Африканская охота для дам

Вахтанг и Гоги спросили, как именно мужчины были захвачены в плен. Мы рассказали все, что знали.

– Странно, – выдал Вахтанг, на мгновение отведя взгляд от Веркиной груди и посмотрев на нас с Сашкой.

– Что именно странно? – уточнила я.

– Не всех взяли, – родил Гоги и попросил его развязать. Неудобно ему, видите ли, лежа разговаривать.

– Так мы вас посадим, – предложил Сашка, и мы с ним на пару помогли Гоги принять сидячее положение, даже подложили под оплывшую жирком поясницу подушку.

Сашка предложил помочь тете Вере – чтобы и дядя Вахтанг принял сидячее положение. Верка у нас всегда отличалась недюжинной силой и применяла ее для проникновения в различные дома, куда нам доводилось забираться. Да и многочисленные мужские тела она неоднократно держала на своем, бренном. Поэтому она зашла сзади и подхватила Вахтанга под мышки, крепко прижавшись к его спине своей могучей грудью. Вахтанг млел и, видимо, мечтал, чтобы его таким образом носили вечно. Верка без нашей помощи подтащила его к кровати, закинула на нее и тоже подложила ему под поясницу подушку. Сама опустилась рядом. Мы с Сашкой сели на кровать Гоги.

– Ну, мальчики, колитесь. – Верка опять улыбнулась профессионально-ласково. Мальчикам, правда, было за сорок, но им обращение понравилось и, главное, нравилась Верка. Я подумала, что подружка сегодняшнюю ночь скорее всего проведет в этом номере, а несчастные грузины лишатся всей своей прибыли от торговли обезьянами.

– Кстати, а где ваши обезьяны? – спросила я у них. – Вы ведь говорили, что поставляете их на просторы бывшего СНГ?

– Не только обезьян, – напомнил Гоги. – И попугаев поставляем. И змей поставляем. И черепах. Всех поставляем. Хоть слона поставим. Кого клиент хочет – того и поставим.

– Где вы их держите? – спросил сынок.

– Нигде не держим. Мы их на рынке покупаем.

– Типа нашего Кондратьевского, что ли? – уточнила Верка.

– Не знаем никакого Кондратьевского, – заявили мужики. – Под Хабебе есть рынок. Неофициальный. Нас там знают. Приезжаем. Говорим: к первому числу надо пять попугаев, десять обезьян, шесть черепах, две змеи. Потом приезжаем первого числа. Нам дают пять попугаев, десять обезьян, шесть черепах и две змеи. Мы их берем и отправляем заказчикам.

– Как? – спросила Верка.

– Э, – покачал головой Вахтанг. – Коммерческая тайна!

Верка подсела к нему поближе и мягко ткнула туго обтянутой футболкой грудью в нос. Вахтанг тяжело задышал. Верка погладила его по плечику, потом пошла ниже. Гоги неотрывно следил за ними, облизывая языком сухие губы. Потом перевел взгляд на меня.

– Не буду, даже не проси, – сказала я ему. – Не могу развратничать при ребенке.

Гоги перевел взгляд на Сашку. Сашка ему похабненько улыбнулся и пояснил, что он тоже не будет – он только с женщинами.

– Рано тебе еще с женщинами, – пробурчал Гоги.

– Он с американскими девственницами с тринадцати лет общается, – объявила я. Сынок вместе с одноклассниками в самом деле подключался к телефонной линии, чтобы позвонить в Америку по номерам, где предлагался «живой разговор» со жрицей любви, домохозяйкой и девственницей. Я только радовалась, что он звонит не с нашего домашнего телефона и мне не приходят счета на оплату международных переговоров.

Вахтанг с Гоги изобразили на лицах вопросительные знаки, внимательно посмотрели на моего сына, сидевшего с самым невинным видом. По-моему, он в эти минуты напоминал ангела, спустившегося с небес на землю Замбары.

– Где он в вашем Питере берет американских девственниц? – наконец спросил Вахтанг.

– Захочешь – найдешь, – ответила Верка и снова погладила Вахтанга по плечу, все так же профессионально-ласково ему улыбаясь. – А ты тут как, с черненькими балуешься? А, Вахташа? Или все-таки беленьких предпочитаешь? Кто тебе больше нравится?

– Ты, – простонал Вахташа. – Умру сейчас от желания!

Я посмотрела на семейные трусы, в которых спал Вахтанг. Если бы он был в джинсах, они, наверное, уже порвались бы. Бедный грузин! Не было печали, так оказался в Замбаре в одно время с Веркой.

– Не мучь меня, женщина! – взмолился он.

– Ответьте на вопросы, господа, и ваши мучения сразу же прекратятся, – улыбнулась Верка.

– Не могу! – простонал Вахтанг.

– Я отвечу, – сказал Гоги. – Ради друга я на все готов. Ради Вахтанга! Я понимаю, как ему тяжело.

И Гоги с укором посмотрел на Верку. Я тоже посмотрела на Верку. Она велела нам с Сашкой перетащить Гоги в ее с Вовчиком номер и там допрашивать. Она вскоре к нам присоединится. Верка кинула мне ключ, мы с Сашкой подхватили Гоги за руки и за ноги и вынесли из номера. Веркин номер находился на том же этаже, поэтому мы потянули Гоги туда. Он в процессе переноски говорил, что нет необходимости держать его связанным. Он сам пойдет, ножками. Нам же с мальчиком тяжело! На что мальчик ответил, что он чуть ли не с рождения помогал маме таскать и укладывать папу и родного дядю, а также еще одного маминого мужа. Поэтому у мальчика к пятнадцати годам накопился большой опыт переноса всяких разных дядей, засыпающих в самых неожиданных местах. Гоги для разнообразия заткнулся, переваривая информацию.

Мы уложили его на кровать, опять подоткнули под поясницу подушку и попросили все-таки рассказать о политической ситуации в Замбаре и о бизнесе, которым занимаются они с Вахтангом.

– Бизнес как бизнес, – начал Гоги с последнего. – Жить-то надо как-то, да? Вот и возим обезьян. Не сами, конечно. На корабли отдаем. Русские моряки берут. Они всех гадов берут. Потом наши люди встречают суда, забирают тварей, продают. А на себе редко возим, только если очень дорогой товар. Или очень срочный.

Гоги вспомнил, как лично вез какого-то попугая очень ценной породы – Гоги сам не знал какой. Он его по фотографии подбирал. Напоил попугая местным ромом (африканцы сказали, что птичка не помрет), пьяная птица заснула, и Гоги засунул ее под мышку. Во время полета пришлось несколько раз ходить в туалет и снова подпаивать попугая. Довез. Как потом сообщили им с Вахтангом, попугай стал алкоголиком. Но хозяин доволен. Он гостям показывает, как попугай у него ром хлещет, а потом валяется пьяный. Все счастливы, включая попугая.

Ящериц они с Вахтангом на себе возили, змей – не решились. К тому же змеи тут все ядовитые, а как предохраниться, они не знали. Думали мешок на башку змее надеть, но все равно опасно. А вдруг прогрызет? Маленьких черепах возили.

– А вообще бизнес-то выгодный? – заинтересовавшись, спросил мой сынок. Он случайно не собирается ли бросить школу, чтобы жить в теплой Замбаре, а не в промозглом Питере?

– Выгодный, – кивнул Гоги. – Это, конечно, не оружие, но жить можно. А жить нужно. Сами знаете, что сейчас в Грузии делается. Вначале, конечно, требовалось завести необходимые контакты. Мы их завели. Теперь все идет по накатанному. А богатых русских сейчас много. И богатых грузин, и богатых хохлов, и богатых армян. И все почему-то хотят экзотов. Пока хотят – будем возить.

Гоги также сказал, что им с Вахтангом нравится жить в Замбаре. Они уже подумывают перевезти сюда свои семьи. Получить тут вид на жительство проблем не будет. Дашь взятку – получишь. Домá себе купят. Здесь недорого. Может, даже виноград начнут выращивать, вино грузинское делать.

– А с югославами контактируете?

– Ну… в общем, нет. Они – наши конкуренты. Только они не в Россию, не в СНГ экзотов везут. Они их в Европу везут. Нас не пускают на ту тропу. Югославов тут много, и будет еще больше. Но они все – в Хабебе и в окрестностях столицы. Школа у них есть своя. А потом дети в университеты едут – в Кейптаун, другие города. В ЮАР белых, конечно, больше. Гораздо больше. И русских там сейчас много. Не очень, конечно, но по сравнению с Замбарой много. Вот и мы хотим, чтобы наши дети тут жили. Климат хороший. Бизнес можно делать. Все равно в Грузии не жить. Так лучше в Замбаре, чем в России, да?

Я пожала плечами. Лично я не променяла бы Россию ни на какую Замбару. Сюда хорошо съездить отдохнуть (и это еще вопрос спорный, после всего случившегося), но жить тут постоянно? Я бы свихнулась от скуки. Разве какая-то африканская страна может сравниться с моим родным Питером? Или во мне слишком много патриотизма?