Убийство в «Долине царей»

— Кто такой? — спросил детектив, возвращаясь из воспоминаний в реальную жизнь.

— Да сосед ваш.

— Кто такой, я спрашиваю, — повторил Черепов.

— Сосед ваш Частисветов — кастрированный каскадер, как его зовут, хотя на самом деле он просто прыгнул из окна в седло не совсем удачно. Теперь присосался к Литфонду и чешет мемуары за мемуарами, — выдала справку администратор. — Кому он их только не писал! Говорят, что и за самого, который помер, тоже он старался.

— Псих, что ли?

— Да вы все тут чокнутые! — ни с того ни с сего огрызнулась Чуждая.

— А вы все там нормальные?

— Уходите! — закричала Чуждая. — Не мешайте работать на благо родины!

Черепов недоуменно пожал плечами и побрел в столовую, размышляя, что каскадеру (псих он или нет) раз плюнуть перелезть из одного окна в другое, накормить снотворным Чернилова, спустить труп на веревке и вернуться тем же путем, а сообщник в кустах… «Все хорошо, все логично и достоверно, но мотив!»

Из-за угла вышел человек, никогда не причесывавшийся и скорее ковырявший в голове граблями, чем пятерней. Он остановил Черепова вопросом:

— Кто доказал, что под Калугой отлично вызревает капуста? Отвечайте без подготовки!

Черепов отшатнулся и закатил глаза.

— Циолковский доказал своей жизнью! А ведь мы даже не представляем, как это: ночи напролет смотреть в трубу, а спозаранку уже пахать и сеять! Сидим тут упитанные, трескаем в три горла… Кстати, вы не знаете, чем размножается капуста? Кочерыжкой, что ли?

«Фантаст, — сообразил Черепов. — Скорее всего искомый Чеймберс, с которым повздорил Чернилов перед смертью».

— Идите и проспитесь, — посоветовал детектив.

— Устал я дрыхнуть! — искренне возмутился Чеймберс. — Я же не медведь в берлоге, я фантаст в Доме творчества!

Черепов решил взять его на испуг и, бросив резкий пронзительный взгляд, выпалил:

— Вы знали Чернилова?

— Нет, не знал. Я вообще с такими не знаюсь.

— Что вы можете о нем рассказать плохого и хорошего?

— Да вот, что не знал, и могу.

— А врать в вашем возрасте неприлично, — напомнил детектив.

— Не имею обыкновения. Я фантазирую, наглая твоя рожа. — И плюнул Черепову под ноги.

Но детектив только рассмеялся в лицо похмельному негодяю, растер тапочком плевок и пошел в столовую.

«Чеймберс скорее всего псевдоним, — мелькнула догадка. — Стащил зарубежную кличку, чтобы охотней раскупали его фантастическую белиберду. Срочно уточнить, кто он по паспорту… Но как права Чуждая: натуральные психи, санитаров вот не хватает. А я на что? Я и есть самый натуральный санитар общества».

Задача — любым способом занять место Чернилова за столом и заставить соседей сболтнуть лишнего. Где-то ведь прячется зацепка! Шило в мешке или иголка в стогу — какая разница, когда твердо уверен, что найдешь… Черепов оперативно решил поставленную задачу: на скатертях лежали персональные меню с фамилиями сидящих за столом. Место Чернилова оказалось в дальнем углу. Чудачкава, Чайкина и Частников, от чьих фотографий распухло «дело», уже колдовали вилками, ножами и зубами над рагу. Черепов упал на свободный стул и изобразил добродушие на физиономии, которое не встретило понимания и не вызвало взаимности.

Подошла официантка, ляпнула:

— Вы ничего не заказывали — мы ничего персонального не готовили.

— Принесите что есть, — скомандовал детектив, — хоть сухарей.

Когда она отошла, он улыбнулся еще добродушней — прямо американский миллионер, которому за здорово живешь дали доллар, — и предложил:

— Давайте знакомиться!

Ничайкина выронила вилку умышленно и громко, оглядела Черепова, как неполноценного, и спросила, помахивая ножом:

— С чего вдруг?

— И есть ли у вас что выпить за знакомство? — спросил Чудачкава.

«Они уже знают! — догадался Черепов. — Знают и боятся опрометчивого шага-слова-поступка. Но от кого пошла информация? Удостоверение видела только Чуждая… А я-то хотел взять ее в помощники!.. Ну что ж, знают, тем лучше. Или хуже. Или наплевать. Я тоже знаю их почти как облупленных. Пора открывать карты, а прикуп уже кто-то выиграл».

— Когда вы последний раз видели Чернилова? — пошел напролом детектив.

Частников засмеялся чуть-чуть истерично:

— А-а-а! Понимаю!.. Это допрос. Контора пишет, конторе нечем заняться, — и подмигнул Ничайкиной, которая перемигнулась с Чудачкавой, а тот еще с кем-то за соседним столиком.

Официантка поставила перед Череповым тарелку сухарей, но, увлеченный перемигиванием, он к тарелке не притронулся.

— Когда вы последний раз видели Чернилова? — Повторяя, Черепов напустил в голос строгости и сразу впал в меланхолическое забытье.

— Два дня назад, вот здесь, за ужином, — с некоторым любопытством для самого себя сознался Частников. — Вы сейчас произведете арест или можно доесть рагу без наручников?

— О чем говорили? — спросил дотошный Черепов. — Рассказывайте подробно, я не хочу тянуть из вас клещами каждое слово, каждую деталь, каждый факт, столь необходимые в моем деле.

— Говорил Чернилов, трещал без умолку, а мы слушали вполуха. О том, как красива Атля ранней весной, — сказал Частников.

— И что умирать не хочется, но придется, — сказала Ничайкина, — потому что жена смастерит ему памятник.

— А наговорившись, он поднялся, — сказал Чудачкава.

— А поднявшись, пошел к выходу, — сказал Частников.

— А подойдя к выходу, он достал носовой платок, — сказала Ничайкина.

— А достав носовой платок, он высморкался, — сказал Чудачкава.

— А высморкавшись, о чем-то задумался, — сказал Частников.

— И вполне надумавшись, опять высморкался, — сказала Ничайкина.

— Высморкался дважды и ушел, — досказал Чудачкава. — Кажется, ничего не упустили: все слова, все детали и фактики.

Черепов достал полиэтиленовый мешочек и спросил:

— Сморкался сюда?

— Может быть, и сюда, может быть, на пол, — ответил Частников.

— Я имею в виду не мешок, а платок в мешке, — уточнил детектив.

— Ну кто на такие мелочи обращает внимание! — удивился Частников. — Вы же не первый день занимаетесь своим ремеслом, должны знать или догадываться.

Черепов побагровел:

— Вы лжете! Все трое лжете нагло и корыстно! Вы видели Чернилова поздно вечером во время скандала с Чеймберсом!

Литераторы покраснели, как дети, укравшие из буфета варенье и вымазавшиеся в нем.

— Какого скандала в благородном семействе? — спросили они.

— Как какого?! Чеймберс стучал пятками в пол? Стучал! Это доказано логикой происшедшего!

— Может, и стучал. Нам все равно, что делает Чеймберс перед сном. Вполне вероятно, он звал инопланетян в гости. Он любит это дело.

Детектив смешался, пробубнил что-то про заведомо ложные показания и выскочил из-за стола, надеясь тут же провести очную ставку с Чуждой, но кресло администратора пустовало. Черепов подождал пять минут для очистки совести, потом вспомнил, что больше пяти минут он никого не ждет, и поднялся в пятьсот третий. Мука лежала нетронутой вдоль порога. Сдувая ее, детектив вспомнил, что забыл… Забыл поужинать сухарями.

«И вот так всегда в моей работе! Хоть бы сухой паек в командировки давали. Как приятно погрызть или пососать что-нибудь в засаде!»

До девяти он размышлял, кто ему морочит голову, кто принимает за дурака, кто сознательно врет, и рассматривал вещественные доказательства вторично. Особенно полюбился топор, себе бы приобрел такой же: ребра порубить баранине или колышек обстругать для палатки. Жаль, Чернилова не спросишь, где ими торгуют… Но что имела в виду Ничайкина под словами «придется умирать», кроме лжи и фальши?

В девять ноль-ноль, как всякий добропорядочный гражданин, Черепов вышел в холл на своем этаже посмотреть программу «Время» и узнать, чем дышит страна на ладан. Иссиня-черная красавица, кастрированный супруг которой сказывался в нетях, уже коротала вечер перед телевизором. Детектив плюхнулся в соседнее кресло и спросил:

— Вы здесь одна? — заранее предвкушая ответ и следующий вопрос.