Двенадцатая статуя

В том числе, как не без злорадства отметил Мел, и самого Файла.

Впервые в жизни Файла съемки его фильма отставали от программы. Сайрус с мрачным видом требовал снимать дубль за дублем, пока не получал сцену, которая его удовлетворяла. Он муштровал орды варваров и римские легионы на полях за пределами съемочной площадки, так что те в конце концов пригрозили взбунтоваться, заставлял Мела переписывать одну сцену за другой, пока диалоги не становились доступными ограниченным возможностям актерского состава, не теряя при этом ни выразительности, ни смысла.

Кстати, все заговорщики выполняли двойные обязанности. Мел обнаружил, что в промежутках между сочинительством занят режиссурой съемок среднего плана. Мак-Аарон взял на себя свет и звуковое оформление, невзирая на громкие протесты оскорбленных представителей профсоюза. Даже Бетти, которая трудилась бесплатно, проводила долгие часы с Вандой, заставляя ее произносить слова роли так, что в конце концов они не могли видеть друг друга.

Долгий рабочий день обычно завершался в кинозале, где съемочная группа собиралась в изнеможении, чтобы просмотреть последние отснятые кадры, а Файл, усевшись в отдалении, в холодной ярости отпускал язвительные замечания об увиденном на экране и о том, во сколько это ему обошлось. По мнению Мела, самым нелепым было непонимание Файлом происходящего — он наотрез отказался поверить объяснениям Бетти во время бурной и бесплодной беседы наедине. По мнению Файла, они злонамеренно сорили деньгами, занимались саботажем, разоряя его, о чем он давал им знать при любом удобном случае. Ему не давала сделать большего его собственная мелочность. Как заметил Сайрус, он мог уволить их всех, но контракт — это палка о двух концах. Уволить их означало заплатить им сполна, хотя они сделали только первую часть картины, а заменить — полностью заплатить другим, хотя они сделали бы только оставшуюся часть. Это было немыслимо для Файла.

— Я все понимаю, — говорил Мел, — но все равно хотелось бы найти какое-то средство, чтобы он не лез к нам хоть бы пять минут подряд.

Вот если бы он нашел себе какое-нибудь маленькое приятное развлечение...

Одного желания Мела тут было явно мало. Но как-то ранним утром оно исполнилось.

Она приехала на заднем сиденье трескучего мотоцикла — маленькая тоненькая девочка. Одной рукой она обхватила за талию бородатого юношу, который вел мотоцикл, другой прижимала к себе громоздкий предмет в оберточной бумаге. Северянка, решил Мел, отметив свежий цвет лица, каштановые волосы и тонкий, чуть вздернутый тосканский нос.

Вообще-то тощий, нуждающийся в дополнительном питании подросток — и в то же время неотразимо привлекательное создание, каким бывают девочки в этом возрасте.

Когда подъехал мотоцикл. Мел и Бетти, Сай, Мак-Аарон и Файл стояли перед штаб-квартирой последнего, переругиваясь, как всегда это бывало утром, из-за плана съемок на день. Когда девушка спрыгнула, осторожно держа сверток, словно в нем было что-то стеклянное, ее юбка задралась до бедра и Мел стал свидетелем почти комической перемены, случившейся с Файлом: его глаза застыли на белизне обнаженного тела, затем, сощурясь, скользнули наверх, чтобы осмотреть девушку целиком. Ее окутывала атмосфера хрупкой невинности, деревенской свежести. Мел посмотрел на Бетти. Он понял, что и у нее мелькнула та же мысль:

Алиса!

Бородатый мотоциклист приблизился, девушка держалась поодаль, словно пытаясь спрятаться за его спиной. Мел вдруг увидел, что рыжеватая растрепанная борода мотоциклиста — безнадежная попытка прибавить возраста и солидности простодушному мальчишескому лицу.

— Синьор Файл, я приехал по вашему требованию.

— Вижу, — проворчал Файл. Он раздраженно повернулся к Мелу. — Вам нужны статуи? Вот парень, который смастерит их для вас.

— Паоло Варезе, — сказал юноша. — А это моя сестра Клаудия. — Он завел руку за спину и поставил девушку перед собой. — Чего ты боишься, глупая девчонка? — поддразнил он ее. — Ее можно извинить, — сказал он.

— Она только месяц назад приехала из Кампофриддо, и здесь все для нее новое. Все производит на нее очень большое впечатление.

— Где это Кампофриддо? — спросила Бетти.

— Возле Лукки, там, в горах. — Паоло презрительно усмехнулся. Известное дело. Двадцать человек на сорок коз. Такое вот место. Папа и мама разрешили Клаудии приехать ко мне в Рим, где она сможет найти приличную школу, потому что она хорошо училась у себя дома. — Обхватив девушку за худенькие плечи, он по-братски крепко прижал ее к себе, так, что она залилась краской. — Но вы знаете, как девушки помешаны на кино. Когда она услышала, что я буду работать здесь, где вы снимаете...

— Понятно, — нетерпеливо сказал Сайрус. — А насчет этих статуй...

— Да, да, конечно. — Паоло взял у сестры сверток, развернул бумагу и вынул статуэтку, изображавшую задрапированную человеческую фигуру.

Она была искусно вырезана из материала, напоминающего отполированный белый мрамор, но, как Мел заметил с чувством неудовлетворения, была не более двух футов в вышину.

— Вообще-то статуи должны быть в натуральную величину, — сказал он, заранее готовясь к еще одному столкновению с Файлом. — А эта...

— Но это только, только... — Паоло ударил себя костяшками пальцев по лбу, стараясь вспомнить нужное слово. — Это только образец. Они будут в натуральную величину. — Держа образец в вытянутой руке, он с гордостью смотрел на него. — Это Август. Будут еще Сулла, Марий, Цезарь и сам Тиберий, все копии со статуй Капитолийского музея, все в натуральную величину.

Взяв в руки фигурку. Мел обнаружил, что она необычайно легкая.

— Разве это не мрамор?

— Как это может быть мрамор? — сказал Паоло. — Мрамор потребовал бы нескольких месяцев работы, может, больше. Нет, нет, это фокус. Мое собственное изобретение. Если вы покажете мне мое рабочее место, я вам все продемонстрирую.

Его сестра тревожно потянула его за рукав.

— Che cosa, Paolo? <Что, Паоло? (итал.)> — спросила она и что-то быстро зашептала по-итальянски.

— Ах, да. — Паоло с извиняющимся видом кивнул Файлу. — Клаудии скоро надо ехать в школу, и она хотела бы посмотреть, как снимается кино. Она будет очень аккуратной.

— Посмотреть, как снимается кино? — хмуро произнес Файл, глядя на девушку. — А почему бы нет. Я сам ей все покажу. — И по тому, как засветилось лицо Клаудии, Мел понял: она знает английский настолько, что поняла сказанное. — А поскольку мне скоро надо ехать в город, продолжал Файл, — я по дороге заброшу ее в школу.

Эта любезность одновременно и обрадовала и насторожила Паоло.

— Но, синьор Файл, это для вас лишние хлопоты...

— Ничего, ничего. — Файл быстро повел рукой, словно отметая неуклюжую благодарность. — Принимайтесь за дело, вам ведь за это платят деньги. Голдсмит покажет вам мастерскую.

Файл коротким жестом поманил Клаудию за собой и быстро зашагал прочь. Мел вопреки себе не мог не восхититься тем, как этот человек справляется с подобными ситуациями. Надо было хорошо знать его, чтобы понять истинное положение вещей. Иначе можно было подумать, что это добродушный седовласый дедушка, за внешней суровостью которого скрывается золотое сердце.

Мастерская скульптора была оборудована за перегородкой в столярном цехе, недалеко от входа в звуковую студию, и была уже загромождена материалами и инструментами, необходимыми для создания статуй. Сам по себе этот процесс, как коротко описал его Паоло, был любопытен.

Сначала устанавливалась арматура из железных прутьев с перекладиной на высоте плеч. На этой арматуре изготовлялся проволочный каркас, очертаниями напоминавший человеческую фигуру. На него накладывался тонкий слой глины, которому придавалась форма развевающейся римской тоги. Что же касается лица...

Паоло взял статуэтку и, несмотря на протесты Бетти, стал безжалостно соскабливать ножом глину на лице.

— Вообще-то на голову уходит много времени, — сказал он, — но с помощью моего метода все делается очень быстро.