У судьбы другое имя

И никуда из порочного круга не вырвешься. Хотя «вторые девочки» (как называли соратниц Лютика по группе) уже несколько раз сменились. Одна наркоманить начала – Юрик выгнал. Вторая забеременела, аборт делать не стала – вылетела. Третья спьяну из окошка второго этажа выпрыгнула – и продюсеры решили не ждать, пока она перелом ноги вылечит, взяли другую.

Лютик, видя такое, даже личной аудиенции у Прутова добилась. Попыталась уговорить отпустить ее миром. А на бренд «Блондинки» и даже на собственное сценическое имя она не претендует.

Однако продюсер отказал. Решительно. Мол, себя с девчонками не равняй, ты у нас главная звезда, и без голоса твоего и обаяния группа погибнет. Девушка разозлилась, парировала:

– А группа все равно погибнет – если в нее денег не вкладывать. Ни песен нормальных, ни рекламы. Откровенное дерьмо поем – я сама лучше напишу.

И Прутов сразу же золотые горы принялся рисовать – и большая кампания по продвижению у него в плане, и молодого, но очень талантливого композитора он нашел, тот для «Блондинок» сейчас целый альбом пишет. И одна песня в нем – абсолютный шедевр, на отборочный тур к Евровидению можно выходить без проблем. Последние доработки остались, а заявка на участие в конкурсе уже подана.

Лютик, как все доверчивые творческие люди, уши и развесила. Поверила. И даже первое время казалось: сдвинулось все с мертвой точки. Вдруг объявился журналист из «Птюча», взял лично у нее интервью. И на телевидение пригласили – принять участие в передаче под манящим названием «Формула успеха».

Однако мифический композитор талантливых песен им так и не принес. А с Прутовым, сколько Лютик ни звонила, секретарша теперь даже не соединяла.

Но сдаваться девушка не собиралась. Гробить еще почти четыре года – лучших, молодых! – на подобную жизнь? Ни за что! Может быть, обратиться за советом к Илье? Или просто сбежать от Прутова к другому продюсеру? Даже про богатого любовника, пусть с отвращением, но подумывала.

И тут вдруг Андрюшка – со своим роскошным подарком. Двадцать тысяч долларов небрежным жестом ей вручил – откупайся, мол. И ведь, хитрец, все в секрете держал! Даже не намекал, как хорошо у него дела пошли. Отделывался мелочью – то Египет, то браслетик из дьюти-фри. А сам, оказывается, копил – на счастье любимой женщины. Даже в казино ни разу не наведался. И наконец преподнес.

– Андрюха! Ты просто не представляешь – до чего я тебя люблю! – кинулась ему на шею Лютик.

А он прижал ее к себе – крепко, до боли – и счастливым голосом произнес:

– Наконец-то ты… снова моя.

С Прутовым расстались почти тепло. Продюсер явно удивился, что девушка не сбежала, не взбрыкнула, а честно заплатила неустойку.

Попытался, правда, отговорить, вновь сулил золотые горы… Но Лютик была неумолима: с «Блондинками» покончено. Навсегда.

Когда формальности завершили, продюсер поинтересовался:

– И какие у тебя планы? Замуж, конечно? За принца?

– Не угадали! – усмехнулась она.

– Даже замуж не заставляют идти? А кто же тебе деньги дал? – искренне изумился Прутов.

– Друг, – не стала вдаваться в детали девушка.

А сама уже думала, как объявит сногсшибательную новость мальчишкам из «Парадоксов». И скажет, что она теперь с ними. Как верная жена – и в радости, и в горе. Какое счастье наконец петь что нравится! И общаться не с безмозглыми подружками по группе, не с омерзительным куратором Юриком, но с нормальными людьми!

Андрей, правда, намекнул, что надеется на тихие семейные вечера. И даже на то, что Лютик ему будет ужины готовить. Ладно, если время останется – она только с радостью!

Май 1996-го

«Раннее майское утро – просто чудо!» – думала Лютик.

Когда на часах только шесть, очень интересные люди на улицах попадаются. Усталые жрицы любви спешат домой под осуждающими взорами дворников. Доморощенные спортсмены бегут от инфаркта, а им навстречу ковыляют граждане, только-только завершившие ночные возлияния. А бабули у станции метро пытаются продать и тем и другим первые тюльпаны.

«Интересно, а меня саму за кого принимают? – задумалась девушка. – За врача-ординатора, спешащего на утреннюю конференцию? Или за легкомысленную студентку, заночевавшую у приятеля, но завтракать решившую дома?»

Но вряд ли кто из досужих прохожих мог предположить правду – что всю ночь они с группой репетировали. Сегодня саксофонист Ленька уже под самое утро выдал совершенно поразительную мелодию, а гитарист Арсений в ту же секунду наложил на нее очень простые слова. И родилась новая песня, которая, Лютик чувствовала, может выйти реально потрясающей. Не слишком сложной, чтоб отпугнуть миллионную армию медсестер и пэтэушниц, но и не примитивной, чтоб интеллектуалы не морщили нос.

Им опять не хватило времени, и когда из студии попросили, вся компания отправилась в ночную закусочную. И еще долго за поникшими бутербродами и сомнительного цвета чаем они строили планы, спорили, веселились и просто наслаждались общением равных. И перспективами, что перед ними маячили – пусть и вдалеке.

…Лютик отперла дверь своим ключом и тихонько проскользнула в квартиру. Андрюша, конечно, еще спит. А на кухонном столе маячит немым укором остаток его вчерашнего ужина – присыпанные сахаром макароны.

«Давно уже обещаю ему отбивных пожарить…» – укорила себя Лютик.

Но Андрей ведь никогда точно не знает, будет ли ужинать дома. А для себя самой возиться Лютику не хотелось – прекрасно обходилась бутербродами. Да и просто жаль было тратить новую, счастливую жизнь на кулинарные изыски. Помимо кухни, хватает дел!

Девушка вернулась на радио и буквально за две недели придумала, утвердила у начальства собственную программу. И репетировала много: они с «Парадоксами» поклялись, что из себя выпрыгнут, но первый альбом к осени запишут.

Девушка смахнула недоеденные макароны в мусорное ведро и заглянула в холодильник: удастся ли порадовать Андрея хотя бы яичницей? Да и рубашки ему, раз спать все равно не хочется, надо погладить. А то недавно вернулся с переговоров и пожаловался мол, в неловкое положение попал: пиджак снял, и все видели, что воротничок с манжетами у рубашки кое-как выглажены, а остальное словно корова жевала…

Она заглянула в спальню, нежно взглянула на Андрея – тот примостился на самом краю кровати, но рука – лежит на ее подушке. Ждет… Может, плевать на завтрак? Просто прыгнуть к нему, свернуться клубочком в его объятиях, вдохнуть родной запах… Андрюха, как ни верти, лучшее, что было и есть в ее жизни. А завтрак они потом приготовят вместе. Займутся опять любовной кулинарией: как-то Лютик в кружевном пеньюаре учила Андрея, одетого в трусы-боксеры, нарезать кружочками болгарский перец… В общем, еще ни одного блюда они до победного не довели, зато секс всегда выходил исключительный.

Любимый повернулся на другой бок, что-то пробормотал, не просыпаясь. Под его глазами, увидела девушка, залегли темные тени – видно, совсем недавно лег. На работе горит. Бизнес его захватил. Однако сложно было ожидать подобного от сибарита из сибаритов…

Не надо его трогать. Пусть спит. А она пока вытащит из морозилки давно забытое там мясо, разморозит его в микроволновке и пожарит пресловутые отбивные. А если Андрюшка не проснется, на запах не выйдет – прикорнет в гостиной.

Но когда закрывала дверь в спальню, та предательски скрипнула. Андрей сразу вздрогнул, привстал на постели. Пробормотал:

– Лютик, ты?

– Я.

Она не удержалась, бросилась к нему. Нежно коснулась губами виска. Прошептала:

– Еще рано. Спи, милый.

Но мужчина уже сел на постели. Зевнул. Спросил:

– Ты когда пришла?

– Только что.