Цепная реакция плюс (СИ)

– Я о тебе забочусь, а ты, черствый эгоист, ничего не ценишь! Зачем я только вышла за тебя, у меня было столько предложений…

– Убирайся к своим предложениям! Ты просто невыносима!

– Неблагодарная свинья! На кого я потратила свои лучшие годы?»

Фил оторвался от мечтаний и огляделся вокруг. «Неплохо болеть одному!» – подумал он удовлетворенно.

Как-то случайно, во время обсуждения мотивов какого-то убийства, Фил сформулировал своим сотрудникам, какой, по его мнению, должна быть идеальная жена. Она должна быть немногословна, уметь слушать и не отвлекать на всякие глупости, на что Кеннис, имеющая тягу к феминизму, обиженно возразила, что в таком случае лучшее для него решение – завести себе вместо жены домашнее животное, например собаку. Она вообще молчит. Или рыб, они даже лаять не будут. «Но не советую, при вашем графике работы что-либо живое у вас не выживет!» – добавила она в заключение. На что Фил неожиданно улыбнулся и сказал, что абсолютно согласен, что она на сто процентов права, поэтому он до сих пор холостяк. «Иногда заползают тараканы, но и они долго не живут, дохнут», – с серьезным выражением лица сообщил он.

Он начинал свою работу в прокуратуре в качестве следователя по бытовым преступлениям. Первым делом ему там рассказали анекдот: «Дочь позвонила матери и говорит: „Я вчера вечером поругалась с мужем и не знаю, как мне теперь жить дальше“, на что мать отвечает: „Ничего страшного, дочка, молодые часто ссорятся. Не переживай“. „Я это понимаю, мама, – отвечает дочь, – но что делать… с трупом?“»

Чего он там только ни насмотрелся: муж убивает жену или любовника жены, жена убивает мужа или любовницу мужа, в общем, любые комбинации в любовных треугольниках или четырехугольниках. Это была вредная работа для молодого человека. Он не видел романтический старт любовных отношений, он расследовал их кровавый финиш, что вызывало у него, в то время еще начинающего следователя, непреодолимое неприятие женитьбы.

Только один раз в жизни у Фила появилось желание жениться. В прошлом году, в начале июня, он был на отдыхе у океана, и бесконечно набегающие на берег волны, солнце, ветер и песок вытеснили из сознания трупы, осмотры мест происшествий и протоколы допросов.

Фила вызвал начальник, с которым он проработал уже много лет, и, без всяких улыбок, в ультимативной форме потребовал, чтоб он наконец ушел в отпуск. Фил подумал секунду и согласился. Теперь, теплым летним днем, он ехал в своем «Бьюике» на побережье, в гостиницу «Холидей Ин», где номер был предварительно заказан, слушал оперу «Волшебная флейта» Моцарта и предвкушал специфическое удовольствие от ничегонеделанья – категория, понятная только очень занятым людям. Он ехал небыстро, полностью открыв боковое окно и вдыхая запахи лета, – наслаждался свалившейся на него свободой.

Она стояла возле дороги, в нескольких метрах от автобусной остановки, с поднятой рукой, и ждала, что ее кто-нибудь подвезет. Стояла, видимо, уже давно, но все проезжали мимо, а он остановился. Это была судьба, впоследствии полностью изменившая его жизнь, но тогда Фил об этом даже не догадывался. Просто была хорошая погода, куча свободного времени и радостное состояние души. Если бы Фил знал, чем эта встреча для него закончится, он проехал бы, вернее, промчался бы мимо, но жизнь – это такое кино, в котором невозможно подсмотреть конец, поэтому он остановил машину, улыбнулся девушке и сообщил, куда он едет. Она была стройная, полнотелая, одетая в майку без бюстгальтера, через которую просвечивала довольно развитая грудь, и в короткие, потрепанные шорты. Беспечность молодости исходила от всего ее облика. Уже не ребенок, но и не созревшая женщина, она не вызывала настороженности, наоборот, от нее веяло незащищенностью, казалось, она сама нуждается в помощи и опеке.

– Я еду туда же, на джазовый фестиваль, нам по пути, – сообщила она, бросив небольшой рюкзак на заднее сиденье и усевшись рядом с ним. – Спасибо, что остановились. Меня зовут Джулия, – добавила она, как бы опережая следующий вопрос.

– Как же родители отпустили вас одну в такое путешествие, Джулия? – спросил Фил и тут же одернул себя, почувствовав, что это вопрос пенсионера.

– Кто их спрашивает? – пожав плечами, невозмутимо ответила она и демонстративно закурила сигарету, выпустив в воздух маленькое дрожащее колечко дыма. – Я уже ни от кого не завишу.

– Вам, наверное, скучна моя музыка, – спросил Фил с иронической улыбкой, стараясь переменить тему.

– Вовсе нет! Я люблю классику, а «Волшебную флейту» когда-то сама играла, – неожиданно для Фила объявила она. – Кстати, вы знаете, что Моцарт умер нищим и его похоронили в общей могиле? Как говорит мой отец: «Способным людям жить нелегко, а гениям – невыносимо!»

– Кто ваш отец? – спросил пораженный Фил и даже повернулся к Джулии, он никак не ожидал такой фразы от своей попутчицы.

– Он профессор Иельского университета, – сообщила она со вздохом, – так что, сами понимаете, какое у меня было тяжелое детство.

Они приехали на место поздно вечером. Горели уличные фонари, и город, казалось, погрузился в сон, почти не было машин и прохожих.

– Остановите, пожалуйста, около кемпинга, я выйду здесь. Спасибо, что подвезли, – попросила Джулия, доставая свой рюкзак.

– У вас есть деньги на жилье? – спросил Фил.

– У меня есть спальный мешок, я как-нибудь устроюсь, – беспечно сообщила она.

– Послушайте, Джулия, – рассудительно произнес Фил, – сейчас уже ночь, незнакомый город. Куда вы пойдете? Это опасно. Я заказал номер в гостинице, там наверняка хватит места для двоих. Переночуете, а утром найдете себе подходящее жилье.

– А вы меня не изнасилуете? – спросила она и внимательно на него посмотрела.

– Во-первых, я работаю в полиции, а во-вторых, я же вас в гостиницу приглашаю, а не в лес, – ответил он, непонятно отчего сильно волнуясь.

Портье быстро оформил заказ. «Он решает: дочь или любовница», – прочитал в его взгляде Фил, но никак на это не отреагировал, сухо поблагодарил, развернулся, кивнул Джулии, и они проследовали в номер. Там стояли широкая кровать и кушетка, на которой можно было запросто переночевать. Фил заказал еще один спальный комплект, и проблема, как ему казалось, была решена. Он не учел только ситуацию, что инициатива может исходить не от него. Через некоторое время Джулия вышла из ванной. Она была с мокрыми волосами, босая, распаренная и томная, ее кожа, покрытая мелкими бусинками воды, светилась необыкновенным светом только что вымытой женщины. Она стояла перед ним, потупив глаза и опустив руки, замотанная в полотенце, которое прикрывало часть груди и свободно свисало до бедер. Фил смотрел на нее с изумлением и не мог двинуться с места. Подождав немного в нерешительности, она сама подошла к нему, положила руку на плечо и близко посмотрела взглядом, который не нужно было объяснять. Он закрыл глаза, поцеловал ее губы, которые податливо раскрылись перед ним, и «провалился» в рай!

Видит Бог, он не хотел этого, то есть, может быть, очень хотел, но никогда бы не решился; чувство ответственности за свои поступки и слова было у него в крови. Проснувшись на следующее утро и обнаружив голову Джулии у себя на плече, он вдруг захотел петь, громко и без слов, другими словами, просто орать от счастья. Фил двумя руками обнял лежащее рядом голое тело, которое тут же прильнуло к нему, провел рукой по груди, животу и почувствовал ее сонный отклик: губы Джулии на своих губах. Она еще полностью не проснулась, но уже хотела любви. Вот тогда, тая и растворяясь в стихии переполнявших его ощущений, Фил впервые подумал о женитьбе. Первый раз в жизни. Он нашел, что хотел. Даже более того, он не мог предположить, что у довольно сухого, рационального человека могут раскрыться такие палитры чувственного счастья.

За завтраком, который принесли в номер, с удовольствием глядя на Джулию, быстро и с аппетитом поглощающую яичницу и различные закуски, Фил напряженно размышлял: «Может, действительно жениться? Джулия, конечно, слишком для него молода, ей девятнадцать, а мне сорок четыре, двадцать пять лет разницы, но с другой стороны, бывают такие браки, со временем разница в возрасте сглаживается». Он вдруг вспомнил формулу возраста идеальной жены: «Нужно возраст мужчины разделить пополам и прибавить семь». Сделал в уме нехитрый расчет. Увы, его идеальная жена должна быть старше на десять лет!