Живая бомба

— На ящик шампусика.

— А не жирно?

— Не-а. В самый раз.

— Готовь шампанское, халявщик. На этот раз тебе не обломится.

— Жизнь покажет.

Глава 3

СОБЫТИЯ НА «РАКЕТЕ»

Телефоны журналиста Глеба Парфенова Володя Поремский разыскал без особого труда. Оказалось, что Парфенов больше не пишет разоблачительные статьи, а работает на телевидении простым оператором. Уже через полчаса после начала своих поисков Поремский набрал номер сотового телефона Парфенова.

— Слушаю, — ответил ему жесткий, чуть сипловатый голос.

— Глеб Олегович?

— Он самый. С кем имею честь?

— Здравствуйте. Вас беспокоит следователь Генеральной прокуратуры Владимир Дмитриевич Поремский. Мне нужно поговорить с вами по поводу одной вашей старой статьи. И если можно, то сегодня.

В трубке повисла пауза, затем Парфенов издал горлом странный звук — смесь ярости и досады — и лишь затем отозвался:

— Ладно. Вы сейчас где?

— На Большой Дмитровке.

— М-м… Говорите срочно? Где же нам с вами пересечься?.. Давайте в «Макдональдсе» на Тверской? В том, что рядом с Центральным телеграфом.

— Во сколько?

— Через час. У нас там рядом съемки, а потом я часа два свободен.

— Договорились.

…Журналист оказался рыжим парнем лет двадцати восьми, с упрямым, нервным лицом, беспокойными глазами и привычкой вертеть в пальцах разные предметы при разговоре. На этот раз предметом, подвергшимся головокружительной экзекуции, оказался картонный стаканчик с остатками кока-колы, которую бывший журналист выпил почти залпом, в несколько больших глотков. Красный стаканчик так и мелькал перед глазами у Поремского.

— Значит, вы теперь оператор? — сказал Поремский, вытирая губы салфеткой (Владимир Дмитриевич решил соединить приятное с полезным и заодно пообедать).

— Так точно, — кивнул Парфенов.

Вы этому где-то учились или овладеваете профессией по ходу работы?

Парфенов едко усмехнулся:

— Этой профессией нельзя овладеть «по ходу». Я три года проучился во ВГИКе, на операторском, прежде чем перевестись на журналистский факультет.

— Ясно.

Парфенов быстро огляделся по сторонам, и в его руке откуда ни возьмись появилась маленькая бутылочка коньяку.

«Московский», — прокомментировал бывший журналист, свинтил крышку и плеснул немного коньяку в картонный стаканчик. Выпьете со мной? — обратился он к Поремскому.

— Спасибо, нет. Я на работе.

— Я тоже, — пожал плечами Парфенов. — Но, как видите, мне это нисколько не мешает.

Он спрятал бутылочку в карман жилетки, затем взял стакан и, закинув голову, ловко опрокинул его содержимое себе в глотку.

— Ну вот, — сказал бывший журналист, и по его конопатому лицу расползлась довольная улыбка, — теперь можно и поговорить. Так о чем вы хотели меня спросить?

— О вашей статье. Про махинации на заводе «Ракета».

Парфенов вздохнул и нахмурился:

— Помню-помню… Вообще-то это дело прошлое. В моем настоящем — только камера и штатив. Ну да ладно. Если спрашиваете, значит, вам действительно интересно.

В своей статье вы писали, что была предпринята попытка захвата завода. Расскажите об этом поподробнее.

— На этот завод велась активная атака со стороны коммерческой структуры под названием «Нем-трейдинг», зарегистрированной на Кипре. Она приобрела девять процентов акций «Ракеты», и если бы ей удалось скупить еще один процент, то ее представитель вошел бы в состав акционеров завода. А в перспективе мог стать гендиректором.

— Что это за фирма?

— Я знаю только то, что знали все. А все знали, что за фирмой с Кипра стоял главный экономист завода Андрей Голубев вместе с некими финансовыми покровителями. Кипрская офшорка безуспешно выдвигала его в совет директоров. Впрочем, обо всем этом я написал в статье. Правда, там больше намеков, чем фактов, но… Вы позволите, я еще раз остограммлюсь?

— Как хотите. Только чтобы дети не видели.

Парфенов усмехнулся:

— Не увидят. А если и увидят — невелика беда. Нынешних детей ничем не удивишь. — Он еще раз проделал фокус с коньяком и кока-колой, затем продолжил: — Итак, с помощью своих покровителей Голубев таки пробрался в руководство «Ракеты». Уникальный оборонный завод он начал превращать в цех по сборке мясорубок. Кроме того, возникли подозрения, что некоторая часть средств по индийским контрактам не поступает на завод.

— Индийские контракты? — прищурился Поремский.

Парфенов кивнул:

— Да. «Ракета» подписала с ними контракты на поставку систем ПВО. Но об этом лучше спросите у кого-нибудь другого. Я не успел вникнуть в детали.

— Хорошо. Так что там с Голубевым?

— Против него в местной милиции возбудили уголовное дело. Но, как это обычно происходит в нашей стране, дело быстро замяли, чтобы не бросать тень на само предприятие. Однако с прежней активной деятельностью Голубеву пришлось завязать. В итоге пост гендиректора занял Владимир Барков, который отвечал на заводе за производство. А Голубеву дали пинком под зад. Репутация этого подонка была безнадежно испорчена, и покровители больше не хотели с ним возиться. Вот, собственно, и все.

Поремский внимательно посмотрел на бывшего журналиста:

— Почему же вы не продолжили развивать эту тему?

Тот усмехнулся:

— Неужели непонятно? Тема эта уж чересчур взрывоопасная. Я,знаете ли, не хочу, чтобы однажды утром меня нашли в подъезде с простреленной головой.

— А что, вам уже угрожали?

— Было дело, — кивнул Парфенов. — На следующий же день после выхода статьи мне позвонил некто, представившийся «доброжелателем», и настоятельно порекомендовал оставить «Ракету» в покое. И даже забыть это название.

— И вы тут же подняли лапки кверху?

— Если бы. Одними угрозами они не ограничились. В то время я еще был смелым малым, таким, как вы сейчас. Звонок еще больше раззадорил меня. Я отправился на завод и полдня беседовал с сотрудниками, стараясь узнать подробности. В тот же вечер меня встретили в подъезде двое неизвестных. Этакие гориллы с пудовыми кулаками в ботинках сорок седьмого размера. Итог встречи оказался для меня весьма плачевным. Два сломанных ребра, трещина в нижней челюсти, а также выбитый зуб — вот чего мне стоила эта проклятая статья.

Парфенов глянул на наручные часы:

— А теперь, если позволите, мне пора работать. Если что — звоните.

— Ага, все в сборе! — Поремский прикрыл за собой дверь и решительно прошел к столу. — Это хорошо.

— Выглядите счастливым, — заметил Камельков, отрываясь от компьютера. — >- Судя по всему, журналист оказался словоохотливым.

Кое-что рассказал, — кивнул Поремский. — А что у вас?

— А у нас в квартире газ, — весело отозвалась Алена. — И еще — корабельные пушки.

Поремский присел на стул рядом с ребятами и, прищурившись, глянул на экран компьютера.

— Что-то я не вижу никаких пушек. По-моему, это сайт анекдотов. Этим вы и занимались полдня?

— Обижаете, Владимир Дмитриевич. Анекдоты — это на время краткого перекура. А так… — Камельков стукнул по клавише, и картинка на экране исчезла. Вместо нее раскрылась страничка вордовского файла. — Вот взгляните. Это то, что мы наковыряли про вашу «Ракету».

— Не про «вашу», а про нашу, — сурово поправил Поремский.

Камельков кивнул.

— С этим не поспоришь. Сами будете читать или вам пересказать своими словами? Тут вообще куча ненужной шелухи. Ямогу за пару минут изложить самую суть.

Поремский откинулся на спинку стула и кивнул:

— Излагай.

Камельков пару раз кашлянул, прочищая горло, и приступил к рассказу:

— Значит, так. Завод «Ракета» входит в концерн «Геракл», точнее — в «Концерн ПВО «Геракл». Вместе с другими сорока пятью предприятиями. Предприятия эти в основном занимаются оборонкой. С недавних пор «Ракета» осталась единственным в России заводом по производству систем управления для противовоздушной обороны морских кораблей.