Гений сыска (СИ)

- Сэнк ю вэри мач, - блеснул я знанием английского, и мы с достоинством миновали турникет. Пошагав вперед по гулкому залу. Он впечатлял размахом и архитектурой.

Выйдя наружу, мы перекурили на свежем воздухе, слушая гул прибывающих из-за океана рейсов, после чего направились к расположенной напротив стоянке такси. Там погрузились в желтый форд с опознавательной табличкой на крыше, я назвал средних лет водителю (по виду латиносу) нужную нам гостиницу.

- Окей, - выжал педаль сцепления тот, и мы, вырулив со стоянки, понеслись по широкой автостраде на восток. За окнами замелькали зеленые пейзажи, ухоженные коттеджи и рекламные щиты. Типа любая прихоть за ваши деньги.

Латинос, между тем, мазнул по сенсору автомагнитолы, и в салоне захрипел голос Вилли Токарева

Я приехал из деревни в этот крупный городок,

Очень трудно разобраться, где тут запад, где восток,

Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой,

То мне страшно, то мне грустно, то теряю свой покой...

ностальгировал вернувшийся в Россию шансонье, за утраченной мечтой. Мы переглянулись.

- Это ж надо, блин, и тут наш соотечественник.

- Я, кстати тоже, - обернулся назад водитель.

- ?!

- Ну да,- ухмыльнулся он. - Шесть лет назад свалил из Одессы.

- Да, тесен мир, - сказал Жора. - Где только наших нету.

Разговорились. Таксиста звали Марек, он был галахический* еврей и весьма нелестно отозвался о своей новой родине.

- Что так? - поинтересовался я.

- Кругом одни козлы и педерасты, - харкнул в открытое окно таксист. - Нормально бухнуть и поговорить не с кем. Думаю возвращаться.

"Вот оно" - снова переглянулись мы, проникаясь гордостью за родное отечество.

Затем в легкой утренней дымке возникли первые высотные монстры, с переплетением эстакад, мостов и автомагистралей, мы въехали в каменные джунгли.

А кругом миллионеры, денег куры не клюют,

Между ними как шакалы люди бедные снуют.

Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой,

То мне страшно, то мне грустно, то теряю свой покой!

в очередной раз завопил Вилли, дополняя постиндустриальную картину.

Миновав по бесконечному мосту забранную в бетон довольно широкую реку (со слов таксиста это был Потомак), автомобиль свернул на обсаженную деревьями набережную и внедрился в сеть многочисленных авеню. По ним, как и в Москве, ползли стада автобусов с машинами, утренняя прохлада сменилась смогом.

Нужная нам гостиница под названием "Стерлинг", находилась в двух десятках миль от Капитолия и по внешнему виду была довольно скромной.

- Пожалели наши клиенты на пятизвездочную, - сказал Саня, когда расплатившись с Мареком и дав ему на чай, мы вышли из такси, разминая затекшие в дороге ноги.

- Ничего, как-нибудь переживем, - сказал я, и мы пошагали к стеклянной двери.

Внутри группу встретили современный интерьер и предупредительный малый азиатской внешности, за регистрационной стойкой.

- Мы бронировали у вас для себя номер, - опершись на нее, сказал я по-английски, назвав фамилии.

- Одну минуту, - ответил тот, после чего защелкал пальцами по клавишнику компьютера.

- Апартаменты ждут, вас господа, - поднял на меня узкие глаза. - Вот, заполните эти бланки.

Далее, в сопровождении портье, мы поднялись лифтом на второй этаж, где он отпер дверь номера, пропустил нас вперед, а затем вошел сам, плотно прикрыв ее за собою.

- Как с демократией в России? - сказал на чистом русском, протянув мне ключи.

От неожиданности я закашлялся, а потом прохрипел, - вашими молитвами.

- Значит так, - наклонился ко мне портье. - Сегодня в девять вечера вы посетите ресторан "Нептун", это на набережной Потомака. Там закажете ужин и будете ждать нашего сотрудника. Пароль и отзыв те же. Он введет вас в курс дела.

- Хорошо, товарищ, - сказал я. - Будет исполнено.