Нарушители правил

– Подожди! – заорал я. – Я лично обещал человеку, что он будет дилером. Он нам помог, вытащил долг. Зачем нам еще кого-то искать??!

– Я тебе по-русски говорю, что поиски дилера в регионе сняты с твоей компетенции. Приедет другой человек, и твой Спицын будет участвовать в конкурсе наравне с остальными претендентами.

Тагамлицкий бросил трубку. Я встал со скамейки, потом снова бросил на нее свой костлявый зад. Меня кинули! Тагамлицкийц не простил мне, того, что я справился с заданием. Хотя бы тут решил навредить. Что я теперь скажу Аркашке?! В глубине зрело чувство под названием «ненависть». Оно смешивалось с обидой и заставляло сердце биться чаще. Я стиснул зубы так, что потемнело в глазах, и снова набрал номер.

– Тагамлицкий?

– Да.

– Ты пиздюк!!!

На той стороне повисло зловещее молчание. Я представил себе, какой шок испытал этот злобный карлик. Я представил себе, как его жирное одутловатое лицо приобрело пунцовый оттенок, а глаза выкатились из-под ресниц. Мне стало хорошо.

– Ты пиздюк!!! – повторил я еще раз. – Запомни, я все про тебя знаю! Все твои махинации мне известны. Я владею всеми цифрами, и, обязательно, как только приеду, положу их на стол к шефу. Понял, урод?!

Я нажал отбой и снова встал. Солнце, как светило, так и светило, звенели трамваи, бродили люди. Ничего не изменилось. Молния с неба не поразила меня, черный смерч не закружил в объятиях. Наслаждение, которое я испытал, обругав Тагамлицкого ни с чем сравнить невозможно. Я тащился и смаковал момент. Самое интересное, что я ничегошеньки про этого Тагамлицкого не знал. Все мои угрозы – чистый блеф.

Итак, что мы имеем? Я впервые в жизни нарушил правило отца. Мало того, сразу два. Я матерился и врал. Что меня к этому подвигло? Это вопрос. Я испытал минутное удовольствие, но мой батя был умный парень. Расплата последует очень скоро, причем самая суровая. Надо признаться себе, что на этой работе я долго не удержусь. Я опять сел.

Плевать! Я побрел в ту сторону, откуда утром являлось солнце. Не разбирая пути, останавливаясь на светофорах и перешагивая бордюры. Я так и не стал своим в этом городе. Инородное тело в густой, вязкой массе.

Минут через двадцать я уперся в стену. Стена длинная, и искать ее край смысла не было. Я остановился и вытер пот со лба. Зазвонил Жаннин телефон. На дисплее высветилось – папа.

– Ты где? – спросила Жанна.

– Не знаю.

– Как это?

– Вот так. Где-то в городе.

Жанна немного помолчала.

– Что случилось?

– Я нарушил сразу два правила. Не знаю, что делать.

– Найди название улицы. Я сейчас приеду.

На заборе улиц не пишут. Я перешел на другую сторону дороги и дошел до угла дома.

– Улица Щорса, – сказал я, набрав номер. – Дом двадцать.

– Стой, никуда не уходи.

Я присел на зеленую трубу, ограждающую кусты белоягодника и стал послушно ждать. Минут через двадцать подъехало такси.

– Заплати, пожалуйста, – попросила Жанна в открытое окно. Я рассчитался с таксистом.

– Рассказывай, – велела она, взяв меня за руку.

Я послушно передал в лицах весь разговор с Тагамлицким.

– Теперь меня точно уволят.

Жанна посмотрела на меня с восхищением.

– Ты так повел себя из-за Аркашки? – спросила она.

– Да.

– А стоит ли он этого?

– Я ведь обещал.

– Тоже верно.

Она немного помолчала. Потом пошла куда-то, не отпуская мой рукав. Я поплелся за ней.

– Не парься, – посоветовала девушка. – Все меняется. Жизнь меняется. Ты вообще из-за чего напрягся? Из-за того, что работы лишишься, или из-за того, что нарушил отцовские правила?

– Пока сам не пойму. Да я особо и не напрягался.

Жанна внимательно посмотрела на меня.

– Надеюсь, это никак не отразится на наших сегодняшних планах?

– Никак, – подумав, сказал я.

Мы бесцельно брели в сторону заката. Жанна что-то шептала под нос.

– Сто тридцать два, – сказала она.

– Чего? – не понял я.

– Сто тридцать два шага, – пояснила она, – вон от того столба, до улицы. Правильно?

У меня остановилось сердце. На лбу выступил пот. Чтобы не упасть от потрясения, мне пришлось присесть на корточки.

– Что с тобой? – испугалась моя подруга.

Я открывал рот, но из него не вылетело ни звука. Да и сказать мне было нечего. Потому что я не считал!!!

– Я не считал, – прошептал я.

– Как не считал? – удивилась Жанна.

– Не знаю. Не считал и все. Забыл.

Жанна улыбнулась. Меня обидела ее улыбка. Может, она не поняла?

– Такого не случалось со мной лет тридцать, – пояснил я. – Мне страшно.

Она присела рядом и погладила меня по волосам.

– Ты теперь свободен, – произнесла она загадочную фразу.

– От чего? – не понял я.

– От ….. Она поцеловала меня.

– Потом сам поймешь.

Мы встали. Первые два шага дались мне с трудом. Ноги дрожали.

– Тебе надо прийти в себя, – сказала Жанна, – через три часа идти на дело, а на тебе лица нет.

Прийти в себя я не мог. В голове роились куски слов и зачатки мыслей.

– Сегодня странный день, – поделилась со мной своими наблюдениями Жанна. – У папы большие перемены, у тебя тоже. Наверное, для Индианы мы украдем Мэрилин. А как же я? Что случится со мной?

– Не знаю, – честно сказал я. – Наверное, тоже что-нибудь хорошее.

– Это все благодаря тебе. Папа счастлив.

Мы зашли в какое-то кафе, заказали по стакану пива и молча его выпили. Кафешка походила на рабочую столовую. Селедочный сумрак навевал романтику.

– Поехали в штаб, – предложила Жанна.

– Ты езжай. А я побуду один. Приеду сразу на место.

– Тебе придется включить свой телефон. А то папе трубы не хватило. Надо держать связь.

Я отдал ей ее трубку и вышел на улицу. За крышами домов, над рекой белели длинные полосы, похожие на облака. На жаре это никак не сказывалось. Я достал свой мобильник и включил его, чтобы позвонить жене. Не успел я нажать первые три цифры, как он сам заиграл в моих руках. Звонили с работы. В предчувствии плохого засосало под ложечкой.

– Андрей, привет, – сказал шеф.

– Здравствуйте, – ответил я тихо.

– Тут ко мне заходил Тагамлицкий. Он говорит, что ты блестяще справился с заданием. Не только вернул долг, но и еще нашел подходящего дилера.

На меня опять напал столбняк.

– Честно говоря, – продолжил шеф. – Я не был уверен, что ты справишься. Молодец! Давай, быстрей возвращайся и приступай к своим основным обязанностям.

– Спасибо.

– Да не мне. Это Тагамлицкий тебя расхваливает. Говорит, что надо тебе зарплату поднять и из завотделом сделать замдиректора.

– Спасибо.

Шеф прервал разговор, а я еще долго стоял на месте и размышлял о пользе вранья и мата.

12.

Я шел вдоль забора, который тянулся от Захаровского офиса к тупиковому дворику. Я шел и ничего не считал. Не хотел. Одно время пытался себя заставить, но не смог. Мне мыслилось, что теперь, когда я не считаю, не будет задач. Если не будет задач, то не будет и слов, а если не будет волшебных слов, то не будет и проблем. Все это было так непривычно.

Семь часов вечера. Светло и жарко. Время приступать к операции. Я стоял около люка дебаркадера. Беатрисы не было. Я открыл люк, спустился по ступенькам и нашарил под нижним кирпичом спрятанные фонарики. Пощелкал кнопками. Все горело. Подумал, что во двор может войти случайный человек или какой-нибудь дворник и увидеть открытый люк. Поднялся по ступенькам и закрыл люк. Включил фонарик. Где наша команда?

Подождав пять минут, позвонил Жанне.

– Я уже подъезжаю, – сообщила она.

– А где батя?

– Он уехал раньше.

– Дай мне его телефон и телефон Джонса. Кстати, он не объявлялся?

– Полчаса назад звонил. Собирал машину. Говорил, что работы на пятнадцать минут.

Она стала пикать кнопками, потом продиктовала номер Беатрисы и через минуту – Джонса. Я нацарапал цифры на кирпичной стене под перекрещенным окошком. Первым я набрал Беатрису.