Чужой

- Чем обязаны? - еле выговорил он.

Я сказал, что час уже поздний и давно пора убавить звук, но поскольку никто из компании не пошевелился, прошел и выключил магнитофон.

- Мы у себя дома, и делаем все, что хотим! - возмутилась хозяйка, тряхнула волосами и демонстративно поцеловала парня в губы.

- А девушкам даже у себя дома вредно курить, - отпарировал я, направляясь к выходу.

- А я давно уже не девушка.

Эти слова компания поддержала шумным хохотом.

- Не возражаю, - сказал я, начиная злиться. - Это действительно ваше личное дело. А вот шуметь после одиннадцати вечера чревато штрафом, согласно постановлению горисполкома. Так что включать магнитофон не советую.

Я вышел и немного постоял у входной двери, проверяя действенность предупреждения. Магнитофон включили, но чуть слышно.

Уже сидя в патрульной машине, я подумал, что никогда в жизни не женился бы на такой развязной девице.

Но случай свел нас вновь в ДК имени Дзержинского, когда мы отмечали День советской милиции. Как она туда попала - до сих пор ума не приложу. Мы сразу узнали друг друга, но я, признаться, не ожидал, что она пригласит меня на танец.

- Удивлены? - спросила она игривым тоном.

- Самую малость, - сознался я. - Я даже не знаю вашего имени.

- Надежда, - просто сказала она, и мне это понравилось.

Я проводил ее домой и простился у подъезда довольно холодно, давая понять, что не собираюсь продолжать знакомство.

Она сказала:

- И вы даже не попросите у меня телефон?

- Даже не попрошу.

- Тогда я вам его сама оставлю.

Спустя, наверное, месяц, где-то перед Новым годом, мы задерживали группу вооруженных парней, которые подозревались в квартирных кражах. В подвале было темно, и когда я отбирал у одного из них пистолет, раздался выстрел. К счастью, пистолет оказался стартовым, но пороховые газы обожгли мне глаза. Я почувствовал адскую боль, мне помогли подняться наверх, и тут я понял, что ничего не вижу.

Еще несколько дней в больнице я с трудом различал только силуэты. Я не мог видеть, не мог читать, мне оставалось только думать.

А если бы это было боевое оружие? Я бы, конечно, погиб. Но ведь когда я шел в милицию, меня не пугало, что такое может произойти. Вот только геройскую смерть от бандитской пули я воспринял несколько отстраненно, словно меня убьют, но я буду жить. Буду? Но как? Кто-то верит в бессмертие души. Кто-то ищет продолжения жизни в детях. А я? Если бы меня убили, не осталось бы никого. Ни детей, ни жены... Даже девушки у меня нет...

Мне стало так тоскливо и одиноко, что я заплакал, как ребенок.

Я попросил медсестру набрать номер телефона. Голос у Надежды был тревожный:

- В больнице? Конечно, приду. Завтра же и приду.

Она не обманула. Она принесла с собой запах снега и мандаринов. Протягивая пакетик с фруктами, Надежда сказала:

- Это тебе от Деда Мороза.

Кажется, именно тогда мы перешли на "ты".

- Ты знаешь, а мои предки талоны отоварили, мясо получили! - поделилась она своей радостью. - Только я все равно с предками Новый год встречать не буду. С ними никакого праздника не получится.

- Что, такие скучные?

- Да нет, с ними не соскучишься. Они у меня старой закалки. Каждый вечер одно и то же: скандалы, нравоучения... Недавно у подруги переночевала, так визгу было с вагон и маленькую тележку. Хоть разворачивайся и уходи из дому. А куда? Подруга замужем...

- А друг?

- Друг - был да вышел вдруг. Но память о себе, кажется, оставил. А отец кричит: в подоле принесешь - из дома выгоню. Веселенький праздничек...

Мне стало жаль ее. Я подумал: вот человек, которому тоже плохо. Тоже одиноко. И у меня как-то само собой вырвалось:

- Как я тебя понимаю, Надежда. Выходи за меня замуж!

Она спокойно отнеслась к моему предложению, будто ждала его. И сразу заторопилась.

- Ой, чуть не забыла! Подруга звонила, просила зайти до обеда. Так я завтра приду и принесу тебе пальто.

- Пальто? Мы пойдем гулять?

- Конечно. Заодно и заявление в ЗАГС подадим. Или уже передумал?

Я не ожидал, что все произойдет так быстро, но отступать было поздно.

На следующий день в пальто с плеча ее отца (будущего тестя), еле различая окружающее, с помощью Надежды я поставил под заявлением свою подпись, которая, как мне казалось, подводит черту под моим одиночеством.

Вскоре я настоял на выписке из больницы и с головой ушел в работу. С Надеждой мы встречались очень редко. Без предварительного звонка сделать это было вообще невозможно. Я понятия не имел, где она пропадает по вечерам.

Приближался день нашего бракосочетания, и сомнения все больше одолевали меня. Я не любил Надежду, но я жалел ее и думал, что она нуждается в моей помощи. Первое время я наивно полагал, что она любит меня, по крайней мере, неравнодушна, раз не отказалась поддержать в трудную минуту.

День моего рождения совпадал с праздником Советской Армии, и я надеялся, что вечером мы встретимся. Мне удалось предупредить Надежду, и она согласилась. В этот день я ушел пораньше с работы и сразу направился к ней. Она встретила меня в вечернем платье, и я удивился такому вниманию ко мне.

- Привет! Ты чего так рано?

- Праздник все-таки... Меня отпустили.

- Вот и хорошо, что зашел. Я только собиралась тебе позвонить. Знакомься, это мои подруги.

Три пары накрашенных глаз, не мигая, уставились на меня. Через несколько мгновений одна из девушек жеманно произнесла:

- Так вы и есть тот таинственный жених? Очень приятно. Люся.

- А я Лена, - сказала другая. - Очень жаль, но мы вынуждены украсть вашу невесту на сегодняшний вечер.

Я перевел непонимающий взгляд на Надежду.

- Понимаешь, Риф, я не могу отказать девочкам. Сегодня у нас на курсе вечер. Нельзя срывать мероприятие, к нему столько готовились. Да ты и сам знаешь, или студентом не был?

- Конечно, я понимаю, - попятился я к выходу. - Кстати, именно сегодня у меня много дел.

Я действительно пошел на работу - а куда мне было еще идти?! В отделе обрадовались моему возвращению: на нашей службе по праздникам лишних людей не бывает, и никому без дела сидеть не приходится. Только утром я вернулся в общежитие и сразу завалился спать.

Вечером меня разбудила Надежда. С виноватым видом она попросила прощения за то, что забыла поздравить меня с днем рождения.