Африканский квест

— Одну из тех старых красивых кукол. Не подделку для туристов, настоящую.

— У меня есть две или три, — сказал он. — Из старого французского кукольного театра в Сфаксе. Они не здесь. Спрос на них небольшой. Большинству людей нравятся эти, — и, пожав плечами, указал на несколько новых, не особенно хороших копий.

— Можно будет взглянуть на них? — спросила я. — И если да, то в какое время? Эти дни я очень занята.

— Что, если послезавтра? Мне нужно ехать в Тунис по делам.

— Поздновато. Раньше никак не получится?

— Пожалуй, можно пойти на мой склад вечером, взглянуть на них. Он недалеко отсюда, по дороге к гавани. Перед закатом я закрою магазин, схожу в мечеть на молитву, потом пойду домой, повидаю маленькую дочку перед сном. Что, если встретимся где-нибудь в половине восьмого?

— Нет, меня это не устраивает, — ответила я. — Примерно в это время у меня ужин вместе с группой, нужно поговорить с людьми о подготовке к экскурсии в пустыню. Кроме того, это возможность разобраться с их проблемами или вопросами, поэтому уйти рано я не смогу. Думаю, смогу быть у склада где-то около девяти.

— Хорошо. Мне все равно нужно быть там вечером, чтобы взять кое-что для другого покупателя. Давайте, я начерчу вам карту.

— Это возле пирса, где стоят рыбачьи лодки, так ведь? — сказала я.

— Всего в нескольких метрах к северу от него, — ответил Рашид. — Там небольшая фабрика. Я храню там товары для этого магазина и для другого, в Хаммамете, где ведет для меня торговлю мой шурин. Там еще несколько человек делают новых кукол и кой-какую кожгалантерею. Там зеленая дверь, она бросается в глаза. Поезжайте туда на такси, а я отвезу вас в город, когда закончим.

— Вы действительно не против?

— Ради вас — нет. Не все мои покупатели так gentille, [22] как вы. Ну, готовы? — Он взял меня за руку, повел в угол магазина и широким жестом откинул брезент. — Годится, да? В самый раз для вашей кинозвезды.

— Рашид! Это великолепно. — Там был красивый столик с инкрустацией, десятиугольный в североафриканском стиле. Старый, судя по виду, конца девятнадцатого века. — Вы правы. Я должна купить его. Он до того хорош, что, возможно, моя роздейльская кинозвезда так его и не увидит. Может быть, придется оставить его себе.

Способность влюбляться в товары представляет для меня профессиональную опасность.

Мы дружелюбно поторговались, но в конце концов сошлись в цене. Я сказала, что если куклы действительно так хороши, как он говорит, я возьму все, что у него есть.

— До встречи, Рашид.

— В девять, — сказал он. — У меня есть и другие товары, которые могут вас заинтересовать, очень древние, очень своеобразные.

— Не можете остановиться? — засмеялась я. — Увидимся в девять.

Примерно без четверти девять я ехала в такси на север по дороге, ведущей к гавани. Видела пришвартованную у пирса «Элиссу Дидону». Когда мы приблизилась, я готова была поклясться, что вижу в рулевой рубке свет. «Лара, это твое воображение, — сказала я себе, — или отражение света фар с дороги». Но я увидела его снова. И сказала водителю:

— Остановите. Я выйду здесь.

— Не стоит находиться ночью здесь одной, — предостерег водитель.

— Ничего, — ответила я. — Я встречаюсь кое с кем у того склада, с фонарем над дверью.

— Будьте осторожны, — сказал он и уехал.

Я пошла как можно бесшумнее по пирсу. Свет то вспыхивал, то гаснул, будто кто-то ходил по рубке с фонариком. Я низко пригнулась и пошла вдоль судна, пока не поравнялась с рубкой, потом, сосчитав до трех, чтобы набраться смелости, выпрямилась и взглянула.

И почти сразу же поняла, что серьезно ошибалась, думая, что смогу разделить тур и поиски затонувшего судна. Бен Миллер рылся в рубке в бумагах. Под моим взглядом он взял лист бумаги, вгляделся в него и улыбнулся. Секунду спустя выключил фонарик. Я пригнулась и как можно быстрее ушла. Выйдя на дорогу, побежала к складу, находившемуся всего в ста метрах. Внутри было темно, но я открыла дверь. Фонарь снаружи отбрасывал немного света в крохотное окошко в двери. Я нашла выключатель и зажгла свет.

— Привет, — крикнула я в темноту внутри. Никто не ответил. Внезапно я почувствовала себя уязвимой, стоя в круге света посреди окружающей темноты склада. Мне был виден ведущий вглубь проход, и когда я шагнула в полумрак, я увидела вдали еще один источник света. Пошла к нему мимо рядов кукол, их были там сотни, солдаты с красными и белыми лицами, в доспехах и сапогах, с металлическими мечами и щитами, на которых иногда отражался дальний свет, они свисали над двумя длинными верстаками с двух жердей по каждую сторону прохода. В глубине склада оказалась еще одна комната, дверь ее была приоткрыта, и свет шел оттуда. Я распахнула ее и оказалась в своего рода конторе. Под лампочкой стоял столик, на нем лежали три великолепные старые куклы, именно такие я искала. Рашид, очевидно, находился где-то поблизости. Он выложил кукол, чтобы я могла их рассмотреть. Я поднимала кукол одну за другой, любуясь складками старой ткани и мастерством раскраски лиц. Куклы были превосходными. Одну мог взять Клифф, две другие выглядели бы просто фантастично в гостиной кинозвезды. Я заставлю Клайва спроектировать для них подставки. Дела шли успешно.

Думая, что Рашид вернется с минуты на минуту, я села и огляделась вокруг. Он явно хранил здесь хорошие товары. В одном углу стояли на подставках четыре больших амфоры. Я подумала, возможно ли будет доставить их домой в целости? Из них получились бы прекрасные декоративные предметы. Мне стало любопытно, сколько им может быть лет? Я помнила, что Брайерс говорил мне о дресселевских формах амфор, но, разумеется, знала о них недостаточно, чтобы строить догадки. Они слегка походили на те, что рисовал Зубеир, но мне требовалось мнение специалиста.

По стенам комнаты тянулись полки, некоторые из них были закрыты дверцами и заперты. Один шкафчик был приоткрыт, ключ торчал в замке. Снедаемая любопытством, я подошла взглянуть. Там лежало несколько бронзовых монет и осколки терракоты. Но было и несколько красивых целых изделий, одно из них привлекло мое особое внимание. Может, это зубеировский кувшин для вина, тот, который исчез? Нужно будет сказать Брайерсу, что он, возможно, нашелся. Может быть, члены семьи продали его Рашиду. Однако при более тщательном осмотре я поняла, что ошибалась. Осторожно подняв кувшин, я поднесла его к свету. У зубеировского кувшина был отбит кусочек с горлышка, это было ясно видно на фотографии. Я считаю, что хорошо вижу следы ремонта, даже сделанного наилучшим образом, и они здесь были, только на ручке, а не на горлышке. Однако это было интересно. Два кувшина одинаковой формы, несомненно, что-то означали в историческом смысле, и Брайерс, я не сомневалась, очень захочет взглянуть на этот кувшин. Я поставила его на место и стала разглядывать остальные предметы.

Там был, как я сочла, короткий меч, судя по виду, бронзовый. В очень скверном состоянии, серьезно нуждавшийся в консервации. Было несколько золотых украшений, очень красивых, с десяток золотых колец и превосходное, хорошо сохранившееся золотое ожерелье с ляпис-лазурью. Я ощутила легкое беспокойство. Эти вещи наверняка были древними, античными, а не антикварными. Рынок античных вещей может быть ненадежным, тут я стараюсь быть особенно внимательной. Зачастую владеть античными вещами противозаконно, тем более вывозить из страны такие древние вещи, как эти. Покупая что-нибудь подобное, я требую надлежащее разрешение на вывоз и прочие документы. Не хочу сидеть в тюрьме, ни дома, ни тем более в тех многочисленных странах, которые посещаю. Я поймала себя на мысли, имеет ли право Рашид владеть этими вещами. Разве Брайерс не говорил мне, что вещи, предположительно поднятые с его драгоценного затонувшего судна, поступали на рынок? Мог Рашид быть поставщиком античных вещей, которые причиняли ему столько беспокойства?