Петербургское дело

— Ну-ну, Семен Александрович, — сказал капитан Старостин. — Будьте же взрослым человеком. Взрослый человек тем и отличается от ребенка, что сам отвечает за свои поступки. — Тут капитан вздохнул и добавил: — Иногда ценой собственной жизни.

Семен всхлипнул.

— Это была просто игра, — сипло проговорил он. — Мы просто выпили лишнего и решили развлечься. За это не сажают в тюрьму!

— Понимаю, — грустно кивнул Старостин. — Вот только старик продавец не выглядел веселым. Он умер через три дня после вашей глупой выходки.

Внутри у Кондакова все похолодело.

— Как умер? От чего?

— Последствия сердечного приступа. Теперь вы понимаете, насколько все серьезно?

Семен понимал. Перед его мысленным взором пронеслись отвратительные картины той ночи. Как они ворвались в магазин с новогодними масками на лицах, угрожая продавцу-старичку игрушечным пистолетом. Как они, хохоча от восторга, привязали бедолагу к стулу и принялись мазать его лицо кетчупом и майонезом. Как они…

Семен не выдержал пытки воспоминаниями, опустил голову и горько заплакал.

Капитан Старостин не мешал ему. Он спокойно допил кофе и, когда Кондаков немного успокоился, сказал:

— Чего уж теперь убиваться-то? Убиваться надо было тогда.

Семен вытер мокрый нос ладонью и тихо спросил:

— Значит, вы пришли арестовать меня?

Вместо ответа капитан как-то странно усмехнулся.

— Имейте в виду, я был там не один. Я вообще стоял в стороне. Я… я только смеялся! Сам я ничего не делал! Я был пьян, понимаете?

— Я-то понимаю. А вот поймут ли вас судьи? — Капитан Старостин вздохнул и покачал головой. — Сомневаюсь. Кстати, вы наверняка знаете, что за групповые дела дают больше. Так что уж лучше бы вам было совершить эту гнусность в одиночестве. Удовольствие получили бы то же самое, а сидеть пришлось бы на пару лет меньше.

При слове «сидеть» из глаз Кондакова вновь покатились слезы.

— Плачешь, — констатировал капитан. — И правильно делаешь. Мне нужен козел отпущения, Семен, и этим козлом будешь ты. Загремишь на полную катушку. Ну-ка встань!

— Зачем?

— Хочу посмотреть на твою задницу. В последний раз. Через пару месяцев от нее ничего не останется. Уголовники в этом знают толк.

Кондаков посмотрел на капитана расширившимися от ужаса глазами. Тот кивнул:

— Увы. В тюрьме мало развлечений, поэтому зэки изгаляются кто во что горазд. В принципе, их можно понять. Вы ведь тоже мучили старика не от злости, а от скуки?

— Значит… выхода нет? — всхлипывая, спросил Семен.

— Ну почему же? — задумчиво сказал капитан. — Выход есть всегда.

Семен взял из стаканчика салфетку, вытер глаза, промокнул нос и, посмотрев на капитана, спросил:

— Что я должен делать?

— Ты должен сотрудничать с органами милиции. Разве не этому тебя учили в школе, сынок?

Поняв, что с капитаном можно договориться, Кондаков заметно успокоился. Он даже позволил себе немного усмехнуться.

— Чего ухмыляешься? — недовольно сказал Старостин.

Семен немедленно стер усмешку с лица и сказал:

— Я готов сотрудничать с органами. Скажите, что я должен делать?

— Ты должен помочь нам вывести на чистую воду одного мерзавца. Недоноска, преступника, убийцу.

Кондаков принялся усиленно ворочать мозгами, стараясь понять, о ком из его знакомых может идти речь. Недоносков среди приятелей Семена было хоть отбавляй. С преступниками дело обстояло сложнее. А вот убийц — таких вообще не было! Интересно, кого этот лысый мент имеет в виду?

— Я имею в виду твоего близкого друга, — словно бы прочел его мысли капитан Старостин. — Этого мерзавца зовут Андрей Черкасов.

— Чер… — Семен открыл рот и вылупил глаза. — Но ведь он не… Постойте, я не понимаю.

— А я вот думаю, что ты все прекрасно понимаешь. Черкасов напал на беззащитного человека в темной подворотне и, угрожая ножом, пытался ограбить его. А когда тот оказал сопротивление, пытаясь отстоять свою честь и свой карман, Черкасов хладнокровно ударил его ножом в живот.

— Подождите… — Семен беспомощно наморщил лоб. — Но разве так все было? Разве это было ограбление?

Капитан Старостин снисходительно, по-отечески улыбнулся.

— Сынок, я не Джоанна Роулинг, чтобы рассказывать тебе сказки. Я имею дело с реальностью. С фактами, уликами и тому подобными вещами. И если я что-то говорю, я отвечаю за каждое свое слово.

— Да, но…

— Что?

— Я знаю Андрея давно. Он никогда не…

— А знаешь такую поговорку «Всегда бывает первый раз»? Когда ты и твои дружки напали на беззащитного старика, разве это было у вас не в первый раз? Разве ты когда-нибудь думал раньше, что способен на такое преступление?

— Я не бил никого ножом, — тихо заметил Семен.

Старостин пожал плечами:

— Тебе повезло. Возможно, ты не сделал этого лишь потому, что у тебя под рукой не оказалось ножа. Сынок, мы не знаем, какие демоны сидят у нас в душе. Короче. Или ты ведешь меня к Черкасову, или я веду тебя в СИЗО. Третьего не дано.

— А вы правда сможете замять… то старое дело? — с сомнением спросил Семен.

— Правда, — кивнул капитан Старостин. — Поймать хладнокровного убийцу для меня важнее, чем воздать по заслугам бестолковому хулигану. По-моему, это очевидно. — Старостин поднял руку и посмотрел на часы. — У меня есть еще пара минут, Семен Александрович. Решайте.

Семен вздохнул и глубоко задумался.

Полчаса спустя капитан Старостин позвонил генерал-майору Костырину, чтобы отчитаться о проделанной работе.

— Товарищ генерал-майор, я все узнал. Черкасов прячется на даче у своего университетского профессора Киренко. Это в Павловске. Адрес у меня есть. — Капитан сделал паузу и усмехнулся: — Дело оказалось на удивление несложным!

— Подробности, — потребовал генерал Костырин.

— Я узнал, что машину друга Черкасова, Семена Кондакова, видели в тот день во дворе дома Ники Геворкян. Затем я вышел на окружение Кондакова. Оказалось, что паренек этот — порядочный ловелас. Мне удалось переговорить кое с кем из его бывших подружек. Они ненавидят Кондакова всеми фибрами души.

— За что?

— Как вам сказать… В общем, его трудно назвать джентльменом. У парня есть дурная привычка — рассказывать о своих сексуальных похождениях направо и налево. Причем в самых пикантных подробностях.

— Ясно. И что тебе поведали эти потаскухи?

— Кондаков болтлив не только с друзьями в баре, но и в постели с подружками. В подпитии он любил рассказывать им о своем участии в одной темной уголовной истории. Нагонял на себя романтический флер. Я сопоставил их рассказы, порылся в архивах и понял, что Кондаков замешан в одном старом и, в общем-то, пустяковом деле. Дальнейшее было делом техники.

— Ясно. Диктуй адрес профессора.

18

Бутов стоял перед кроватью Костырина навытяжку, чуть ли не по стойке смирно. Лицо его было багровым от прилившей крови. Глаза затуманились чувством вины и напоминали глаза побитой собаки.

— Как ты мог их упустить? — в который уже раз злобно цедил сквозь зубы Костырин.

— Димыч, я…

— Я тебе не Димыч! Димычем меня называют друзья, понял?

Физиономия Бутова стала еще багровей, широкие плечи как-то обвисли.

— Он зашел сзади, — тихо проговорил Бутов. — Если б мы встретились лицом к лицу…

— Болван. А ты думал, он будет вызывать тебя на дуэль? Какой же ты болван, Бутов. Ты сколько раз в неделю ходишь в спортзал?

— Четыре, — недоуменно ответил Бутов.

Костырин усмехнулся:

— Видно, правду говорят, что у спортсменов мозги с горошину. Какого черта ты поехал туда один? Я ведь велел тебе взять с собой кого-нибудь.

Бутов ответил глуховатым голосом:

— Я думал, что сам смогу справиться с этим гниденком. Он ведь слабак, я бы его соплей перешибить смог.

— Перешиб?

Бутов нервно заиграл желваками.

— Димыч, это случайно вышло. Ему просто повезло.

Однако на Костырина эти жалкие оправдания не подействовали. Лицо его оставалось холодным.