Не родись красивой, или Точка опоры

Толик пожал плечами.

– В общем, да… Глупо, конечно. Но это я потом понял. Понял, что получилась не милая шалость, а сознательная ложь. И с каждым днем сознаваться было все трудней. Так увяз, что просто не знал, как выбраться.

Он вздохнул и сказал:

– Я рад, что все выяснилось. Меня эта ситуация уже стала напрягать. Я уволен?

Максим прикусил нижнюю губу. Странно, но сердитым он не выглядел.

– Даже и не знаю, что с тобой делать, – ответил она наконец. – Правильней всего было бы тебя выставить.

– Я понимаю, – откликнулся Толик.

– Но я, пожалуй, повременю, – договорил Максим. – Пока не найду другого шофера. И знаешь, что…

Он немного помолчал и сердито договорил:

– У меня есть к тебе деловое предложение. Конечно, твой план был дурацким, но он сработал. Я убедился, что ты отличный актер. Возможно, тот актер, который мне сейчас нужен. Завтра на студии проверим.

Толик безмолвствовал. Только руки его беспрестанно двигались: то лезли в карманы, то из карманов, то прятались за спину, то вытягивались вдоль тела…

– Ладно, иди, – сказал Максим.

– Спасибо, – тихо произнес Толик. Хотел добавить что-то еще, но ничего не добавил.

Повернулся и вышел из комнаты.

– Индийское кино! – сердито сказал Максим ему вслед.

Но мне показалось, что сердится он вовсе не на Толика, а на себя.

За проявленную лояльность.

Прошла неделя.

Мы постоянно жили в ожидании вызова в прокуратуру, но вызова не последовало.

Через неделю к нам явился Саша и объявил новость:

– Самоубийство!

– Собаке собачья… – начала я, но не договорила.

Вспомнила про присутствующую здесь Эллу. В конце концов, они со Стефаном когда-то были близки. И приятельница до сих пор терзается этим фактом.

Не стоит лишний раз напоминать ей о том, что человек, которого она любила, оказался сволочью и подонком.

И что, называя его собакой, я делала покойному Стефану большой незаслуженный комплимент. Собака – существо верное и преданное.

Не стоит ее оскорблять.

Элла восприняла новость совершенно спокойно. Если ее что-то и мучило, то вовсе не смерть Стефана. Я догадывалась о причине ее бессонницы, но не осмеливалась лезть со своими советами.

Это дело семейное.

Максиму эту новость Саша сообщил отдельно. Надо полагать, со множеством подробностей. Потому что говорили они долго.

Элла, в отличие от мужа, подробностей узнавать не пожелала. Кивнула и вышла из комнаты.

Саша проводил ее внимательным взглядом.

– Как она? – спросил он озабоченно.

– Лучше, чем я надеялась.

– Выздоравливает, значит, – задумчиво сказал Саша.

– Вот именно, – подтвердила я.

Саша перевел на меня глаза, казавшиеся карими в полумраке библиотеки.

– А как дела у вас, прекрасная Анна?

– Замечательно! – бодро соврала я. – Прочесала половину московских банков. Осталось прочесать вторую половину.

– А по пути она разоблачила нечестного шофера, – договорил Саша.

Я скромно махнула рукой.

– Ерунда! Просто увидела книгу, которую он никак не мог читать. Ну, и насторожилась…

– Вам не откажешь в определенной проницательности, – похвалил меня Саша.

Я невольно покраснела от удовольствия.

– Расскажите мне все, – попросила я Саша в полголоса, чего не могла сделать при Элле.

– То есть?

– Ну, все о его самоубийстве… И потом, что за шприц валялся в моей комнате?

– Думаю, вы и сами догадываетесь, – спокойно ответил Саша.

– Догадываюсь, – подтвердила я. – Снотворное?

– Снотворное. Очень сильное.

– Понятно.

Я ненадолго задумалась.

– А кто рылся в моей комнате, выяснили?

– Он был в перчатках, – ответил Саша с усмешкой, разглядывая меня. – Но я думаю, что и так понятно кто.

– Стефан, – сказала я.

– Конечно.

– Я так и думала, – пробормотала я.

– А вы догадались, зачем он приходил?

Я встала с кресла и пригласила:

– Идемте.

И мы пошли в мою комнату.

Я взялась за ручку нижнего ящика комода, потянула ее на себя. Ящик со сварливым скрипом доехал до середины пути и застрял.

Я рванула ручку и чуть не свалилась назад вместе с ящиком, выпавшим из углубления.

– Осторожно!

Саша подхватил меня под руку, но я быстро освободилась. Не до хороших манер.

– Смотрите! – сказала я.

Перевернула и показала Саше двойное дно.

– Видите?

– Вижу, – согласился Саша, внимательно рассматривая хорошо сделанный тайник. – Как вы догадались?

– Вспомнила, что сказала Элла. Она говорила, что этот ящик всегда плохо выдвигался, и что Стефан взялся его починить. А в благотворительность Стефана я не верю. Поэтому недавно вытащила ящик из комода и очень внимательно его осмотрела. И нашла тайник. Надо полагать, именно здесь он держал драгоценности и пистолет. Правда?

– Думаю, да, – ответил Саша все с той же странной усмешкой.

– Поэтому он и явился со снотворным. Он же не знал, что я ночую в его собственном доме. Правда?

– Правда, – снова поддержал меня собеседник.

Честно говоря, такая покладистость начала казаться мне подозрительной.

– А что говорят про пистолет? – спросила я, уводя разговор в другое русло. – Тот?

– Тот самый, – подтвердил Саша. – Пистолет с глушителем, зарегистрированный на имя фирмы. Из него убили продавщицу магазина. Как предполагалось раньше, его забрал с собой сбежавший бухгалтер.

– Подождите, подождите, – запротестовала я. – Стефан стрелял без глушителя! Мы с Марийкой прекрасно слышали выстрел!

– Глушитель лежал в кейсе с драгоценностями, – любезно пояснил Саша. – Так что все логично.

И опять в его словах мне почудилось двойное дно. Такое же, как в нижнем ящике комода.

– А что с делом об ограблении магазина? – спросила я небрежно.

Саша пожал плечами.

– Ничего!

– Ничего себе! – вознегодовала я. – Неужели не понятно, что драгоценности украл Стефан?

– Понятно, что он был в доле, – согласился Саша.

Я растерялась.

– Предполагалось, что этот несчастный бухгалтер скрылся вместе с ценностями. Теперь выяснилось, что все находилось у Стефана…

– Он мог заплатить тому несчастному бухгалтеру, – предположил Саша невинно. – И бухгалтер скрылся.

Я молча хлопала глазами.

– Но я думаю, что он убит, – сказал Саша все так же спокойно.

– Я тоже так думаю, – подтвердила я. – Но где его тело?

– Подозреваю, что Стефан закопал его где-то в лесу, по дороге к аэропорту, – ответил Саша. – На трасе нашли машину этого бухгалтера… Кстати, его звали Дмитрий Авдеев.

– Дмитрий Авдеев, – повторила я.

– Да. Предполагалось, что на этом месте бухгалтер пересел в другую машину, а свою бросил.

Саша немного помолчал.

– Только я думаю, что никуда он не пересаживался, – сказал он после небольшой паузы. – Где-то в лесу для него уже была приготовлена могила. Стефан его пристрелил, или убил каким-то другим, бескровным способом, и закопал. Нужно искать в радиусе двух-трех километров от дороги.

Я молча сглотнула комок в горле.

– Страшно? – спросил Саша, уловив сделанное мной движение.

– Страшно, – призналась я. – Очень страшно.

– Жаль, – ответил Саша. Его лицо было непроницаемым. – А я хотел предложить вам совместный проект.

Я встрепенулась.

– Совместный проект? – переспросила я жадно. – Какой?

– Милиция вряд ли затеет пересмотр того дела об ограблении, – сказал Саша, усаживаясь напротив меня в кресло. – Просто добавит Стефана в соучастники. У того парня, у Авдеева, родных не осталось. У убитой девочки родители живы, только они так сдали после смерти дочери, что физически не способны настаивать на доследовании. Получается, что два невинно убитых человека так и останутся не только невинно убитыми, но еще и преступниками в глазах всех своих знакомых. Мне кажется, это несправедливо.

Он посмотрел на меня и вкрадчиво спросил:

– А вы как думаете, прекрасная Анна?