Шестипалая

- А где, по-твоему, ее лучше искать? - без тени сочувствия спросил его Джерико.

Да, при том настроении, в котором сейчас находился парень, с ним следовало говорить именно в таком тоне. Иначе он бы совсем раскис.

Мы забрались в "мерседес" и снова поехали на гору Гленвью.

- А кто живет сейчас в доме миссис Драйден? - спросил Джерико.

Я услышал, как сидевший на заднем сиденье Майк громко проглотил слюну.

- Из Нью-Йорка нас приехало четырнадцать человек, и она всех поселила у себя, - ответил парень. - У нее есть домоправительница, миссис Мэтсон. Надо полагать, из местных. А сколько у Энжелы горничных и работников на кухне, я даже не знаю. Вся прислуга живет на первом этаже.

- Помимо вас кто-нибудь гостил в доме?

- Да, один парень. Думаю, он ее консультант по картинам. Совсем крезанутый. Наверное, ростом как вы, мистер Джерико, а весом не более шестидесяти килограммов. Жердь, да и только. Об искусстве болтал с утра до восьми вечера.

- А после восьми?

- Окончательно напивался, - ответил Майк. - В стельку. Я не видел, чтобы он ел или спал - все время пил.

- Кто-нибудь еще был?

- Был. Типчик по имени Джо Блисс. Он местный адвокат и помогает миссис Драйден вести дела. Видели бы вы, как он на нее смотрит. У него при этом даже слюнки текут.

- Она и в самом деле такая красивая?

- Да, очень. Но Блисса в Энжеле привлекает не столько ее красота, сколько деньги, - ответил Майк.

- А из женщин у нее кто-нибудь живет?

- Никки Кларк, ее дальняя родственница. Она у Энжелы вроде личного секретаря. Довольно милая девушка. Вот и все обитатели дома миссис Драйден. Если, конечно, никто еще сегодня вечером к ней не приехал.

Впереди показались каменные ворота. На этот раз путь нам никто не преграждал, и мы, проехав в них, оказались в березовой роще, которую с таким восторгом описывал нам Майк. Деревья здесь росли густо, некоторые из них склонялись почти до земли, словно древние старики, нагнувшиеся, чтобы завязать шнурки, и так и не нашедшие сил распрямиться. Джерико резко нажал на педаль, меня отбросило к боковой дверце, и наш "мерседес" понесло по петлявшей среди берез дороге.

- К чему так спешить? - спросил я.

- Краули же предупредил, что нас попытаются задержать, - пояснил Джерико. - Видимо, хотел нас заинтриговать.

И вот впереди показался дом - огромный трехэтажный особняк из серого камня. В нескольких окнах горел свет. Вся территория вокруг была тщательно ухожена. У подъезда "мерседес" резко остановился, и под его колесами прошуршал серовато-голубой гравий.

Мы вылезли из машины. Ведомые Майком, мы прошли через веранду и направились к стеклянной двери в дальнем ее конце. Она была распахнута, и из нее на улицу лилась тихая музыка. Я прислушался и узнал мелодию - концерт Моцарта в исполнении Рубинштейна. Через дверь хорошо просматривалась гостиная с очень высоким потолком. Ее бледно-голубые стены были увешанны акварелями. В большом камине тлели раскаленные угли. Рядом с ним я увидел кресло с высокими подлокотниками и спинкой, которые почти полностью закрывали от меня сидевшего в нем мужчину. Были видны только лежавшие на низеньком кофейном столике удивительной длины ноги и тонкая рука с пальцами пианиста, сжимавшая высокий бокал со льдом и каким-то бесцветным напитком. "Наверное, водка с тоником", - подумал я.

По другую сторону от кофейного столика располагалась трехместная софа, обитая, как и кресло, цветастым ситцем. На ней, поджав под себя ноги и прислонившись головой к спинке, сидела девушка в мини-юбке. Ее черные волосы свисали ниже плеч. Она тоже держала в руке бокал. Закрыв глаза, девушка слушала музыку, лившуюся из двух динамиков, стоявших в углах противоположной стены.

Майк Райан с возгласом "Никки!" шагнул в открытую дверь. Мы с Джерико последовали за молодым художником.

Услышав свое имя, девушка широко открыла глаза. Они оказались бархатисто-черного цвета.

- Майк! - удивленно выдохнула она.

Парень в кресле обернулся. Из-за высокой спинки я мог видеть его худое лицо, длинный нос и тонкие, ехидные губы. Темная щетина на его щеках свидетельствовала о том, что он давно не брился.

- Боже мой, Майк, - подчеркнуто медлительно произнес он. - А я-то думал, ты уже спишь в своем Гринвич-Виллидже. И письмо с извинениями собирался послать.

Глаза у него были настолько тусклыми, что я затрудняюсь определить их цвет. Он неторопливо, как бы по частям, поднялся с кресла, и тут я увидел, какой он тощий. "Жердь, да и только", - вспомнил я слова Майка. Встав во весь рост, парень посмотрел мимо Майка на меня, а потом на Джерико.

- Матерь Божья, это же Джон Джерико! - воскликнул он.

- Слим Солтер и Никки Кларк, - представил нам своих знакомых Майк Райан. - А это - Джон Джерико и Артур Гэллам.

- Великий художник и его помощник, - произнес Солтер.

- Мы приехали за Линдой, - сказал Майк. - Она здесь?

Девушка поднялась с софы, и пред нами предстала вторая Твигги*, только с черными волосами.

______________

* Твигги - английская манекенщица (Здесь и далее примеч. перев.).

- Майк! - воскликнула она. - Разве Линда не уехала с вами в автобусе?

- Нет. Ее куда-то утащили двое парней с дубинками, - ответил Майк. Полицейские даже не дали нам ее поискать. Поэтому я сюда и вернулся. Хочу заглянуть в ее комнату. Если она решила вернуться за вещами, то, возможно, нашла способ...

Не дожидаясь ответа от девушки, он вышел в коридор и стал подниматься по покрытой ковром лестнице.

- Ну и дела! - воскликнул Солтер.

- Линды там нет, точно? - спросил Джерико.

- Если только... - начала Никки.

- Я бы хотел поговорить с миссис Драйден, - сказал Джерико.

- Старина, этой чести ты будешь удостоен чуть позже. Энжела сейчас общается с ангелами, - хихикнув, произнес Солтер.

- Не понял.

- Она крепко спит и видит счастливые сны. Вот бы мне такой дар, как у нее. Мы с Никки настоящие совы, а Энжела поднялась к себе в спальню и тут же заснула.

- Никки, придется вам разбудить миссис Драйден. Попросите ее спуститься к нам, - пропустив мимо ушей замечание Солтера, обратился Джерико к девушке.

Солтер затрепетал, словно молодое деревце на ветру: