Закон вне закона

Но люди... Люди, я надеялся, были готовы, как и прежде, отозваться на общий зов, отложить плотницкий топор и взяться за боевую секиру...

Не так давно мне приходилось уже воевать здесь, чистить город от жадных до крови и плоти вампиров. Я даже успел создать здесь Центр по борьбе с преступностью, в старом замке. Но в мое отсутствие он быстро сменил свой профиль на прямо противоположный. Отразив, стало быть, этим явлением общую картину в стране: за что бы хорошее ни взялись, получается еще хуже. Все хватают жадные руки, все покоряют злобные умы.

Что ж, эту задачу я буду решать в первую очередь...

Акция 1. Блокада

На въезде в город мы притормозили у поста ГАИ. Майор, приоткрыв дверцу машины, крикнул вышедшему из стеклянной будки инспектору:

- Как звать тебя, капитан?

Тот ответил.

Я сверился со своим списком и кивнул Майору. Он что-то сказал инспектору, инспектор вскочил в свою машину и пристроился в хвост колонны. У подножия горы, оставив Ляльку и Прохора в машине, мы с Майором взобрались на самую кручу. Майор развернул карту и, подсвечивая ее фонариком, сориентировался на местности.

Город спал под луной, еще не ведая, какую судьбу уготовил ему Серый.

Пожалуй, я и сам еще этого не знал.

- В городе есть ваши люди? - спросил Майор.

- Наши, - поправил я. - Конечно, есть.

- Наши, - согласился Майор, покусывая сломанную по пути веточку - он недавно бросил курить и, как младенец, тянул в рот все, что попало. - С чего начнем?

Я поскреб макушку.

- Знаешь, Майор, мне еще не приходилось совершать перевороты. Откроем учебник истории.

- Значит: почта, телеграф, телефон?

- Все три объекта - в одном здании.

- Тем лучше, у нас пока не так много людей. Уточняю: почтамт, Горотдел милиции и...

- И мост, конечно.

- Понял вас.

Еще бы. Городок, издавна разделенный рекой на две части, к нашим дням поделился еще пуще. В Старой слободе обитали в основном законопослушные горожане, которых обирали обитатели Заречья, заросшего особняками новых русских и нерусских. Здесь же сосредоточены их боевики и охрана. На первое время было необходимо отгородиться от них надежным заслоном.

Мы спустились на шоссе. Майор отдал необходимые распоряжения. Колонна медленно втянулась в город.

При въезде на мост с грузовика были сброшены мешки с песком. Ими перекрыли мост со стороны Заречья и выставили два знака - "кирпич" и "Стой! Стреляют!". Здесь же остался гаишник. БТР развернулся на другом конце моста и замер. Ребята-десантники попрыгали с брони, рассыпались, заняли позиции.

За мостом колонна разделилась: Майор со вторым взводом отправился на почтамт, я с первым - к Горотделу. Одно отделение мы послали на местное радио.

В здании Горотдела - пузатом особнячке купеческого вида- светились только два затянутые шторами окна, в дежурке. стальная дверь была заперта.

Мои люди лениво изготовились - задача не казалась им сложной.

Я нажал кнопку звонка - большую, как блюдце; он истерически заверещал на весь ночной город - мол, бдит моя милиция. Лязгнул стальной засов, дверь распахнулась.

- Добрый вечер, - произнес я внутрь.

Заспанный лейтенант неразборчиво буркнул в ответ и прошел за барьер. Еще один милиционер, старшина кажется, так и не встал - спал на кожаном холодном диванчике, подложив под голову бронежилет.

- Слушаю вас, - зевая, сказал лейтенант и раскрыл журнал регистрации. - Что случилось?

Мне не пришлось объяснять. Он сам все понял, когда за моей спиной появились двое, а двое других разбудили и взяли в наручники старшину. Лейтенант, не вставая, медленно и плавно поднял руки, сцепил их на затылке. Один из моих парней пере- махнул через барьер, снял со спинки стула автомат и вынул из кобуры дежурного его "макаров".

Мы заперли их в "обезьянник", где никого не было, кроме беспробудного пьяницы. Не густо наработали коллеги - полон город бандюков, а у них в камере пусто. Оно и кстати.

Я сел на место дежурного и снял трубку телефона.

- Почтамт? Серый на связи. Как у вас?

- Порядок, командир. Что с охраной делать?

- Отправляйте их сюда, место пока есть. Проследите, чтобы никаких междугородных заказов.

Следующий звонок - на радио. Там получилось еще проще. Вахтеров двоих поддатых пенсионеров - прогнали по домам, станцию взяли под охрану.

Затем я обзвонил (по спискам, составленным Сашкой и моей разведкой) сотрудников Горотдела, которых решил взять в свою команду.

Они все прибыли одновременно.

Провел короткий инструктаж: как только утром явятся на службу остальные сотрудники - разоружить и взять под стражу. Начальника - ко мне. Привести в порядок и проверить личное оружие, а также автотранспорт отдела.

Меня прервал телефонный звонок.

- Дежурная часть, полковник Сергеев. Слушаю вас.

- Милиция? - панически зазвенел женский голос. - У соседей опять побоище. Аж через стенку слыхать.

- Адрес?

- Речной проезд, двенадцать, квартира пять.

- Высылаю наряд.

- Скорей, милиция, забьет он их.

Я положил трубку.

- Поезжайте, ребята, по-скорому, это рядом. Отсюда - обратной дорогой к мосту, налево по Набережной. Первый проезд- Речной. Доставьте его сюда. Пока не трогать, я сам с ним разберусь. Для почина.

Ребята сорвались.

Когда я закончил инструктаж, как раз привезли дебошира.

Здоровенный пьяный мужик. Злобный, озверевший от безнаказанности. Лицо и руки - в крови, чужой естественно.

- А потерпевшие?

- Женщину, она без сознания, и пацана, он ему руку сломал, отправили в больницу. - Я видел, что ребята едва сдерживаются. Ничего, недолго им терпеть.

- Садись, - сказал я задержанному.

Он плюхнулся на диванчик, развалился, отрыгнул. Вроде отдыхал от трудной работы.

- Устал?

Ухмыльнулся в ответ. Ничего не боится.

- Отдохну у вас.

- Кого бил-то?

- Да бабу свою. Сам знаешь.

- За что?

- А чего она... выдергивается?

- Значит, если кто выдергивается, бить надо?

Он, хоть и пьян был не в меру, удивился. Не столько вопросу, сколько моей глупости.

- Дай закурить, старшой, - закинул ногу на ногу, руки на спинку диванчика. Орел.

- Не выдергивайся, мужик, - я полистал журнал. - За этот месяц тебя доставляли сюда пять раз. Этот уже шестой. А ты все выдергиваешься.

- Ладно, старшой, кончай базар. Составляй протокол - и в кутузку, устал я, спать хочу.

- Не будет протокола.

Он обиделся. Будто я у него бутылку из рук вырвал. Как так! Это же в его жизни такое событие. Есть о чем за стаканом вспомнить, дружкам поведать. Как бабу свою учил. Как мальца воспитывал.

- Не, старшой, не по закону...

- Закон теперь другой. Гуманный. Ты сам себе выбрал: кто выдергивается, того надо бить, так?

- Обязательно. Пока не перестанет.

- Вот и хорошо. Сейчас мои ребята тебя накажут. Чтоб не выдергивался. Потом выкинут за дверь, не оказав первой помощи. Следующее твое выступление, седьмое кажется, закончится тем же. И опять без протокола. Пока выдергиваться не перестанешь. Все понял?

Понял - вскочил, рванулся к двери. Куда там! Сейчас же грохнулся во весь рост на пол, заорал дико.

- Берите его, парни, в камеру. И руку ему не забудьте сломать. Без наркоза.

Он - только что такой большой и страшный - попытался подползти ко мне на четвереньках. Не вышло - подхватили, увели. Вернее, уволокли - он так и повис на руках моих карателей. А как выдергивался!

Лейтенант и старшина с живейшим интересом наблюдали за происходящим меж прутьев решетки. Им, конечно, тоже случалось поколачивать пьяных дебоширов (и не пьяных, и не дебоширов - тоже), но не с такой целью. Похоже, им понравилось. Ну пусть поучатся.

Вошли Прохор с Лялькой.

- Мы замерзли в твоей машине, - пожаловался писатель.

- Выбирай любой кабинет, Проша, погреешься. Напишешь мне Обращение к горожанам. Вроде декларации моих прав и их обязанностей.