Странники в ночи (СИ)

Подле компьютера находился журнальный столик с подносом, где заманчиво дымился крепкий кофе в двух чашках. Марк Абрамович указал Ане на одно из кресел возле столика. Она села, положила перед собой сумочку и "Дом в огне". Кассинский тоже устроился в кресле, между Аней и монитором, так что его голову нимбом окружала разноцветная стереометрическая вакханалия.

- Итак, - произнес он вежливо, но без особой теплоты в голосе, - что бы вы хотели узнать прежде всего?

- Прежде всего - самый банальный вопрос. Где я?

- Я думал, вы догадались, - ответил Кассинский немного свысока. - В Айсвельте.

- В Айсвельте, да, прекрасно... Но где это? Не на Земле?

- Довольно трудно объяснить, - задумчиво сказал Кассинский. - Удачный образ предлагает Джей Уильямс. Миры существуют рядом, но не соприкасаются. Представьте себе дым от огня и пар над котелком - они поднимаются вместе, перемешиваются, но все-таки они не одно и то же...

- Вот как? Значит, Айсвельт - это другой мир, и я попала сюда... Неважно, как, но почему? За что мне такая привилегия?

- Вот на это, - Кассинский протянул руку и взял изящную чашечку с кофе, - я вам не отвечу.

- Не можете?

- Не хочу, - он сделал осторожный глоток. - Мог бы, но не хочу. Это бы все испортило... Поверьте, в вашем неведении заключается вся прелесть игры.

- Игры? - повторила Аня с горькой иронией. - А я и не знала, что участвую в какой-то игре. И кто же я в ней - игрок или фишка?

На лице Кассинского отразилась досада.

- Ну вот, вы сразу прицепились к слову... Это же просто метафора. Разве все, что происходит во Вселенной - возникновение и умирание звезд, рождение и гибель цивилизаций, судьбу всего живого и неживого от муравья до галактики нельзя назвать одной большой игрой?

- Не знаю, - сказала Аня. - Наверное, можно, если во всем этом присутствуют признаки игры, то есть наличие игроков, правила и стратегия, могущая привести одну из сторон к выигрышу.

- Мне нравятся ваши формулировки, - пробормотал Кассинский, поставив чашку на стол. - Четко и ясно, никакой дамской приблизительности.

Аня оставила похвалу без внимания.

- Главное - это правила, - проговорила она. - Основное условие любой игры - то, что игроки знают правила и согласны выполнять их. Как вы можете выиграть, например, в шахматы, если противник вдруг съест вашего короля или двинет пешку через пять клеток?

- Но в этом случае вы и не проиграете, - заметил Кассинский, - потому что сама игра лишится смысла... Но мне понятно, что вы подразумеваете. Продолжая аналогию с игрой - очень условную и неточную! - вам кажется, что вас втягивают в некую партию, где все преимущества на стороне вашего оппонента, и этот оппонент - я. Правильно?

- Буду рада услышать опровержение.

- Сейчас услышите, но вряд ли посчитаете убедительным. Постарайтесь понять. Мне придется говорить просто о невообразимо сложных вещах... Если игра, то такая, где и я, и вы, и немало других людей - не игроки и не фишки, а то и другое вместе и в то же время ни то, ни другое. Нет ни правил, ни стратегии, но в конкретный момент каждый из нас может попытаться установить их для себя, в зависимости от того, что нам представляется выигрышем или желательным результатом. Желательным, но не окончательным, потому что ничего окончательного вообще нигде нет... Ну, а уж если говорить об Абсолютном Мировом Игроке, его правилах и резонах, так я знаю о нем не больше, чем вы. Где он, чего он добивается, существует ли он, одинок ли он или их так же много, как нас, и они так же скитаются в потемках заблуждений? Не знаю. Но если он или они существуют, то из их невероятной надмировой дали мы с вами выглядим совершенно одинаково... А скорее, вовсе неразличимы. Вот и все опровержение. Устраивает оно вас?

- Нет, - покачала головой Аня, - Но другого я все равно не дождусь.

- Я хочу, чтобы вы поняли: я - не игрок. Я тот, кто ищет ответы.

- Ладно, - произнесла Аня, уставшая от вселенских загадок Кассинского. - Давайте тогда найдем ответ на вопрос, как мне отсюда выбраться...

- Вы так спешите? Вам здесь неинтересно?

- Мне здесь страшно.

- Да, понимаю... И все-таки я думал, что вы зададите мне и другие вопросы... Об этой книге, например.

Он кивнул в сторону "Дома в огне".

- О, мне очень хочется узнать об этой книге! - воскликнула Аня. - Я ведь видела её ещё там... В ТОМ магазине, по другую сторону... Но она сразу исчезла...

- Исчезла, потому что там она не была издана, - пояснил Кассинский. Она издана только здесь, в Айсвельте. В прошлый раз вы вплотную приблизились к границе Айсвельта, но не пересекли её.

Аня взяла книгу в руки и взвесила на ладони, потом быстро перелистала, заглянула в середину и в конец.

- Странно, - тихо сказала она.

- Что странно?

- Рукопись, которую я читала, запомнилась мне немного не такой... Она была меньше по объему, и расположение эпизодов вроде бы другое... Правда, я могла забыть, ведь я прочла её только раз, очень давно... Но знаете, что удивительно? Вот именно теперь, сейчас, стоит мне о ней подумать, и я вспоминаю её почти дословно. Она будто вся возвращается ко мне после разлуки... Да, рукопись отличалась, я вижу.

- Так что же? - спокойно отозвался Кассинский. - Авторы иногда перерабатывают свои произведения. Это мог быть один из вариантов.

- Почему-то мне кажется, что дело не в том.

- Да? Попробуем разобраться. В каком году вы читали рукопись?

- Мне было четырнадцать лет... В семьдесят восьмом, на даче...

- Ах, вот что. Инверсия времени.

- Ин... Версия?

- Год создания "Дома в огне" - тысяча девятьсот восемьдесят третий. Рукописи, путешествующие по временам, имеют обыкновение меняться... Впрочем, редко до неузнаваемости.

- Она была написана здесь, в Айсвельте?

- Я сказал, что она была ИЗДАНА в Айсвельте. Я не говорил, что она была написана в Айсвельте.

- Но кто её автор? В рукописи не было имени, и на книге тоже нет.

- Да, он не поставил имени.

- Но вам оно известно?

- А какая разница? Если вы с ним встретитесь, вы узнаете имя, а если нет - не все ли вам равно, кто написал эту книгу?

Серебряная ложечка в руке Ани предательски звякнула о край чашки.

- Я могу встретиться с автором? Такая встреча возможна?

- Почему бы и нет? В жизни все возможно.

- Все, кроме одного, - разозлилась Аня. - Нормально разговаривать с вами! Вы не даете однозначного ответа ни на один вопрос! Эта книга важна для меня... Когда я увидела её в вашем магазине... Только название - "Дом в огне". Подумаешь! Мало ли кто мог назвать так книгу. И все-таки я сразу почувствовала - оно, то самое... Скажите хотя бы - автор здесь, в Айсвельте?

- Нет, не в Айсвельте, - неохотно ответил Кассинский.

- Тогда у меня нет причин тут задерживаться.

- Вы говорите так, словно я дал обещание отправить вас обратно и почему-то тяну с выполнением...

Аня похолодела. В упавшей стремительно, как тропические сумерки, тишине раздражающе громко тикали и жужжали вечные двигатели.

- Значит ли это, - наконец вымолвила Аня едва слышно, - что вы не можете вызволить меня отсюда?

- В принципе могу, - сказал Кассинский с отсутствующей улыбкой, - Но не знаю, подойдет ли вам тот способ, который я в состоянии предложить...

- А если не подойдет, я навсегда останусь в Айсвельте? Или у меня есть выбор?

- Выбор всегда есть, - Кассинский развел руки в стороны, будто демонстрируя широту этого выбора. - Откуда мне знать... Не исключаю, что вы придумаете свой способ покинуть Айсвельт. Должны же быть какие-то другие способы.

- Ага, понятно... Давайте начнем с вашего способа.

- Я дам вам Великий Шианли.

- Что дадите?

Марк Абрамович встал и подошел к шкафчику из эбенового дерева, инкрустированному слоновой костью. Двумя ключами, серебряным и золотым, он отпер один за другим два замка, отозвавшиеся мелодичными музыкальными переливами. Из шкафчика он извлек зеленую нефритовую шкатулку, а из неё в свою очередь что-то вроде флакона в виде небольшой многогранной пирамиды.