По следу смеющегося маньяка. Ложная жертва. Крылья безумия

Питер сел. Он подумал о том, что старому Сэму Делафилду есть чем гордиться. Например, зданием клуба, построенным в колониальном духе, с просторной террасой, выложенной широкими каменными плитами. Или огромным полем для гольфа, чья идеально ухоженная зелень не увядала даже на августовском солнце благодаря, как объяснил Чарли, золотой поливочной системе, обошедшейся в миллион долларов. Красные флажки с белыми номерами и белые флажки с красными номерами ограждали зеленое поле вдоль всего периметра. Внушительных размеров стоянка являла собою настоящую коллекцию самых что ни на есть роскошных автомобилей, какие только Питеру доводилось видеть. Публика – лощеная, респектабельная, словно только что сошедшая с картинок «Вог» или «Эсквайра».

– Ну и что же привело тебя сюда? – поинтересовался Чарли.

Питер рассказал. Черные очки пристально изучали его в течение всего рассказа.

– Я тебе никогда не говорил, что восхищаюсь тобою? Тем, как ты перенес это. – Чарли ткнул пальцем в ногу Питера. – Мне кажется, случись такое со мною, я бы просто перерезал себе глотку.

– Не скажи. Это неизвестно, – возразил Питер. – Я сам было чуть не сделал то же самое. Фрэнк говорит, ты мог бы помочь мне найти место.

– Сам я остановился вон там. – Чарли указал в сторону выстроенного подковой мотеля. – Красота! У меня в номере две широченные кровати. Я-то, видишь ли, надеялся, что сумею заманить на одну из них какую-нибудь из здешних цыпочек, но ради друга…

– Чарли, я не хочу стеснять тебя в удовольствиях.

– Да я пошутил, сынок. В наше время молоденькие цыпочки не лазают в постель к толстякам, – усмехнулся Чарли. – Так что можешь смело занимать вторую кровать, да и ключ запасной имеется. Так ты все-таки думаешь, что твои смешливые друзья затесались где-то в здешней толпе?

– Очень может быть, – ответил Питер, нахмурившись. – Они всегда бывают там, где много народу и нездорового ажиотажа.

– Но турнир по гольфу – не бой быков. Конечно, здесь тоже есть вино и женщины, а если поискать в правильном направлении, то можно выйти и на хорошие ставки.

– А какова программа?

– Сегодня соревнуются профессионалы с любителями. Старый Сэм Делафилд только что закончил партию с одной из звезд. Ему теперь веселее на сердце. Представляешь? Старому негоднику шестьдесят восемь, а он вышел сегодня утром со счетом семьдесят восемь! Завтра начнут играть уже серьезно – первый раунд, а второй – в пятницу. В субботу финал, а в воскресенье здесь будет настоящее столпотворение – церемония закрытия и отъезд. – Чарли сделал внушительный глоток своей «Кровавой Мэри». – Две смешливые твари могут к тому времени как-то проявиться.

– Фрэнк считает, что мог бы получиться неплохой материал о Сэме Делафилде.

– О Сэме Делафилде? – фыркнул Чарли. – Из нищих лохмотьев в богачи? Да, он и впрямь начинал с какой-нибудь несчастной пары миллионов баксов, но это жалкие нищенские гроши по сравнению с тем, чем он владеет сейчас. Только вот по скольким трупам он прошел, это я затрудняюсь тебе сказать.

– Жирная лягушка в маленьком пруду?

– Ну не скажи, – возразил Чарли. – Этот городок – всего лишь крошечная точка на карте, заводишко – меньше тысячи рабочих мест. Зато упомяни имя Сэма Делафилда где-нибудь в коридорах конгресса – и ты заметишь, как навострятся уши. Сэмюел настоящий «король»! Мы вот все время говорим, что таких, как он, больше не существует, а Сэм есть. Между прочим, вон он и сам. Видишь, стоит рядом с темноволосой цыпочкой, разговаривает с Билли Пауэрсом?

– А кто это, Билли Пауэрс?

– О, Билли Пауэрс – темная лошадка. Ассистирующий профессиональным игрокам при гольф-клубе и протеже старого Сэма.

Девушка просто сияла красотой. Она была из тех, мимо кого не проходят. Такая в ком угодно разбудит настоящего мужчину, подумал Питер. Ее притягательная сила выходила далеко за рамки обычного. Роскошная, но в то же время доступная, оценил он.

Сэм Делафилд по-своему тоже приковывал взгляд. Невысокий – чуть выше девушки, – он производил впечатление чрезвычайно сильного физически человека. Бычья шея, широкие, размашистые плечи, лысая загорелая голова, окаймленная седоватым пушком. Питеру он почему-то показался знакомым, и ему вдруг припомнились фотографии Пикассо, когда тот пребывал в возрасте Сэма Делафилда, – жизненная сила в своем истинном проявлении. Он обнимал девушку одной рукой, нежно касаясь ее груди.

– Кто она? – спросил Питер, почувствовав, как во рту у него внезапно пересохло.

– Сандра Делафилд, невестка старого Сэма. Со стороны выглядит, будто он имеет на девчонку права, – хихикнул Чарли.

Если Сандра Делафилд и имела что-нибудь против столь небрежного сексуального подхода со стороны собственного свекра, то никоим образом не показывала этого. Ее интерес, казалось, был полностью сосредоточен на их темноволосом молодом собеседнике, и Питер сразу раскусил ее тактику – Сандра Делафилд обладала даром внушить человеку мысль, что в данный момент она всецело поглощена его персоной и больше ничто в мире не занимает ее. И юный Билли Пауэрс с успехом проглотил наживку. Однако сторонний наблюдатель мог бы заметить, как внимательно старый Сэм Делафилд следит за обоими…

После трагедии, случившейся два года назад в Вермонте, Питер начал замечать, что в нем постепенно развивается какая-то сверхчувствительность к звукам голосов в толпе. Не нарочно, даже не думая об этом, он постоянно слышал этот ужасный звук – омерзительное визгливое, поистине дьявольское хихиканье. Оно так и стояло у него в ушах. Вот и теперь, пробираясь сквозь респектабельную толпу к своему «ягуару», он опять слышал его. Он нарочно прокладывал свой путь как можно ближе к старому Сэму, его невестке и молодому игроку в гольф, с которым те беседовали, чтобы услышать их голоса.

– Имейте в виду, Пауэрс, я ставлю на вас, – гортанным голосом проворковала Сандра. – Смотрите, не подведите. Я жду сенсации.

В это мгновение она заметила Питера, скользнув по нему почти голодным взглядом темных глаз. У Питера осталось ощущение, будто его занесли в какую-то незримую картотеку. Красавица повернулась к старому Сэму и что-то сказала ему, чего Питер не смог расслышать. Сэм посмотрел на Питера и, слабо улыбнувшись, приветственно кивнул. Он был здесь хозяином. Зато Билли Пауэрс не проявлял ни малейшего интереса ни к кому, кроме Сандры.

– У меня есть шанс, – проговорил молодой профессионал, не обращая внимания на тот факт, что внимание Сандры несколько рассеялось. – Очень хороший шанс. Первый удар я нанес безукоризненно.

– Когда в детстве я обучался гольфу, Джим Барнз, помнится, любил говаривать: «Первый удар еще ничего не значит», – вставил старый Сэм.

– Да, но важнее всего задать ритм с самого начала, – возразил Билли Пауэрс, нахмурившись, так как заметил, что Сандра по-прежнему смотрит вслед удаляющемуся Питеру.

Укоренившаяся в нем с некоторых пор привычка внимательно разглядывать незнакомые лица, словно в поисках написанной на них вины, не покинула Питера и сейчас. Лица в Делафилде, похоже, делились на две категории: маски удовольствия и маски сосредоточенности. Болельщики, зрители, родственники и друзья игроков приехали сюда за удовольствием и намеревались получить его любой ценой. Их лица сияли улыбками, как начищенные чайники. Сосредоточенные лица принадлежали игрокам, озабоченным подготовкой к первому удару и стремлением выбиться в финал. Но среди всех этих масок Питер не видел тех, что искал, – лиц, на которых было бы написано замышляемое зло.

Он сел в «ягуар» и поехал в мотель «Маунтин вью». Ключом, который дал ему Чарли Рейнольдс, он открыл дверь домика под номером 7 и вошел. Одежда и вещи Рейнольдса валялись повсюду. Питер бросил на непримятую постель сумку, открыл ее, достал оттуда пиджак, брюки и темно-серый костюм и повесил все это на плечики в гардероб. Остальные вещи он распаковывать не стал, решив, что повоюет с Чарли за пространство чуть позже.