Славянский кокаин

«Свиньи. Просто свиньи, – сделал нехитрые умозаключения Филя. – Я, наверное, сейчас захлебнусь собственной слюной. Какая глупая и бездарная смерть».

В зале ресторана появился человек в длинном светлом плаще. Он остановился, окинул взглядом помещение и направился к соседнему с приятелями столику. Устроившись в уютном кресле, посетитель заказал бокал пива, сразу же расплатился с официантом, достал газету и целиком погрузился в чтение. Агеев тут же потерял к нему всякий интерес и снова переключил свое внимание на Мишина с Груздем. Филя напрягал слух, но не слышал, о чем они говорят. А они размахивали руками и, кажется, спорили. Но даже издалека было видно, что друзья нервничают и чем-то расстроены.

6

Кофе был давно допит, денег больше не осталось, и Агеев молил Бога, чтобы приятели скорее закончили свою трапезу и куда-нибудь пошли. Но их стол по-прежнему был заставлен тарелками с едой, так что на скорое избавление надеяться было бессмысленно. Филя совсем заскучал. Поэтому достал телефон и набрал номер Дениса.

– Алло, – откликнулся тот мгновенно.

– Привет. Как поживаете?

– Неплохо. А ты?

– Да вот мотаюсь по всей Москве за этим Груздем. В данный момент сижу в ресторане Шереметьева.

– Ага, шикуешь там, по ресторанам разгуливаешь, а я-то думал, трудишься в поте лица.

– Шикую – не то слово. Сейчас просто разорвет от обилия съеденной пищи.

– Хорошо тебе. А мы вот тут разыскали с Ладой кое-что интересное.

– С Ла-адой... – обиженно протянул Агеев.

– С Ла-адой, – передразнил Денис. – А что в этом такого?

– Да ничего. Просто несправедливо. Ты с Ладой, а я с Груздем. Чувствуешь разницу? Кстати, знаешь, кто повстречался господину Груздю в аэропорту? Не догадываешься?

– У меня есть определенные пожелания на этот счет, – пробурчал Денис, – но я оставлю их при себе. Не тяни.

– Кстати, как там наш Демидыч? – вспомнил вдруг Филя. – Угорел мужик сильно? Хоть кости целы?

– Ничего, полежит под капельницей, подышит чистым кислородом – будет как новенький. Ну не тяни, что ты там раскопал?

– Ладно. Повстречался Груздю его старый добрый друг – Николай Мишин. Как думаешь, Демидыч будет счастлив?

– Я уже счастлив! – признался Денис. – Что они делают?

– Водку жрут, сволочи, – вздохнул Агеев.

– Филя, зависть – смертный грех, – напомнил Денис. – Что еще делают?

– Кажется, собираются покинуть наш гостеприимный город и улететь в чужие края. Или не в чужие, не знаю пока.

– Обязательно проследи их маршрут или маршруты! Узнай, куда, когда и каким рейсом они летят? Следи в оба, не упускай из виду. Но будь осторожным. Там у тебя происходит что-то странное.

– Слушаюсь, мамочка, – ответил Агеев. – И ты там будь осторожен. Эти женщины... Им имя вероломство, ты запомни.

– Да ну тебя, – беззлобно огрызнулся Денис. – Не завидуй, будет и на твоей улице праздник.

– А то как же! Будет, конечно. В лице какого-нибудь очередного Груздя или еще какого паразита, за которым следить надо. Вот говорят, что шестьдесят пять процентов семейных пар познакомились на работе. А мне и познакомиться не с кем. Почему-то на работе попадаются только малосимпатичные мужчины. Скажи, почему ты никогда не поручаешь мне следить за симпатичными женщинами?

– Потому что это нанесло бы невосполнимый урон нашему общему делу. Общайся с симпатичными женщинами вне работы.

– Ну да, а когда последний раз у меня было это самое вне работы? – сокрушенно вздохнул Филипп.

– Не ной. Обещаю, разберемся с этим делом, будешь гулять неделю. А еще беру на себя ответственность в поисках подруги жизни для тебя.

– Нет уж, с этим я сам справлюсь!

– А чего ты испугался так? – удивился Грязнов.

– Я твоему вкусу не доверяю. Найдешь такую же, как Лада твоя.

– А чем тебе Лада не нравится? – обиделся Денис.

– Да я ее боюсь! Мне вообще такие женщины внушают подозрение.

– Ну конечно, тебе подозрение не внушает только лик Иосифа Кобзона на рекламном плакате.

– Просто я люблю женщин слабых, а не тех, которые коня на скаку...

– Филя, милый, я бы с большим интересом и удовольствием выслушал твои взгляды на жизнь, женщин и взаимоотношения полов, но давай отложим это на потом, а сейчас будем заниматься делами, – перебил Агеева Денис.

– Ладно, иди, делай свои дела, а я буду дальше давиться слюной.

– Что-что? – переспросил Грязнов.

– Да неважно, потом расскажу.

Агеев небрежным жестом отправил телефон в карман.

Новый посетитель поднялся из своего кресла и неторопливой походкой покинул ресторан. Филя проводил его равнодушным взглядом и скорбно вздохнул. Его желудок уже давно издавал угрожающее урчание. Агеев скользнул глазами по залу и насторожился. Человек в плаще оставил полный стакан пива, было похоже, что он к нему вовсе не притронулся, газета также осталась на столе, рядом, на кресле, лежал черный пластиковый пакет.

Филя смерил расстояние между пакетом и столиком приятелей и с громким криком: «Ложись!» молниеносно вскочил со своего места и бросился к Мишину и Груздю. Тут же раздался мощный взрыв, посыпалось разбитое стекло, послышались истошные крики боли. Агеева откинуло к стене, он ударился затылком и потерял сознание.

...Филя очнулся от едкого дыма, режущего глаза. Из-за него в ресторане невозможно было ничего разобрать. Он попытался подняться, но перед глазами все поплыло и завертелось, во рту ощутился металлический привкус крови, ужасно болели ребра. Тогда Филипп, с трудом встав на колени и упершись руками в пол, осторожно пополз в ту сторону, где до взрыва сидели друзья. С облегчением он вспомнил, что за секунду до взрыва официантка вышла из помещения, а больше в зале никого не было.

Филя с трудом пробирался вперед, он порезал руки об осколки стекла и распорол колено, наткнувшись на обломок металлической ножки стула. Пахло гарью, на занавесках уже бесновались языки пламени, начинался пожар. Агеев боялся не успеть. С трудом Филя добрался до двух бесчувственных тел. Груздь лежал лицом вниз, широко раскинув руки. Вокруг растекалась лужа крови. Агеев не был врачом, но мгновенно понял, что Груздь мертв – поза его была такой неестественной и обреченной, что сомнений не оставалось. Тогда Филя кинулся к Мишину, тот широко открытыми глазами смотрел в потолок. Он был завален обломками столов, стульев, засыпан осколками стекла и кусками штукатурки. Агеев с трудом дотянулся до его шеи и нащупал слабый пульс. Затем он схватил Мишина под руки и потащил к двери, пламя охватило почти весь ресторан. Филя кое-как волок бесчувственное тело и чудом умудрялся уберегать его от огня. На помощь уже спешила милиция и пожарные. Люди в оранжевых комбинезонах оперативно уложили Мишина на носилки и потащили к «скорой», чьи-то руки подхватили Агеева, усадили на невесть откуда взявшееся пуховое одеяло, сунули под нос вату, он почувствовал резкий запах нашатыря, в голове прояснилось.

– Как тот мужчина? – неопределенно мотнул головой Агеев.

– Один мертв, другой в шоке. Возможно, сломаны обе ноги. Множественные осколочные ранения, ожоги. Скорее всего, еще и черепно-мозговая травма. Но это ему повезло, мог бы задохнуться от угарного газа, если бы ты его не вытащил, – отвечал молоденький парнишка в милицейской форме.

– Куда его повезли? В какую больницу?

– А что, знакомый твой? Так это мы разузнаем, по журналу проверим. А пока отдыхай, сейчас вторая машина за тобой приедет.

– Какая машина? – не понял Агеев.

– Как – какая? «Скорая», разумеется.

– Не, ребята, я в больницу не хочу, у меня времени нет.

– Ты даешь! – изумился милиционер. – Это ты с врачами договариваться будешь. А наше дело их вызвать.

– Понятно. Договорюсь как-нибудь, – ответил Филя, хотя голова ужасно кружилась, и даже слегка подташнивало. И еще Филе показалось, что он стал хуже слышать. Во всяком случае, голос собеседника доносился словно из какого-то вакуума.

– А как все произошло-то, ты видел? – любопытствовал паренек.