Седьмой лимузин

— Лоррен, — начал я, отхлебывая чай из расписной чашки. — Нам следовало бы поступить так раньше. Не надо было ждать столько времени… ну, ты понимаешь… после смерти Элио.

Она кивнула, одновременно нахмурившись, ее по каким-то личным причинам раздражало, что она была вынуждена со мной согласиться.

— Мне хотелось прибыть на похороны. Я прислала цветы, но этого, конечно, недостаточно.

— Но, может быть, ты окажешься в состоянии помочь сейчас.

Она искоса посмотрела на меня, словно фокусируя кадр.

— А ты ведь и впрямь серьезно увяз во всей этой истории, не так ли? Когда я впервые увидела тебя на экране в выпуске новостей, все было просто нереальным. Но и во плоти, Алан, это более чем впечатляюще. Можно сказать, будоражаще.

Официант подал кисло-сладкую похлебку. Я дождался его ухода.

— Устроить забег наперегонки мы сумеем и в другой раз. А сейчас мы не на Олимпиаде. И золотая медаль тебе не светит.

Лоррен покраснела и, кажется, действительно почувствовала себя задетой. В ответ я холодно улыбнулся. Она мучительно постаралась не рассмеяться, от напряжения у нее заходило ходуном все лицо, наконец она не выдержала.

— Черт тебя побери, Алан! Ты всегда был чересчур хорош для меня. И та же проблема сейчас с Филом. Вечно он смотрит на меня маленькими мокрыми глазками и пьет мою кровь.

Честно говоря, я вообще удивлен, что от Фила Шапиро еще что-то осталось. Но свою точку зрения предпочел держать при себе.

Настала пора для основной перемены. Нам подали мясо по рецепту Кунг Пао, запивать его следовало особым пивом.

— Итак, ты увидела меня по телевизору. — Я передал ей соусник. — А Джилл и Теда ты тоже увидела?

Она кивнула.

— И я навестила его в больнице.

— Ах вот как? — Мне следовало бы знать об этом, но, с другой стороны, Джилл мне ничего не сказала. — Тед собирается жениться. Он тебе об этом говорил?

— Более того. Как раз когда я была в палате, появилась его невеста. Показалась мне довольно привлекательной. Хотя и чересчур настороженной во всем, что касается Теда.

— Это семейная черта. — Я подлил нам чаю. — Я, знаешь ли, последний, кто видел ее отца в живых. — Возможно, китайский ресторан был не самым подходящим местом для такого разговора. — Мне кажется, Джулиану хотелось поведать о чем-то большем, но он не смог. Или не успел. Кое-что из рассказанного им об Элио звучит и вовсе бессмысленно.

Я рассказал ей о ранчо в Колорадо. Она задумчиво прожевала еду.

— Имя нынешнего владельца Мэй? Это имя или фамилия?

— Фамилия. А больше мне ничего не известно.

Лоррен состроила гримаску.

— Странно это звучит, я хочу сказать, в связи с Элио. Но, может быть, в конце концов у него проснулся вкус к предпринимательству. Хотя об этом бы стало известно. А в чем смысл сделки?

— Хотелось бы это понять. Но в живых не осталось никого, способного просветить нас. — Господи, ниспошли мне терпение. Не дай ей разглядеть, как я рассержен, — уж больно ей такое по вкусу. — Кстати говоря, полиция об этом вообще ничего не знает.

Лоррен всегда лихо просекала подводное течение каждой беседы.

— Выходит, счастливый выбор пал на меня.

— Твое имя первым приходит на ум, когда возникает необходимость найти владельца земли или недвижимости. Вспомни то дело с…

— Алан, провести такие поиски способен всякий, у кого есть пара ног. Если тебе неохота обращаться в полицию, свяжись с какой-нибудь адвокатской конторой, найми частного сыщика…

— Но я выбрал тебя. Послушай, ты сама сказала, что тебе хотелось бы оказаться полезной.

— Нет, Алан, насчет этого говорил как раз ты. — Лоррен смешалась, покраснела. — Но ты, конечно, прав. Я не шевельнула и пальцем, и никто из нас — особенно по сравнению с тобой. Элио заслуживал лучшего. — Я буквально увидел, как в голове у нее защелкал компьютер, с умопомрачительной скоростью пропуская через себя информацию. — Первым делом я свяжусь с Земельным ведомством графства. Проблема в том, что в Колорадо целая куча графств. Имеешь представление, о каком именно идет речь?

— Ни малейшего.

— Что ж, начну с Денвера и его окрестностей, а дальше посмотрим. — Она взяла себе из тарелки овощей, избегая ломтиков остро наперченного мяса. — А Джилл полностью в курсе дела?

Наши глаза встретились. Джилл. Мы с Лоррен, как парочка шпионов, жили в весьма усложненном и таинственном мире.

— О Господи, Алан! Не сиди с таким видом. Валяй, выкладывай.

— А что, у меня на лбу написано?

— Аршинными буквами на первой полосе. — Она подлила мне чаю. — Хочешь верь, хочешь нет, дорогой, но я этого твоего вида еще не забыла. Ну вот и прекрасно.

Я осторожно отхлебнул из чашки. Чай и… нет, не этого я хотел от Лоррен. Мне-то казалось, что она должна проявить большее понимание, чем Тед в разговоре с Джилл. Не просто поднятый вверх или опущенный вниз палец в знак одобрения или осуждения.

Что ж, Лоррен этим и не ограничилась. Мы умели читать мысли друг друга. На лице у нее была одна из прежних масок. Номер, так сказать, тридцать девять: терпимость, замешенная на тайном веселье. Что могло как передавать, так и не передавать ее истинные чувства.

— Расскажи мне, Алан. — Голос ее зазвучал с внезапной серьезностью. — Как у вас получается? Скажем, по десятибалльной шкале?

Я решился на полуоткровенность.

— Ситуация все время меняется. Все чудесно до тех пор, пока мы оба внезапно не замираем, убедившись в том, что вокруг сплошные проблемы.

Лоррен двусмысленно улыбнулась.

— Сильно смахивает на нас.

— Ты хочешь сказать, на твои дела с Филом?

— Да нет. Ты сам понимаешь, что я хочу сказать. — Лоррен взяла паузу, словно ей вдруг понадобилось принять какое-то решение. — Алан, я была с тобой, мягко говоря, нечестна. Я знала обо всем еще до твоего появления. Джилл позвонила мне пару дней назад. И мы мило…

И они провели более чем обстоятельную беседу. Внимая ее рассказу, я пребывал как в тумане, помещение китайского ресторана уплыло куда-то на задний план. Но с какой стати я так разволновался? Или хотя бы удивился? Они ведь приятельницы. Я вспомнил, как они вдвоем стояли у моей больничной постели, глядя на меня сверху вниз, как на какую-нибудь мокрицу. Разумеется, упрекнул я себя сейчас, я проявил непростительную инфантильность, прогнав их за то, что они говорили обо мне за моей спиной. Вот и теперь… Китайская пища и всякое такое… и что еще такое? Чистая мания преследования. Но насколько уместно в таком клиническом диагнозе само слово «мания»? Психиатрам следовало бы подыскать более четкий термин на тот случай, когда подозрения становятся более чем реальными. Лоррен с тревогой всматривалась мне в лицо.

— Алан, с тобой все в порядке?

— Да. Конечно. В полном порядке. — Собираясь со свежими силами, я, чтобы не молчать, рассказал ей о стычке с Тедом в аэропорту. — Знаешь ли, я сумел поставить себя на его место. И прекрасно понимаю, почему он встал и пошел прочь. Мне каждый раз хочется надеяться, что все обойдется малой кровью, — да только куда там!

Она еще какое-то время терпела мои разглагольствованья о том, что ситуация, в которой я очутился, похожа на «колыбель для кошки», потом сказала:

— Не вешай носа, Алан! Я не только найду для тебя этого мистера Мэя. Я постараюсь смыть из собственной памяти все, что наговорила о тебе Джилл. — Лоррен улыбнулась, как Чеширский Кот. — Честно говоря, почти все.

Беседа за ленчем затянулась на много часов. Мои душевные излияния в разговорах с Фрэнсис всегда носят односторонний характер, с Лоррен же получается складчина.

Мне хотелось поведать обо всем, через что я прошел после смерти Элио, но к этому времени ресторан уже наполнился собравшимися поужинать водителями автобусов, и владелец заведения, выглядевший каратеком из кинофильма о восточных гангстерах, подплыл к нашему столу и ядовито уставился на практически не тронутое блюдо с миндальными пирожными.

— Поехали домой, — сказала мне уже в машине Лоррен. — А Фил может сходить в кино или еще куда-нибудь.