Гений сыска (СИ)

- За это не беспокойтесь, - расплылся в улыбке вице-президент. - Мы всегда держим свое слово.

Спустя трое суток участники убийства были арестованы, о чем сообщил пресс-центр управления ФСБ по Москве, а на счет "Немезиды" ассоциация банкиров перевела оговоренную в договоре сумму.

Глава 12. Предложение, от которого нельзя отказаться.

Над Москвой отгремел праздничный салют Победы, май вступил в свои права, жизнь продолжалась.

В один из таких дней, в офисе, мне позвонили на мобильный.

- Да,- приложил я к уху трубку.

- Здравствуйте Виктор Алексеевич, - сказал бесцветный голос. - Вас беспокоят с Лубянки.

- Здравствуйте, - напрягся я. - Чем обязан?

- Желательно, чтобы вы подъехали к нам, - продолжил абонент. - Завтра в десять. Кабинет тридцать пять. Пропуск на вас будет заказан. До встречи.

- До встречи, - на автомате ответил я, слушая короткие гудки. Звонок был не из приятных.

По прежней службе мне приходилось пересекаться с чекистами, и особой любви я к ним не питал. Очень уж туманные ребята.

Затем открылась дверь, и вошел Жора с пакетом беляшей (мы решили не ходить в кафе и перекусить на месте).

- Чего такой хмурый? - положив его на журнальный столик у окна, щелкнул кнопкой кофеварки.

- Приглашают на Лубянку, - сказал я.

- С какого перепугу? - выпучил глаза приятель.

- А хрен их знает? - пожал я плечами. - Нужно поставить в известность Крыжановского.

Спустя некоторое время тот примчался с Большой Дмитровки, и мы стали держать совет. Приглашение в "контору" могло быть чреватым.

На безопасность страны мы не посягали, но чем черт не шутит? В наше смутное время.

Выпили весь кофе, сжевали беляши, но к общему знаменателю не пришли. Зачем вызывают, было непонятно.

- Ладно, бог не выдаст, свинья не съест, - потянул из пачки сигарету Жора.

На следующее утро, ровно в назначенное время, я прибыл на Лубянку. До этого бывал там пару раз, по совместным делам, которые вели с чекистами.

Получив в бюро пропусков входной талон, выписанный на мое имя, я прошагал к основному корпусу и вошел во второй подъезд. Очутившись под гулкими сводами, протянул талон вместе с паспортом прапорщику в голубой фуражке. Стоявшему у пропускного турникета.

- На третий этаж и по коридору направо, - сказал тот, проверив документы.

Я направился по мраморному полу к лифту, вошел и нажал кнопку. Через несколько секунд на панели зажглась цифра "3", вышел.

Искомый кабинет был в конце длинного полуовального коридора, я постучал и потянул на себя створку высокой двери.

За ней была казенного вида приемная, за уставленным телефонами столом которой сидел офицер с погонами капитана, листавший какие-то бумаги.

- Вот, мне назначено, - подойдя к столу, показал я ему входной талон.

Капитан взглянул на него, предложил мне сесть и потянулся к одному из телефонов:

- Товарищ генерал, к вам гражданин Лебедев.

Слушаюсь (опустил трубку на рычаг). Проходите, - кивнул на обитую черной кожей дверь, в противоположном конце приемной.

Я направился по ковровой дорожке туда, нажал бронзовую рукоятку и оказался в просторном, с затененными окнами кабинете.

Вдоль них стоял длинный ряд стульев, в глубине массивный стол, а на стене над ним висел портрет грустного Дзержинского

За столом сидел благообразный человек в роговых очках, по виду напоминавший бухгалтера.

- Присаживайтесь, Виктор Алексеевич, - указал он рукой на одно из кресел у приставного стола.

Я сел и выжидательно уставился на генерала.

Особой робости не питал, поскольку за время службы в центральном аппарате насмотрелся на них предостаточно. А еще точно знал, что среди них полно дубов. Такое, время пришло в демократическую Россию.

Выдержав паузу, хозяин кабинета поинтересовался, почему я оставил службу.