Порнограф

Я понял, если есть рай на земле, то он находится именно здесь, в этом лимузине. И запотевшая бутылка с минеральной водой из горных источников была тому доказательство. И пластмассовый стаканчик цвета розового фламинго для разового употребления. От которого я отказался, посчитав за глумление над собой, крестьянским сыном.

— Спасибо, — проговорил после того, как восстановил водный баланс организма. — Красиво жить не запретишь, господа. Но как говорится, ближе к телу, — чувствовал себя крепостным мальцом в графской карете для выездов в высший свет, куда угодил по недомыслию.

Господин Савелло открыл папочку и спросил, что меня интересует? Все, был честен я. Значит, ничего, верно заметил мой собеседник. Все, что касается коммерческой деятельности господина Берековского. А как далеко вы, молодой человек, готовы идти? Мы готовы идти до победного конца, твердо заявил я, в смысле финала. Хм, задумался молодой реформатор, ну что ж, покропим вам ваши карты; надеюсь, это пойдет на пользу всему нашему обществу.

— А как я надеюсь, — брякнул под шумный вздох любимой.

Через четверть часа общеобразовательной лекции у меня появилось единственное желание: найти г-на Берековского и удавить голыми руками. Предоставленные документы утверждали, что более омерзительной гадины на свободных просторах нашей замордованной родины трудно сыскать. Банк «Дельта» делал деньги практически из воздуха — здесь и похищение госсредств по поддельным чекам «Россия», здесь и аферы с облигациями внутреннего валютного займа, здесь «игры» с кредитованием.

Основную помощь в деяниях нувориша оказывали высокопоставленные чмо из Министерства финансов. Система выкачивания бюджетного капитала была проста, как советская честная копейка, за которую можно было выпить стакан газводы без сиропа или купить коробку спичек. К примеру, есть такая программа «Дети России». Средства на выполнение этой программы выделяют из госбюджета. И в рамках её должны построить несколько, скажем, интернатов для детей инвалидов. И что делает Минфин и его очень ответственные работники? Элементарно, блядь. Министерство заключает договор с коммерческим банком «Дельта», согласно которому последний кредитует это самое строительство под 40 процентов годовых. Естественно, никакого строительства не ведется. А зачем? Дети подождут, а свои личные и шкурные интересы нет. Короче говоря, «навар» банка составляет всего-ничего — более миллиарда рубликов. И это только по одной программе. А таких подобных с десяток.

— А есть аграрная, что ли, программа? — поинтересовался я.

— Разумеется, — последовал утвердительный ответ. — И суммы там на порядок выше. А что такое?

— Нет, это так, — отмахнулся, дивясь своей прозорливости. — Во гниды!..

— Это все эмоции, Лопухин, — осклабился реформатор. — Там так не играют, молодой человек.

— А как? На шкуре народной заместо барабана?

— По барабану и палочки, — засмеялся Савелло.

Я вздрагиваю — черт, где эту фразу уже слышал? Или сам произносил? Пить меньше надо боржоми, а то чувствую, что ситуация выходит из-под контроля. И я не знаю, что делать?

— И что делать? — откровенно спрашиваю. — Что я, Ванёк, могу сделать, если сама держава не в состоянии себя оборонить?

— Может держава себя защищать, может, — проговаривает с улыбкой мой собеседник, — но не хочет.

— Почему?

— Высокая политика, — поднимает указательный палец. — Вам как откровенно, господин журналист? Или в форме завуалированной?

— Лучше первое. Люблю правду, какая бы она голая ни была.

И что же услышал? Банальная, надо сказать, истина. Что оптимальное средство управлением государством — это голод. На сытый желудок заводятся опасные для власти мысли и желания, а так — все жизненные силы народонаселения уходит на добычу пропитания и выживания в условиях как бы новой формации. Самое гениальное изобретение последних лет несвоевременная выплата зарплаты. Рассудительные головы, находящиеся при рычагах финансовых потоков, нашли самый элементарный и эффективный способ обогащения власти придержащей, посчитав, что народец у нас продувной и терпеливый — как-нибудь перебьется с хлеба на воду. И расчет оказался верным. Народ живет почти как при коммунизме: деньги отменили, а в магазинах все есть.

— И сколько можно хапать ртом и жопой? — удивился я. — Неужто брюхо бездонно?

— Природа такая человека, — пожал плечами молодой реформатор. Сколько бы ни было, всегда мало. А если вдруг и заведется правдолюбец, то Система или его купит за сто, скажем, тысяч долларов, как провинциального лоха, или подставит в бане с девочками-мальчиками, или сделает чик-чик. Сладил пальцами характерный жест, заключив. — Деньги, компрамат и кровь, господа, лучший цементирующий материал.

— Ну хорошо, хотя ничего хорошего, — проговорил я. — У нас интерес материальный, а у вас?

— А у меня спортивный, — улыбнулся и, аккуратно чмокнув Александру в ручку, пошутил. — Когда меня просят такие люди, то рад бы отказать, да не могу.

Я прервал любезности новым вопросом — можно ли нам воспользоваться документами? Это ксерокопии, ответил господин Савелло, а это, значит, легкомысленная бумага, не имеющая никакой ценности.

— А где оригинал?

— Способный мальчик, — покачивая головой, обратился к Александре. — Мы бы взяли его в свою команду. Только он не пойдет.

— Так, где же оригинал? — повторил вопрос и принял ответ: в спецсейфах Министерства финансов. Вырвать документы оттуда нет никакой возможности. Так что проблема, как говорится, имеет место быть.

Но кто из нас не любит кроссворды и ребусы, без них наша жизнь была бы скучна и пресна, как любовь без потливого сопливого животного совокупления и феерического оргазма.

— Вот именно, — вспомнил я. — Если мы не решим кроссворд, то предъявим веселые картинки.

— Фотки, — уточнила девушка.

— Да-да, — понял господин Савелло. — Но не тот размах, господа, не тот. Кабанчика надо откормить от пуза, а ужо после… харакири.

— Это как получится, — развел руками. — Скотобойцы мы, признаться, хреновые, только учимся. А за помощь благодарствуем-с.

— Какая там помощь, — был самокритичен новый знакомый. — Так, для ориентации… на холмистой местности, — и напомнил. — Еще такая мелочь: многие банки находятся под прикрытием. МВД, ФСБ, ГРУ, бандиты. Так что, подумайте, прежде, чем нырять.

— Да, — почесал затылок, — кажется, мимо кассы? А все так хорошо начиналось, — и взял в руки «Nikon». — А много голубизны в высших, понимаешь, эшелонах власти?

— Хватает, — поморщился господин Савелло и глянул на часы. — Простите, октябрята, — и открыл дверцу. Глубоко вздохнув, я начал движение из уютного погребка в расплавленный день. — Александра, надеюсь, я полностью удовлетворил ваше любопытство?

— Более чем, — любимая выбрасывала колени в жаркий полдень. — Спасибо от лица всего трудового народа. Да, Ваня?

— Ага, — задумался, как неразумный сын всего трудового народа.

И пока я размышлял о нашем темном и опасном будущем, вокруг происходили совсем удивительные события — неожиданно из летнего марева материализовались полные сил люди с крепкими лицами, имеющим клеймо сотрудников спецслужб. В мановение ока они загрузились в служебный транспорт — и лакированные авто улетучились, подобно случайным облакам в палящей высоте.

Я открыл рот — ничего себе фокусы наяву? Или это сон? Нет, явь, если судить по оплавленному, как сыр, моему жалкому состоянию.

Боже мой, кажется, я болен устойчивой формой олигофрении. Иначе трудно объяснить мое поведение с той минуты, когда взял в руки «Nikon». Не лучше ли пристроиться в фотоартель и вместе со стареньким Осей Трахбергом отщелкивать влюбленные пары из Засрацка и прилегающих к нему привольных областей, врать про «птичку» обворованных властью имущих детишкам из неимущих интернатов, просить бодриться увядающих, как гвоздики, революционеров-старичков, запечатлевать на дембелевскую память обтерханных солдатиков срочной службы…

— Ваня, что случилось? — услышал голос Александры. — Потерял что?