искренне заулыбался. — Ну вы молодец! Все бы мои пациенты были такими…

Турецкий, успевший уже отдышаться от своего поистине акробатического трюка, с сомнением посмотрел на врача и задумчиво покачал головой:

— Ну-ну… По-моему, насчет всех вы слегка перегнули палку… Простите, запамятовал ваше имя-отчество…

— Александр Сергеевич… — поспешно произнес тот и слегка порозовел.

Турецкий невольно улыбнулся и сразу же подозрительно прищурился:

— Только не говорите, что и фамилия у вас Пушкин!..

Александр Сергеевич прерывисто вздохнул и, окончательно зарумянившись, произнес таким голосом, словно признавался «важняку» в совершении тяжкого преступления:

— Мои родители страдали отсутствием чувства юмора, так что… Словом, вы угадали!.. Должен сказать, мучаюсь всю жизнь!..

Сдержать смех его пациенту стоило немалых