Gekkou

Во время поездки мне удалось выведать у него кое-какую информацию о семье Цукимори.

Их семья состояла из нее самой и двух ее родителей. Она была единственным ребенком. Я удивился, поскольку считал, что ее взрослое поведение вызвано тем, что ей приходится за кем-то приглядывать, например, за младшим братом.

Кажется, ее отец был главой проектно-строительной фирмы. Поскольку мой отец работает в банке, расположенном неподалеку от нее, я решил узнать у него подробности.

Как только мы добрались до похоронного зала и уладили все формальности на входе, то проследовали в помещение, отмеченное знаком «Цукимори».

Гости принесли так много венков, что их вереница заканчивалась только в коридоре. Я даже подумал, что смотрю на новую аркадную игру.

Мрачное широкое помещение было заполнено людьми в траурных нарядах. Местный алтарь понравился мне больше тех, которые я видал на других похоронах.

Мы расселись по местам, предназначенным для обычных посетителей, и начали терпеливо ждать начала церемонии.

Я поискал взглядом Цукимори и обнаружил, что она сидит неподалеку от алтаря, где собрались все родственники. Она утешала сидящую женщину, схватившуюся за голову, поддерживала ее и гладила по спине.

Судя по внешности, это, наверное, ее мать. Это была красивая женщина, похожая на Цукимори.

Однако я удивился тому, насколько спокойно Цукимори себя вела.

Тогда я вспомнил, что однажды спрашивал Усами, почему все девушки, говоря о Цукимори, добавляют суффикс «сан». Она ответила мне: «Может, мы и ровесники Ёко-сан, но разве она не выглядит и не ведет себя очень по-взрослому?» Потом кто-то начал называть ее Ёко-сан, что и привело к нынешней ситуации.

Согласен. Я даже не был уверен, кто из них мать, а кто дочь.

- Мне так жаль Ёко-сан.

Я увидел, что Усами расплакалась. Она не только производит впечатление «прирожденной младшей сестры», у нее на самом деле есть старший брат.

- Ну ты и плакса, - сказал я и протянул Усами носовой платок.

- Ты только посмотри, как она спокойна, хотя ей на самом деле очень тяжело. Если бы я была на ее месте, то не смогла бы…

Усами схватила мой платок и вытерла лицо. Она бы наверняка выплакала все глаза.

Но я не был с ней согласен, что Цукимори грустит о смерти отца.

Если я прав, и Цукимори желала его смерти, то она скорее удовлетворена, нежели расстроена. Ведь в таком случае эти похороны на самом деле являются праздником, устроенным в честь того, что ее желание исполнилось.

Через некоторое время все места в зале были полностью заняты, и прежде чем я это осознал, все вокруг окрасилось в черный цвет.

Со всех сторон раздавался шепот, который был приглушен из уважения к особой атмосфере, царящей в похоронном зале. Я решил внимательно вслушаться в эти разговоры, чтобы выполнить тем самым две задачи: убить время и собрать информацию.

Я сконцентрировался на разговоре двух женщин, сидящих передо мной, которые тихо обменивались фразами. Как же мне хочется все записать!

Их разговор прервался на середине. Я бы хотел послушать еще, но с этим ничего не поделаешь, потому что началась церемония.

В зале раздалась сутра, произносимая священником.

Торжественное настроение, наконец, достигло моего разума, в результате сложилась подходящая обстановка, чтобы погрузиться в раздумья. Я предпочел мысленно воспроизвести услышанный мной разговор и рассортировать полученную информацию.

Репутация отца Цукимори была невероятно хорошей.

Сначала они начали обсуждать его внешность, но я не сильно этому удивился, потому что это ее отец. Взглянув на его фотографию на алтаре, я увидел, что он выглядел, словно какой-то актер, и понял, почему он так популярен среди женщин.

Затем они стали разговаривать о его компании и о финансовом положении семьи. Пока они работали с S.M.E.[2], бизнес шел неплохо, а их уровень жизни был довольно высок. Например, они жили в доме, построенном всего два года назад по сложному проекту. Ну, такого следовало ожидать от директора проектно-строительной фирмы.

Наконец, они перешли к его семье. Отец и мать были весьма общительны и находились в хороших отношениях с соседями. Женщины также упомянули Цукимори. Она считалась прекрасной дочерью с хорошими манерами.

Я вздохнул.

Разумеется, я обрадовался, что смог заполучить новую информацию, но там не было ничего, что могло бы разжечь мою фантазию. Газета слишком возбудила меня, поэтому я так много ожидал от похорон.

Я вдохнул безмолвный воздух этого помещения.

Собравшись с мыслями, я решил поддаться спокойному настроению зала. В конце концов, это многообещающие похороны! Было бы глупо не воспользоваться ситуацией, и не понаблюдать за людскими взаимоотношениями.

Не нужно никуда спешить. Чем дольше будет длиться игра, тем лучше.

Когда я посмотрел в сторону алтаря, то заметил, что мать Цукимори залилась слезами.

Похоже, последовав ее примеру, все женщины вокруг начали всхлипывать. Кстати, Усами до сих пор продолжала плакать.

Однако в глазах Цукимори не было ни слезинки.

Ее взгляд был устремлен на алтарь.

Поскольку черное траурное платье подчеркивало белизну ее кожи, создавалось такое ощущение, словно Цукимори светится.

Больше, чем сам покойник, больше, чем богато украшенный алтарь, или рыдающая мать, или все остальные - больше всего в этом помещении выделялась Цукимори и ее молчаливый силуэт.

Для меня она выглядела, словно луна в ночном небе.

Ошеломительно прекрасна.

Настало время выноса гроба. Под звук сирены, становящейся то громче, то тише, катафалк проследовал мимо людей, одетых в черное.

Родственники покойного, в том числе Цукимори, временно покинули помещение и направились в крематорий. Мы трое решили подождать ее возвращения, чтобы как минимум перекинуться с ней парой слов.

- Вы двое, должно быть, голодные? Позвольте мне угостить вас ланчем. Но только держите все в секрете от остальных, хорошо?

- Ура! Ты слышал, Нономия? – услышав слова учителя, Усами сразу же обрадовалась. Видимо, это одно из таких постыдных перемен настроения.

- Ну, мне нравится слово секрет, - я тоже с радостью принял его предложение.

Через пару минут мы уже поедали рамен в лавке, расположенной неподалеку от похоронного зала.

- Возможно, вы еще не свыклись с этой мыслью, но смерть это неотъемлемая часть жизни, - внезапно сказал Укай, когда очки на его лице запотели от пара, исходящего от рамена. - Наверное, мои слова будут бестактны по отношению к Цукимори, но я хочу, чтобы вы ценили впечатление об этом редком печальном событии: смерти отца вашего товарища.

Усами убедительно кивнула, ее рот был набит лапшой. Словно белка.

- Согласен. Это напомнило мне о том, что мы не будем жить вечно, а значит надо еще больше ценить свою жизнь.

Поскольку я нахожусь вместе с учителем, мне приходиться очень тщательно подбирать слова, выражая свои впечатления.

- Ты великолепен, Нономия, - широко раскрыв глаза, похвалила меня Усами после того, как проглотила лапшу.

- Разумеется. В отличие от тебя, я не проплакал всю церемонию.

- Мне так много всего пришло на ум!

- Например?

- Э? А, м-м-м, мне было ее очень жаль…

- А еще?

- То, что мне было ее жаль.

- Я это уже слышал.

- Н-нет, не пойми меня неправильно! На самом деле я думала о многом, просто я не могу так же хорошо выражать свои мысли.

Укай, слушавший наш разговор, рассмеялся.

- Ну, ну, давайте остановимся на том, что у каждого из вас были схожие впечатления, хорошо? Просто Нономия более логичен, а Усами эмоциональна.

Укай вклинился в разговор и закончил нашу перепалку, как и подобает учителю.

Жизнь интересна, потому что она когда-нибудь закончится. Страх того, что ты не знаешь, когда она кончится, дает тебе ощущение жизни. На первый взгляд, это кажется противоречием, что смерть, являющаяся противоположностью жизни, увеличивает ее ценность, но на самом деле в этом и есть главный смысл. Я даже задумался о том, что, возможно, все в нашем мире работает по схожему принципу.