Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

очереди еще не образовалось. Чапа от моих ног ни на сантиметр,

посторонним позволял себя гладить и вообще вел по

джентельменски. Но это здесь и сейчас, пока никто на меня не

кричал – такого человека он враз относил к моим обидчикам, и не

смотря на размер (малый пудель), отважно кидался на защиту. На

что как правило мужики рядом смеялись, а «обидчик» на всякий

случай от меня отодвигался: вдруг хватит по настоящему?

В пять часов Чапа у калитки встретил друзей - Владимира и

Пашу. Проводил их до крыльца, на котором стояли стаканы, банка

пива и тарелка с нарезанной соленой рыбкой. Поговорили, выпили

за начало работы на новом месте, Паша предложил тост за удачу, но

Владимир фыркнул как на невозможное, и каждый выпил за что

хотел. Я – что бы ребята в выходные не ругались и настроение себе

не портили – я то рядом не буду, дело нашлось в степи, требующее

незамедлительного решения.

Часть вторая.

Вообще-то дел нашлось больше, целых два. И если одно во

всех отношениях богоугодное, то про второе сказать такое не могу,

из-за определенных моментов в плане соблюдения законности. Хотя

считал, что эту законность как раз и собираюсь восстановить.

Рано утром привязал к Минску лопату, небольшой ломик, и

приказав Чапе следить за домом, покатил в степь, где в сорока

километрах от партии существовал небольшой родничок, из

которого попить дикой животине в данный момент невозможно.

А теперь, пока я добираюсь до нужного места, можно

немного пофилософствовать. Насчет браконьеров.

Геологи конечно браконьеры, этого не отнимешь. Только

интересно найти человека, который в отряде, за сто-двести

километров от ближайшего магазина, согласится питаться сухарями,

тушенкой и другими консервированными продуктами. Через месяц

любого тошнить начнет при их виде! Да что отряд – сейчас и в

Мирном (не говоря о партии) мясо купить невозможно, не доходит

оно до простых смертных! А вокруг гуляет дикая животина, которую

государство отстреливает десятками тысяч, для услады гурманов за

рубежом, и ни одного человека в радиусе не меньше полста

километров. Вот и приходится, сами понимаете что делать, только

всегда в меру, исключительно для пропитания.

Но не геологи главные уничтожители. Судите сами: в степи

вода - на вес золота, а ее стараются от диких животных оградить,

ставя на родники чаще всего бетонные кольца, или, что еще хуже –

делая бетонную заливку в опалубке вокруг воды высотой около

метра. И все, сайге, архару, большинству пернаты в радиусе

километров двадцать делать нечего – нет воды, нет и жизни.

Ну и кто главный браконьер? Не хочу подсказывать. Но и не

мирюсь с таким положением, и каждый год трачу несколько дней,

специально навещая обетоненные родники, и если хватает сил,

чертовы кольца с воды сдергиваю всеми возможными способами,

при этом постоянно возмущаясь и не понимая, для чего они ставятся

- чабанов-то с отарами возле них никогда не вижу.

Как правило, после моих незаконных действий тут же

начинает ходить сайга попить водички. А я, видя теперь ее следы,

удивляюсь, чем же занимается охотинспекция, и почему никогда –

подчеркиваю – никогда не замечалась в подобной моей абсолютно

необходимой для выживания и размножения животных

деятельности.

Родник на месте, кольцо на воде стоит, и вода из под него

ручейком не вытекает. Рядом никаких следов, ни диких животных,

ни человека. На моей памяти чабаны здесь никогда не

останавливались по причине простой: воды из родника не хватит и

небольшую отару напоить, мало ее - согласно топографической

карты, приток меньше десяти литров в час.

Огляделся, приготовил инструмент, и, с большим трудом

загнав конец лома под углубленное в суглинок со щебенкой кольцо,

немного его приподнял и сдвинул в сторону. Уфф!! Дальше пошло

легче – на уровне поверхности ломом работать сподручнее, и за

несколько приемов кольцо с воды сдвинул полностью. Передохнул,

поднес к нему несколько камней разного размера, и поднимая ломом

одну сторону кольца, в появившуюся щель между ним и землей

ногой затолкал вначале небольшой камень, затем чуть больше,

потом уже приличный, наконец еще усилие – и кольцо полетело на

бок. Осталось откатить его на десять метров, на большее не хватало

сил – во все стороны от родника начинался хоть и пологий, но

подъемчик.

Поработал лопатой – сгладил спуск к воде, от поверхности с

пол метра, поплескал водички на лицо, сполоснул руки. И начал

рабочий инструмент привязывать к технике – впереди в почти

десяти километрах ждало второе место, требующее еще большего

приложения физических сил.

Добираться пришлось по бездорожью, потому что никакого

родника там не было, а стало быть, никаких к нему следов техники.

Но между двумя невысокими буграми, в данном месте с крутыми

обрывами, рос шикарный куст камыша, высотой метра три, а

диаметром всего два. Откуда то камыш тянул водичку, и учитывая

его сочный внешний вид, влаги хватало с лихвой. Вот я и решил

попытаться до нее добраться, с помощью лома и лопаты.

Для начала ножом камыш срезал под корень – что бы не

мешал махать железякой. И за час выкопал яму до коренных пород

глубиной с метр, которая на глазах начала наполняться водой.

Попробовал на вкус – солоновата, но для животных пойдет.

Перекусил, и до пяти часов яму расширял, делал пологий

спуск к воде, выброшенную на поверхность землю и щебенку

разравнивал. Водички за это время набралось прилично, попить

стаду сайги голов в десять хватит с лихвой. Посмотрел на творение

своих рук, похвалил себя, и конечно запланировал через неделю

вернуться с ружьем. А буду я браконьером или нет – это уж пусть

каждый решает, согласно внутреннему убеждению, и оценки

проделанной мною работы.

* * *

В партию вернулся как раз к ужину, на который после долгой

и тяжелой работы ломом и лопатой очень рассчитывал. А когда,

поставив мотоцикл в гараж и удивляясь, что Чапа не встречает,

подходил к крыльцу, из дома выскочила подруга жены Наташа, с

ведром для отходов в руках и в старом халате, много раз виденном

на моей супруге. Молодая женщина, поравнявшись со мной,

подозрительно хихикнула, отвела в сторону глазки и поскакала

дальше к калитке, за которой находилась яма для мусора. Я

удивился, увидев Наташу в непривычном для глаза одеянии, и уже

заинтригованный, поднялся на крыльцо, открыл дверь коридора, а

по совместительству летней кухни – и застыл истуканом, с

перекошенной физиономией и открытым ртом: дальний конец

кухни-коридора блестел свежей побелкой, а ближний – побелкой

тусклой старой, усеянной множеством коричневатых пятен самого

разного размера. И возле этого безобразия Света в одеянии маляра

счищала пятна тряпкой. Увидев меня, тряпку швырнула на пол, как

говорят, «в сердцах», и первый раз в совместной жизни возмутилась

моим долгим отсутствием:

«Целый день пропадал где-то! Лодырничал! А я должна

кухню ремонтировать! Одна! Слава богу Наташка помогает!»

«Так ты же ничего ремонтировать не собиралась», -

тихонечко я прокашлял, удивляясь, чем это женушка ухитрилась так

красочно заляпать стены.

«Не собиралась», - согласилась Света, - «только меня бог

наказал, за то, что тебя всегда отпускаю непонятно куда!»

К счастью, очень вовремя появилась Наташа, уже с пустым

ведром, и желанием разрядить атмосферу.

«Он нас двоих наказал», - уточнила с улыбкой, - «и за дело.

А Юрий Васильевич (это я) здесь непричем!»

Света плюхнулась на табуретку, с видом замученной