Необитаемое сердце Северины

Дверь за ним закрылась. Евсюков поплелся, разгребая снег валенками, потом стал на лыжи. И осмотрелся, соображая, куда идти. Его подташнивало. В голове – пустота. Евсюков по своим следам вернулся к просеке в лесу и только там, в деревьях, сердце его стало замедлять бешеный ритм. Он пошел совсем тихо, еле передвигая ноги в спокойствии и красоте зимнего колдовства, и охватила Евсюкова радость, что сердце выдержало, и он остался жив.

– Спасибо тебе, Господи, – поблагодарил батюшка.

Именно в это мгновение, когда перед его глазами еще не прошли синие пятна, Евсюков услышал страшный треск впереди. Кто-то огромный шел на него из-за деревьев, сваливая их по пути. Евсюков снял ружье и тут же бессильно его опустил, проследив медленное падение сосен впереди – кабан так не может валить деревья. И медведь не может! Он вглядывался до слез в глазах и не мог ничего понять. Странная серая масса двигалась на батюшку, сваливая деревья. Раздался ужасный трубный звук. Ему сразу захотелось снять лыжи и упасть на колени, но что-то воспротивилось в душе – вот оно, мгновение истины! – батюшку победил грешный человек. Евсюков отступил с просеки к деревьям. Пошатнувшись, он завалился на бок и смотрел на приближающихся чудовищ без страха, с любопытством готового к смерти человека. Пока не понял, что на него идут... слоны. Застыв, он смотрел на их огромные серые тела рядом – «один, два, три, четыре!..» – на кожу в складочках, и как они поднимают хоботы перед криком, и на ужасные бивни, и шептал: «Этого не может быть... этого не может быть... пять, шесть!..» Пока не заметил, что между слонами идет корова. Белая, с крупными черными пятнами. Тогда Евсюков, униженный и потрясенный, закрыл лицо ладонями и зарылся головой в снег.

* * *

Феликс после обследования пропал на несколько дней. Телефон его не отвечал. Пейджер для срочной связи – тоже. Лика, опасаясь, что с «провалами в памяти» у 1072 они переборщили, задействовала поиск по сигналу с телефона, но позвонила Алина Фейсак. Сказала, что Лекса нет вторые сутки, а его телефон и пейджер лежат дома на тумбочке.

– Он мог до такой степени испугаться своих отключек?.. Он ничего с собой не сделает?.. – спрашивала Фея. – Мой первый и единственный в жизни мужчина! Я не могу его сейчас потерять, понимаете?.. Я беременна!

– Уже?.. – опешив, спросила Лика. – Ты уверена?

– Уверена! У меня температура в заднице тридцать семь и два! Вы должны его найти. И не надо меня обманывать разными отговорками!

– Никогда! – уверила Лика. – Только правду. Как только его найдем. А ты все-таки пописай на индикатор, ладно?

И доложила куратору о пропаже. Они провели короткое совещание. Куратор начал с вопроса о деньгах Феликса.

– Деньги могут быть не главным. У 1072 идет возрастное переосмысление жизненных ценностей. Я называю это мужским климаксом, – сказала Лика.

– С чего ты взяла?

– Как вы помните, Алина Фейсак в октябре донесла, что он приносит домой поделки из свинца. А свинец берет из пуль, которыми убивали людей. Так он ей объяснил необходимость этих предметов у себя дома.

– Оригинально. А пули он насобирал на полях сражений? Такое количество!.. – развеселился куратор. – Это имеет какое-то отношение к его деньгам?

Лика достала из папки бумаги и зачитала отчет из лаборатории:

– «Изъятый из квартиры агента 1072 ... октября предмет круглой формы с удельным весом вещества около 11,34 гр./см3, оказался шаром с диаметром в 7 см, по анализу состава – свинец, весом 2 кг 35 г, с наружным покрытием его металлизированной краской... характеристики краски...»

– Это я уже слышал, – отмахнулся куратор. – Что-то новое есть?

– «Изъятый из квартиры агента 1072 ... ноября конусообразный предмет с площадью основания 16 см2, с удельным весом вещества ... оказался по своему составу свинцом, общий вес металла – 1кг 540 г, наружное покрытие – белая металлизированная краска...»

– Вы все его свинцовые игрушки из квартиры проверили? – Куратор с трудом скрыл насмешку.

– Все. Еще четыре предмета из квартиры отца. Аналогично. Все вернули на место.

– И дырки от высверливания замазали, да? – вкрадчиво поинтересовался куратор.

– Так точно! – закипая, Лика вытянулась по стойке «смирно».

– Ладно, не заводись. Мне просто интересно. Вот вы проверили первый образец. Обнаружили свинец. Зачем возились с остальными, если проблема в мужском климаксе? Посчитал мужик, сколько пуль ему бы понадобилось, чтобы уложить всех своих жертв из автомата Калашникова, учитывая, что он никогда этот автомат в руках не держал. Оказалось – много пуль понадобилось бы. Впечатлило. Он заказал себе фетиши из свинца, которые теперь валяются немым укором в его квартирах. Я правильно трактую предполагаемые психологические проблемы агента 1072?

– Правильно. Только таким количеством свинца можно расстрелять небольшой поселок – слишком много даже для человека, плохо обращающегося с оружием. Зачем мы возились? Потому что среди этих свинцовых игрушек мог валяться шар, конус или кубик совершенно другого состава.

– Понимаю, – кивнул куратор, стерев улыбку. – Думаешь, он смог организовать доставку сюда золота или платины? А на подмену подсунул нам свинцовых двойников?

– Куда – сюда? – спросила Лика.

– Сама сказала, что он патриот, и за границу такое количество добра невозможно перетащить незаметно даже в ценных бумагах! Сколько сейчас стоит платина?

– От трехсот до четырехсот долларов за тройскую унцию. Золото чуть дешевле.

Куратор задумался.

– Сколько килограммов свинца он нам подсунул?

– В общей сложности около тридцати.

– Да-а-а... – покачал головой куратор. – Значит, где-то валяется сорок килограммов платины или золота. Удельный вес этих металлов, если я не ошибаюсь, больше, чем у свинца.

– Не ошибаетесь. Самая тяжелая – платина. Более точно рассчитать предполагаемый вес спрятанного можно по количеству денег, которые Лекс перевел из банка. На четыреста двадцать тысяч долларов в июле можно было приобрести от 38 до 45 килограммов платины, – Лика протянула Куратору листок бумаги. – «НорНикель» выпускает платины больше, чем золота.

– За три-четыре месяца обеспечить доставку из Норильска такого объема металла одному заказчику?.. – задумался куратор. – И никто из криминала не заинтересовался? И не кинули его?.. И ведь как вовремя подсуетился – до августа все выгреб! – Куратор присмотрелся к Лике. – Насколько хорошо ты искала?

Лика пожала плечами и промолчала.

– Понимаю, – кивнул седой мужчина, – нет стимула. Зря я тогда сказал, что агенту 1072 все равно не уйти из Конторы.

– Это точно. Зря. Но я исполнительна. Все наработки по его контактам проверены. Оценка нелегального поступления в Москву драгметаллов, из расчета среднегодового объема в 100 – 150 кг на черном рынке, показывают, что 1072 своим гипотетическим заказом квоту не превысил, поэтому концов не найти. Возможные места его пребывания исследованы. Если он опять заигрался в самостоятельного мальчика, то вскоре выдаст свои тайные убежища, о которых мы еще не знаем.

– А если он соврал о патриотизме, заранее заготовил себе другие документы и перевел деньги на подставные счета? А для затравки перед этим смотался в Норильск, чтобы мы потом все его свинцовые игрушки распилили в поисках золота, как Шура Балаганов!.. Что тогда?

– Тогда крайняя мера. Ликвидация агента, – спокойно сказала Лика.

– Да уж!.. – с досадой кивнул куратор. – Попробуй такого ликвидировать. Это же ходячее оружие массового поражения. Разве что, кто-то близкий... – он оценивающе посмотрел на женщину.

– Агент 1072 всегда действовал в строго определенных рамках задания, – поспешно уверила его Лика.

– Да потому что на этих заданиях он не боялся преследования! А как он поведет себя в панике, если ему померещится угроза жизни, никому не известно. Он был без сознания, когда уложил семь здоровых мужиков на платформе – как чихнул. Короче. Крайняя мера может нам дорого обойтись. Ищи его. Задействуй все возможные каналы.