Джайв с манекеном

– Все скалишься? Ладно…

Он встал с дивана, почесал себя за ягодицу и натянул штаны. Валявшиеся на полу трусы были по-простецки засунуты в карман. Змей поискал носки, рубашку и стал неторопливо одеваться.

– Поехал я, – сообщил он будничным тоном.

– Скатертью дорожка.

– Не вздумай смыться. Я ребят пришлю, чтобы они тебя пасли. Мимо них мышь не проскочит.

– Флаг им в руки, – меланхолично ответила я. Змей посмотрел на меня с неудовольствием, а затем махнул рукой и вышел. Я выждала, когда на лестничной клетке зашумит лифт, а затем осторожно выглянула в окно.

Он вышел из подъезда, прижав к уху мобильный. Закончив разговор, подошел к машине, облокотился на нее и нахально уставился на мои окна. Мне показалось, что он ухмыляется.

Змей проторчал под окнами с час, нетерпеливо прохаживаясь перед своим лакированным танком, время от времени поглядывая вверх. Я успела смыть под душем его запах и привести в порядок мысли. Вскоре к нему прибыла подмога. Во двор въехал «мерседес», откуда вылезли двое парней в спортивных куртках. С высоты птичьего полета они смахивали на обезьян. Судя по тому, как подобострастно они здоровались, оба явно не занимали высокого иерархического положения. Змей указал им на мою машину, подъезд, а затем предъявил телефон. Я подозревала, что там была фотография. Приматы вытащили свои телефоны и, как я полагаю, получили мое фото посредством Блютуз.

– Уроды, – констатировала я, но выходить поостереглась. Просидев дома два дня, я на нервной почве съела все запасы еды, включая Лилькины голубцы, которых хватило бы на армию. На третий день, принципиально игнорируя припаркованный «мерин», я вышла на улицу и направилась за покупками. Усевшись за руль, я чувствовала, что меня сверлят две пары глаз.

«Мерседес» двинулся следом. Я не слишком наглела, придерживалась скоростного режима, прикидывая, смогу ли в случае надобности оторваться. К тому же меня занимала одна проблема: сколько народа меня караулит? Не могли же одни и те же люди следить за домом круглые сутки? Им нужно есть, спать, ходить в туалет. Было бы неплохо запомнить их в лицо. Еще меня волновало, зачем Змей приставил ко мне соглядатаев. Не поверил? Или же…

Подумав, я решила, что возможно и то, и другое. С моей стороны было бы слишком самонадеянным рассчитывать на внезапно вспыхнувшую страсть. Скорее всего, Змея беспокоило происходящее в доме Левиных, пропавшие миллионы, ну и я, как утешительный бонус.

Рассмотреть парней было проще простого. В универмаге оба потащились за мной, обложив со всех сторон. Одного я спокойно рассмотрела в зеркале, второй попытался укрыться за ширмой, а потом и вовсе смылся. У кассы я обернулась и более внимательно изучила физиономию первого. Ничего особенного. Перебитый нос, маленькие глазки-пуговки и неприятная ухмылка на тонких губах. Не обнаружив второго, подумала, что наверняка тот уже сидит в машине. С их стороны действительно было опрометчиво идти за мной вдвоем, мало ли…

Рассмотреть второго тоже было несложно. Как я и предполагала, он сидел в машине и наблюдал за моим приближением. Свободного парковочного места рядом с моей машиной не было, они остановились ближе к входу в универмаг. Я уронила пакет с покупками прямо рядом с их машиной и всплеснула руками, глядя, как апельсины катятся по земле. Поскольку примат в машине не торопился выходить, я нахально постучала в окно.

Он не вышел, лишь стекло слегка опустил. Под спортивной шапочкой с неприличным названием настороженно сверкали глаза.

– Чего? – буркнул он.

– Помогите даме, – сказала я и улыбнулась с невероятной искренностью. Он помолчал, а потом нехотя вылез из машины, почему-то нервно глядя куда-то мне за спину. Я обернулась. Второй примат торопливо шел к нам. На его голове красовалась яркая полосатая шапочка с детским помпоном. Я умилилась.

– Чего тут у вас? – спросил он. Помпон на шапочке кокетливо трясся влево-вправо.

– Да вот, у девушки катастрофа, – нехотя ответил второй. – Помощи просит.

– У вас есть пакет? – деловито спросила я. – А то мой порвался.

Они переглянулись, как будто я попросила слона. Невинный вопрос заставил обоих впасть в ступор. Тип в детской шапочке отмер первым и полез в багажник.

– Мусорный годится? – крикнул он. – Он чистый.

– Годится, – милостиво согласилась я. Он подошел и всучил мне слежавшийся пакет для строительного мусора громадного размера.

– Какой здоровый, – восхитилась я. – Зачем вам такие большие? Покойников перевозить?

Этот вопрос загрузил их еще больше. Я с мстительным удовольствием наблюдала за их паникой и, казалось, слышала, как в головах крутятся заржавевшие шестеренки. Нет, Змей явно не позволял им никаких вольностей, вроде угроз и применения силы.

Они не ответили. Сопя, помогли собрать с обледенелого асфальта апельсины и побросали их в мешок. Я поблагодарила и уехала. Заглянув по пути в МакДональдс, я вскоре без особого удивления обнаружила обоих за соседним столиком. Можно, конечно, было встать и уйти в тот момент, когда они еще не сожрут свой заказ, но я решила не усложнять им жизнь. Помешивая соломинкой шоколадный коктейль, я мрачно смотрела в окно, размышляя о прошедших событиях.

Находка в бане давала определенный вектор для размышлений. Оставалось решить, что с этой находкой делать. Сама по себе она отнюдь не являлась доказательством вины или невиновности. Но говоря Змею, что я не знала, с кем Лев Борисович беседовал накануне своей смерти, я врала. Знала, а точнее была почти уверена. Вот только никак это не вязалось с убийством, стрельбой и окровавленным платьем Насти, хоть тресни.

– Привет! – раздалось у меня над ухом. Я подняла голову, увидев парня лет двадцати пяти, расплывшегося улыбкой от уха до уха. Видок был у него самый пижонский: коротенькое пальтишко, легкомысленный попугайский шарфик, завязанный пошлым девчоночьим узлом и дикая стрижка с скрывающей глаз челкой. Легкое алкогольное амбре доносившееся от него, приятности не добавляло.

– Привет, – буркнула я.

– Ты не против, если я присяду?

– Против.

Он сел. Я с неудовольствием посмотрела на него, причислив к недостаткам серьгу в ухе с квадратным камнем, притворяющимся бриллиантом.

– Меня зовут Виталик, – проинформировал он.

– А меня – нет.

– Что – нет?

– Нет, значит не Виталик, – пояснила я. – Сгинь.

Виталик ничуть не смутился. Ослабив узел шарфика, он внимательно изучил содержимое моего подноса, а потом спросил:

– Ты чего такая злая?

– Я добрая.

– Да?

– Да. Просто я с Кавказа. А у нас строгие законы. Видишь, вон мои братья сидят? Они не разрешают знакомиться с кем попало.

Я кивнула на столик своих сопровождающих. Услышав мое заявление, тип, наконец-то снявший свою расписную шапочку, подавился гамбургером. Виталик посмотрел на него с сомнением.

– Что-то не похожи они на твоих братьев.

– У нас разные отцы, – пояснила я. – Только им не говори – не переживут. Так что отвали.

Я поднялась. Виталик встал, загородив мне дорогу. Я не заметила, как за моей спиной возникла громадная тень.

– Тебе же ясно сказали – отвали, – пробурчал голос. Виталик скис и пробормотав что-то неразборчивое, удалился. Я обернулась, увидев за спиной типа с цветной шапочкой.

– Спасибо, – просто сказала я.

– Пожалуйста, – буркнул он. – Ты это… того… посиди еще минут десять. Дай пожрать спокойно.

– Хорошо, – согласилась я. – Посижу.

Поздно вечером я совершила еще одну вылазку. «Мерседес» отсутствовал, зато всюду за мной неотступно ездила «тойота-камри». В экспериментальных целях я сделала вид, что пытаюсь оторваться. «Тойота» мгновенно догнала меня, а в ее окнах я увидела хмурые лица еще двух мордоворотов. Выходит, они все-таки менялись.

Два дня ничего интересного не происходило, за исключением того, что машины вновь сменились, и «мерседес» занял свое место во дворе. Я наблюдала из окна, как здоровый детина в дурацкой шапочке с помпоном играет в футбол с окрестной детворой. Мне почему-то показалось, что облапошить такого увальня ничего не стоит.