Их было семеро (Солдаты удачи - 1)

В те годы западный рынок был наглухо закрыт для мелких российских товаропроизводителей, даже найти возможного партнера было задачей не из простых. В один из дней на арендованном вертолете он прилетел на Диксон и свел знакомство с командиром погранотряда, базировавшегося на острове. Имя Назарова в этих краях было уже известно, быстрому сближению способствовал и ящик армянского коньяка, запасы которого Аркадий держал как раз для таких случаев. Преисполнившийся к гостю самыми дружескими чувствами, пожилой майор, дотягивавший на Диксоне до пенсии, охотно выполнил его просьбу: разрешил пойти на сторожевике в патрулирование и даже сам вызвался его сопровождать.

Расчет Назарова оказался верным. Уже на втором часу был замечен финский лесовоз, промышлявший сбором топляка. Командир погранотряда объяснил, что это дело обычное и они ограничиваются в таких случаях приказом судну-нарушителю немедленно прекратить незаконный промысел. Но на этот раз -- по настоятельной просьбе Назарова -- командир сторожевика приказал капитану судна оставаться на месте и подать трап для пограничной проверки. Вместе с патрульной группой на борт поднялся и Назаров. Перепуганный капитан беспрекословно предъявил пограничникам все документы, выслушал строгое предупреждение о недопустимости незаконной деятельности в территориальных водах СССР и, едва патруль вернулся на сторожевик, лесовоз на полном ходу ушел на север. Но своей цели Назаров достиг: выяснил, что лесовоз зафрахтован фирмой "Энсо", которой принадлежало несколько деревообрабатывающих и целлюлозно-бумажных комбинатов в Финляндии. Генеральная дирекция фирмы размещалась в Хельсинки, а имя владельца было Урхо Хямяляйнен.

Вернувшись после окончания навигации в Москву, Назаров купил в "Интуристе" для себя и Бориса Розовского путевки в Финляндию и в Хельсинки встретился с господином Хямяляйненом. Генеральный директор и он же владелец фирмы "Энсо* вежливо выслушал предложение молодых русских господ поставлять его фирме необходимое количество леса на десять процентов дешевле, но интереса к их предложению не проявил: его вполне устраивала существующая схема. Это не обескуражило Назарова. Он оставил владельцу "Энсо" свою визитную карточку на двух языках, русском и английском, и попросил связаться с ним, если господин Хямяляйнен изменит свое решение. Он знал, как заставить его это сделать.

Самым сложным оказалось, как и предупреждал Борис, получить разрешение на внешнеэкономическую деятельность. Пришлось проникать в верхние эшелоны власти. Но у Назарова уже был широкий круг деловых знакомых, выйти через них на нужных людей не составило особого труда. В ход пошли не рестораны и коньяки, а суммы с тремя и четырьмя нулями. Алчность чиновничества могла равняться лишь его трусливости. Редко кто отваживался брать просто деньги. Приходилось изворачиваться: в порядке дружеской услуги подсовывались "Жигули" и "Волги", якобы купленные Назаровым по госцене, дорогие мебельные гарнитуры за полцены -- якобы с браком. На самом же деле Назаров покупал все это на черном рынке и переплачивал вдвое, а то и втрое. И как это издревле повелось на Руси, взятки брались не за нарушение закона, а за его исполнение.

Все это вызывало у Назарова раздражение, переходившее в бешенство. Не денег было жалко, деньги были, после двух сезонов кооператив "Экология-лес" имел уже больше трех миллионов чистой прибыли. Бесила необходимость стелиться перед министерскими и партийными шишками, к каждому искать подход, помогать этим рвачам влезть на елку и ж... не ободрать. Как говорили раньше купцы: "И капитал приобрести, и невинность соблюсти". "Знаешь, как я представляю себе правовое государство? -- в один из таких моментов сказал Назаров Борису. -- Вот как: окошечко, над ним надпись -- "Прием взяток", а рядом -- прейскурант: кому, сколько, за что, когда, до того или после". А в другой раз приказал документировать все взятки, переговоры вести под скрытый магнитофон, записи расшифровывать и вместе с пленками хранить в сейфе.

Так или иначе, но разрешение на внешнеэкономическую деятельность было получено, и последний этап комбинации реализовался уже практически без труда. В конце июня, когда на Енисее возобновилась навигация, Назаров вновь прилетел на Диксон. Никто не знал, о чем он полночи проговорил с начальником погранотряда, но уже через несколько дней произошли события, которые едва не привели к международному скандалу. По приказу майора пограничными сторожевиками были задержаны три финских крупнотоннажных лесовоза, промышлявших сбором бревен, отконвоированы на Диксон, груз конфискован, а капитаны и члены экипажей арестованы. О чем начальник погранотряда специальным рапортом и поставил в известность вышестоящее начальство. И хотя все было сделано строго по закону, руководство погранокруга даже растерялось от такой самодеятельности тихого майора, а когда дело дошло до Москвы, там и вовсе за голову схватились. Отношения СССР с Финляндией были самые что ни на есть дружественные, Хельсинки отводилась главная роль в проведении политики детанта на Западе, и осложнять эту чрезвычайно выгодную для Москвы дружбу из-за каких-то трех паршивых лесовозов, вылавливавших никому не нужные топляки, -- это было черт знает что: не просто глупость, а настоящая провокация.

Поэтому, не дожидаясь официального запроса из Хельсинки, капитанов и экипажи освободили из-под ареста, вернули груз и разрешили покинуть Диксон, что финны и сделали. А ретивого майора отправили на пенсию. И хотя, продержись он еще полгода, пенсия его была бы рублей на пятьдесят больше, увольнение его не огорчило. Он дал роскошный прощальный ужин своим сослуживцам и вместе с семейством улетел на материк, в Подмосковье, где его ждал просторный дом с участком, купленный на его имя и отремонтированный кооперативом "Экология-лес".

И хотя до дипломатических осложнений дело не дошло, в Финляндии эта история получила огласку. В итоге все судовладельцы, сотрудничавшие с фирмой "Энсо", аннулировали контракты, других желающих получить этот подряд не нашлось. И не прошло и недели, как в московскую контору кооператива "Экология-лес" пришла телеграмма из Хельсинки, в которой господин Хямяляйнен предлагал господину Назарову встретиться и обсудить условия делового сотрудничества между кооперативом и фирмой "Энсо". И уже в том же сезоне половина выловленного в устье Енисея леса ушла в Финляндию, а затем поставки леса в Игарку и вовсе были прекращены.