Нечисть, или Тайна старинной шкатулки

— Где вы и убили Свигова.

— Зачем? — спокойно отреагировал Крынкин. — Он сам упал.

— У следствия есть свидетель, утверждающий, что вы толкнули Свигова под поезд.

— Чепуха. Когда мы подошли к переезду, Свигова развезло, и он едва держался на ногах. А если вашему свидетелю что и показалось — так это не моя беда.

— А у вас действительно на карточке были деньги?

— Да. Карточка со мной, но денег на ней уже нет: я вчера их все потратил.

— Я вас информирую, что по подозрению в совершении умышленного преступления в виде причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего за собой смерть, я задерживаю вас по статье девяносто первой Уголовно-процессуального кодекса на двое суток. После чего суд будет принимать решение о вашем аресте. А пока я буду выписывать постановление, приедет дежурный адвокат. Его уже вызвали.

Глава 19

Зося

— Когда я умру, хочу, чтобы мои дети только добром поминали меня.

Софья пригорюнилась и, подперев щеку рукой, пустила слезу.

— Ты детей сначала роди.

— Черствая ты, Еська, бесчувственная. Будут же у меня когда-нибудь дети?! А умрем мы все, потому что смертны. — Она потянулась к своему бокалу с вином.

— Подруга, тебе бы лучше больше не наливать.

— Пачиму? — Она пьяно хихикнула. — Живем один раз.

На пороге кухни появился Андрюша, прошлепал к Есии, залез к ней на колени.

— Мама, а почему люди умирают? — почему-то шепотом спросил он.

Есия потрогала его лоб и поцеловала в щеку.

— По разным причинам, кто от чего: от болезней, от несчастных случаев…

— От старости, — добавила Софья.

— А что такое старость? — не унимался мальчик. — Откуда она берется? Почему люди стареют?

— Андрюша, старости нет. Есть болезни, которые люди ошибочно принимают за старость. — Есия неодобрительно покосилась на подругу. — Беги, смотри мультики.

— Не хочу, мне надоело, — заныл мальчик. — А я знаю, что такое старость. Это когда чувствуешь себя старым!

— Вот, устами ребенка глаголет истина, — оживилась Софья. — Правильно, парень, рассуждаешь. Старость — она разная. Для кого-то и семьдесят — вторая молодость, а кому-то сорок — обуза. Ладно, граждане отдыхающие, потопала я домой, пока не выгнали. Завтра у меня важное свидание, надо выспаться и быть красивой прелестью неземной.

Она чмокнула увернувшегося от ее поцелуя Андрюшу в макушку и церемонно удалилась.

Есии не спалось, хотя день выдался тяжелый и напряженный, полный впечатлений и эмоций. Она сидела у окна, глядя на золотящиеся в лучах восходящего солнца верхушки деревьев и крыши домов, и вспоминала.

Он погиб очень рано, ее отец. У нее остались лишь разрозненные детские воспоминания, которые она иногда любовно перебирала, оставаясь одна.

Отец все время был чем-то занят. Веселый, озорной, он крутился не переставая — зарабатывал на семью. Несколько редких фотографий, где Есия с отцом. Вот они вместе кормят лебедей у берега Балтийского моря, вот она с воздушными шариками в парке улыбается во весь рот. Втроем вместе с мамой у фонтана…

Отец любил путешествовать и работу выбрал такую, что был все время в разъездах. И каждый раз его возвращение превращалось в праздник.

Одно из первых воспоминаний: Есия идет с отцом в булочную… ей — года два с половиной или три, и она, разумеется, уже считает себя очень взрослой. Проходя к хлебным полкам, Есия громко, так, чтобы слышала продавщица с закрученными в тугие спирали волосами, говорит:

— Папа, а как ты считаешь: лучше взять булочки с «бородавками» или с «тараканами»?

То, что произошло после этого, сильно озадачило маленькую Есию. В первое мгновение у продавщицы чуть не выкатились из орбит глаза, а потом она завопила, как корабельная сирена:

— Безобразие! — заорала с безумным видом тетка. — Чему вы учите ребенка?! Это же надо было такое придумать! Боже мой, какая гадость: бородавки, тараканы! Нет, вы слышали? — обратилась она за поддержкой к публике.

Отец в ответ залился веселым смехом, люди вокруг заулыбались.

Есия тогда решила, что продавщица просто сошла с ума. Была-была нормальной, а потом раз — и ее «пробило».

Дома мама пояснила, что на самом деле булочки называются совсем иначе, и «тараканы» — это изюм, а «бородавки» — это сахарно-сдобная присыпка. И вероятно, у продавщицы оказалось слишком сильно развито воображение, и ее едва не стошнило.

С отцом состоялся серьезный разговор, и мама взяла с него честное слово больше так с ребенком не шутить.

Но сейчас Есия дорого бы отдала, чтобы снова увидеть отца и услышать любую его шутку.

Она не заметила, как задремала. Комната вдруг покачнулась, накренилась, и все понеслось в пустоту. Когда падение остановилось, вокруг оказался серебрящийся в лунной дымке лес. Поднявшись с колен, Есия пошла по дорожке за призрачным лучом. Кажется, она уже была в этом лесу однажды, но тогда он был слишком густым и неприветливым. А сейчас деревья расступались, не мешая идти.

Тропинка привела к большой поляне. Там, на самой середине, на покрытом мхом валуне сидели три девушки. Они расчесывали волосы и болтали. Весело поглядывали на Есию.

— Вы кто? — запинаясь, спросила она и остановилась в нерешительности.

— Мы суденицы, — улыбнулась самая юная из них. — Уж давно тебя ждем, заждались совсем.

— Чего тебе от судьбы хотелось бы? — спросила средняя.

— Мне? От судьбы? Отца когда-то хотела вернуть, потом поняла, что не воскрешу. А остальное могу сделать сама.

— Ишь ты, какая самостоятельная, — покачала головой старшая.

— Ты сейчас не сердцем говоришь, а умом, — сказала средняя. — Вот голова за тебя все и решила.

— Только неправильно! — засмеялась младшая.

Есия хотела возразить, но старшая суденица остановила ее жестом:

— Молчи. Мы уже все в твоем сердце прочитали. Это сестры пошутить решили с тобой, в прятки поиграть. А теперь иди по тропинке, и где сердце запоет — там и остановишься.

И они вдруг исчезли.

Есия в недоумении огляделась и пошла по лунному лучу. Странные здесь были цветы. Они поворачивали навстречу ей свои головки, раскрывали душистые пасти, будто кричали о счастье и любви.

Долго ли, коротко ли она шла, как говорят в сказках, но привела тропинка к самому берегу реки. Присев, Есия опустила руки в неспешно текущую воду. И вдруг сзади послышались шаги.

— Не пугайся, — произнес знакомый мужской голос.

Перед ней, выйдя из тени, появился Герман.

Она положила руки ему на плечи и потянулась к его губам…

Все стремительно завертелось, и Есия очнулась в своей комнате. Она все так же сидела у окна, и рука затекла от напряжения. Встав, Есия размяла руку и легла на постель. Мечтательно глядя в потолок, вспоминала Германа, и сердце ее сладко ныло. Иногда предчувствие счастья бывает слаще самого счастья — она это знала. И потому постаралась выбросить и самого Германа, и видения с ним из головы.

В субботу с утра пришла Софья. Под глазом у нее красовался «фонарь», поражающий своей величиной, на щеке алели три царапины, выше локтя темнел огромный синяк.

— Зоська, что случилось? — испуганно ахнула Есия. — Это он, да? К которому ты на свидание ходила?

Софья покачала головой и, поморщившись, схватилась за шею.

— Вот, козел, он мне еще и шею чуть не свернул.

— Да что случилось, ты мне можешь объяснить? — поворачивая подругу к свету и рассматривая багровое «великолепие», с тревогой расспрашивала Есия. — Я найду мерзавца и сотру его в порошок!

— Ага, ищи-свищи. Я его даже толком с перепугу не запомнила.

— Да ты мне расскажешь, наконец, в чем дело?! — возмутилась Есия. — Пошли на кухню, у меня там плов готовится.

Есия бросилась к плюющемуся жиром мясу и прикрутила огонь. Зося прошла за ней следом и села на диван. Есия мельком взглянула на нее, продолжая перемешивать мясо:

— Давай рассказывай, я жду.